Галерея кривых зеркал. Шанс для предателя(СИ) - Константин Дадов

"я определенно чего-то не понимаю".

- гхм... Соната, ты не ошиблась? Я вообще-то грифон...

- не имеет значения. - Взгляд глаз с вертикальными зрачками, стал упрямым и убежденным. - Ответ "нет", не принимается.

***

Молодой единорог, лет пятнадцати, с зеленой шерстью и короткой желтой гривой, одетый в тонкие черные штаны, стоял на возвышении сцены склонив голову и устремив взгляд себе под ноги. Его руки были заведены за спину и скованы наручниками, а на шее заметно выделялся толстый ошейник. При любой попытке сопротивления, его начинали избивать, а побег вообще казался невозможным, из-за небольшого количества взрывчатки, способного оторвать голову от туловища при взрыве.

Не смотря на прохладную погоду и мелкую морось, парень не чувствовал холода, а голос распорядителя торгов, звучал словно бессмысленный неразборчивый гул. Перед сценой же, по одиночке, или целыми группами, стояли жители и гости "города наемников", признанного многими "культурного центра" "желтого сектора".

А ведь еще недавно, все было совсем по другому: семья фермеров, состоящая из пяти членов, отправилась искать лучшей жизни, и собрав все свои ценности, отправилась в опасный путь из "красного района". Казалось бы, что все будет хорошо, ведь за две с половиной недели, на пути не встретилось ни одной банды рейдеров, но когда до цели оставалось не больше пары переходов, пустошь показала себя во всей "красе".

Сперва на незадачливых путешественников напали дикие собаки, шкуры которых красовались многочисленными проплешинами, а затем на звук выстрелов от пары ружей, прибежали куда более опасные хищники. Родители и старший брат, пытались оказать сопротивление, но силы были слишком не равны, и уже через минуту, дюжина бандитов, радостно хохоча и улюлюкая, расправилась со старшими мужчинами... и как выяснилось чуть позже, им еще повезло.

Мать до последнего пыталась отбить младших сына и дочь, чем только раззадорила и разозлила своих мучителей. Крики, стоны и всхлипы, звучащие на фоне издевательского хохота, надежно "впечатались" в память, а проникший в душу "липкий" страх, оставлял возможность только сидеть на земле и зажмурив глаза, беспомощно дрожать. Повезло еще, что сестренка, которой недавно исполнилось семь, заинтересовала напавших как товар, и ее решили "не портить".

Сколько времени прошло с дня пленения? Молодой единорог этого не знал, да и день от ночи он отличал с огромным трудом. Чувство беспомощности, вызывало злость, а осознание того, что он даже не попытался защитить родных, заставляло испытывать презрение к самому себе.

- двести пятьдесят. - Прозвучал очередной голос, из торгующейся толпы.

- триста. - Тут же отозвался другой голос.

- итак: цена за этого юношу, триста крыжечек. Кто даст больше? - Распорядитель торгов, чувствительно ткнул парня кулаком под ребра, заставляя выпрямиться. - Господа и дамы, обратите внимание на его телосложение! При необходимости, данный единорог может стать рабочим, бойцом, или даже "грелкой" для постели.

Перспектива осуществления последнего озвученного варианта, заставила передернуть плечами, и даже апатия куда-то отступила. На сознание внезапно навалилось понимание, что сейчас решается его дальнейшая судьба.

- четыреста пятьдесят. - Предложил новую цену, обладатель "слащавого" голоса, в котором ощущалось некое предвкушение.

Вскинув голову и найдя взглядом то место, откуда прозвучало предложение цены, парень внутренне похолодел, а сердце пропустило пару ударов. В окружении пяти телохранителей, на площади стоял невысокий худой пони, одетый в довольно дорогую броню, но выглядящий при этом как нечто противоестественное. Более точно сын фермеров, описать свои ощущения не мог, но оценивающий и "голодный" взгляд, ему очень не понравился.

- пятьсот. - Прозвучала новая цена, что вызвало неосознанный вздох облегчения.

- пятьсот пятьдесят. - Не желал сдаваться пони.

- шестьсот. - Незамедлительно отозвался второй голос.

- семьсот. - Почти взвизгнул неприятный тип, упрямо притопнув ногой.

- восемьсот. - Хладнокровно перебил его цену противник.

Никто не пытался "вклиниться" в эти торги, так что создавалось впечатление, будто остальные посетители площади, превратились из покупателей в болельщиков, желающих победы одному из противников. найти взглядом источник второго голоса, оказалось совсем несложно, правда, пользы это не принесло, так как из-за черных плащей с глубокими капюшонами, становилось невозможно понять даже расу возможного покупателя.

Их было семеро: трое стояли чуть впереди, и не смотря на плащи, всем своим видом умудрялись "излучать" силу и уверенность, а в паре шагов позади, стояли их напарники, вооруженные автоматами. Рядом с этой группой, уже стояло несколько рабов, мужчин и женщин, которых объединяло то, что все они являлись единорогами.

- ...тысяча пятьдесят. - В очередной раз повысил цену некто, скрывающийся под плащом.

- господин Питер предлагает тысячу пятьдесят крыжечек! Кто даст больше? - Едва ли не подпрыгивая от восторга, громко произнес распорядитель.

- ну и Дискорд с тобой. - Наконец сдался пони. - Я не настолько безумен, что бы платить за какого-то мальчишку, настолько большие деньги.

- продано! - Громогласно оповестил всех собравшихся грифон, и по взмаху его руки, двое охранников, повели парня по направлению к его новому хозяину.

Секундное облегчение, тут же сменилось на панику и отчаяние. Зеленый единорог вдруг понял, что теперь является настоящим рабом, без права на собственные желания... а главное, он теперь не мог помочь своей сестре.

Тем временем, на сцену вывели симпатичную пони коричневой окраски, одетую в короткое белое платьице, которое почти ничего не скрывало от взглядов покупателей. После традиционной речи распорядителя, начались активные торги, в которых носители черных плащей не участвовали.

Посмотрев на своих товарищей по несчастью, парень убедился, что все они являются единорогами, и это в очередной раз заставило его сердце, пропустить пару ударов. Неизвестно, почему так получилось, но именно его младшая сестра, была единственной в семье, кто не имел рога, и это только увеличивало тот шанс, что они больше никогда не встретятся.

Стиснув зубы и зажмурив глаза, сын фермеров шумно дышал, пытаясь справиться с эмоциями, и внезапно, решение стало очевидно настолько, что даже было удивительно, почему эта мысль не пришла в голову раньше. Раз уж он стал рабом, то и вести себя стоит так, как того требует ситуация, на время "отбросив" гордость, а если придется, то и самоуважение.