Древний. Война - Сергей Тармашев

Что-то привлекло его внимание. Савельев остановил информационный поток и еще раз перечитал нужные строки. Сводка прогулочных полетов в космосе, один из широко распространенных способов отдыха. Война не смогла уничтожить в людях стремление к прекрасному. Непродолжительное путешествие среди звезд и бесконечной темноты по-прежнему оставалось популярным досугом. Ежедневно сотни тысяч человек запрашивали в ДБС разрешение на прогулочный маршрут и получали ситуационную оценку безопасности космического пространства. Большинство маршрутов не удалялось далеко от военных баз и находилось в безопасных секторах систем. В случае обнаружения приближающейся атаки на систему, всех гражданских успевали оповестить заранее. Определенную группу риска составляли только любители глубоких полетов. Очень редко, удаляясь от рекомендованных секторов, они выходили на окраины систем и становились жертвами разведчиков Инсектората. Впрочем, такое было все же исключением. Разведывательные корабли никогда не снимали полей преломления, информация, добываемая их оборудованием, была многократно полезнее показаний захваченных в плен обычных гражданских людей. А демаскировать себя означало сразу попасть под удар Патруля, что для хрупкого разведывательного корабля было верной смертью. Разведчики пауков нападали лишь в крайних случаях, когда такой вот самоуверенный турист натыкался на их корабль практически в упор. Гораздо чаще приходило оповещение о приближающемся нападении, и выяснялось, что своевольные путешественники не успевают покинуть опасные сектора. Тогда за ними приходилось посылать высокоскоростные корабли Патруля, чтобы успеть эвакуировать хотя бы людей, бросив прогулочное судно на месте. Хорошо, что подобных любителей экстрима было не много. Самых заядлых из них держали под особым наблюдением.

Савельев внимательно вчитался в сводку. За минувшую неделю в полку любителей рискнуть произошли обычные изменения. Кто-то выпал, вероятно, нахлынувшие деловые или семейные проблемы не позволяли вылетать. Такое бывало часто, эти скоро вернутся. Кто-то присоединился к списку, что тоже не редкость. Подавляющее большинство таких новоявленных экстремалов отсеется после первого предупреждения о приближающейся атаке, заставшего их в открытом космосе вдали от безопасных секторов. Они получат такие эмоции, что на какое-то время прекратят космические полеты вообще. Все это уже бывало за годы войны, ничего нового.

Так что же его зацепило? Что показалось странным? Савельев нахмурился и вновь перечитал сводку. Внезапно он понял, что привлекло его внимание. В длинном списке любителей «погулять далеко» среди новоявленных путешественников одно имя было ему знакомо — Кимл Румм. Этого человека полторы недели назад его ребята подобрали в системе Проциона. Единственный выживший после налета пауков. За прошедшую неделю ежедневно выходит в космос. Довольно длительная прогулка с четырьмя остановками посреди космоса. Маршрут всегда один и тот же, остановки приблизительно в одних и тех же местах, где вокруг только вакуум, продолжительность от сорока минут до часа. В заявке на полет пишет, что созерцание Вселенной предписано ему врачами, помогает избавиться от последствий пережитого кошмара.

Савельев вывел на соседний экран отчет по событиям на Проционе и запись рассказа Румма о произошедшем. Ничего конкретного. Инсы напали внезапно, никто ничего не успел понять. Кто-то подал сигнал бедствия, Румм находился в шахте, вместе с остальными побежал к спасательным капсулам. Человек он тучный, неспортивный, бежал медленно, надышался угарным газом. Начался обстрел, возник пожар, сегментарная разгерметизация, до аварийного отсека едва добрался, вокруг никого, взял одну из двух оставшихся капсул и покинул шахту. Вскоре после отстрела капсулы потерял сознание, очнулся посреди космоса, где и был подобран Патрулем через три часа. Был доставлен в больницу Центра Спасения в Космосе на Кольце Марса. По отчетам врачей выходило, что физически он не пострадал, в основном психологические травмы, не внушающие опасений. Савельев хмыкнул. Кто поймет этих докторов. Сам бы он никогда не подумал, что человека, проведшего в ужасе почти четыре часа в тесной спасательной капсуле посреди черной бездны, кишащего жаждущими крови Инсами, только что взорвавшими его шахту и убившими его товарищей, врачи будут лечить прогулками в космосе. Конечно, медикам-то оно виднее, но не случилось бы чего с мужиком. Савельев хорошо помнил, как, вернувшись из командировки в горячую точку, шел по улице. Когда где-то в переулки дорожные строители включили отбойный молоток, он влетел в ближайшие кусты меньше чем за секунду. Он усмехнулся от воспоминания и тронул сенсор, вызывая помощника.

— Слушаю вас! — голограмма системы внутренней связи вспыхнула изображением парня лет двадцати пяти в униформе ДБС.

— На прошлой неделе в системе Процион диверсионными подразделениями Инсектората были уничтожены несколько шахтерских партий-нелегалов. Нам тогда удалось спасти одного человека, его имя Кимл Румм. Сейчас ему медики прописали длительные космические прогулки. Свяжитесь с его лечащим врачом и уточните, не ошибка ли это. Румм ходит довольно глубоко. Он человек одинокий, в случае чего ему будет некому помочь. Задача ясна?

— Так точно! — произнес помощник. — Но я думаю, что гражданин Румм справится. У него твердый характер.

— Вы с ним знакомы? — заинтересовался Савельев.

— Нет, — помощник улыбнулся. — В дни освобождения Кольца Марса от Корпорации про него много писали на информационных порталах. Мне тогда пятнадцать лет было. Румм был арестован Особым Управлением за активную антикорпоративную деятельность и приговорен к морализации. Его, жестоко избитого, освободили в числе тех, кого спасали прямо из подуровней с морализаторами, когда их персонал разбежался. Вы разве не помните?

— Нет, — покачал головой Савельев. — Тогда было не до этого. И там были тысячи людей. И все же свяжитесь с его врачом, на всякий случай.

— Есть!

Савельев немного помолчал и добавил:

— Как себя чувствует ваша жена? Как прошли роды?

— Все очень хорошо! — заулыбался помощник. — Я сегодня разговаривал с ней и видел сына! Такой серьезный… — он смутился. — Мы назвали его Андреем, в честь великого Серебрякова. Мы надеемся, что он станет крупным ученым, когда вырастет.

— Когда врачи разрешат им покинуть роддом, возьмите трехдневный отпуск, — сказал Савельев. — Больше дать не могу, к сожалению, обстановка сейчас сложная. Это пока все.

— Большое спасибо! — обрадовался парень. — Разрешите выполнять?