Три метра над небом. Я хочу тебя - Федерико Моччиа

— Почему это?

— Потому что это не просто любопытство… она еще и влюблена.

И Паллина уходит, своей особой, подпрыгивающей походкой. И снова оставляет меня с тревожными мыслями.

Немного спустя я в Театре Победы. Здороваюсь с Тони, охранником на входе, и смотрю направо-налево, ища взглядом Джин.

— Держи. — Я бросаю ему пачку сигарет.

Тони хватает ее на лету, как лучший защитник американской команды. Только внешность подкачала — те обычно чернокожие.

— Спасибо, Стэп, ты не забыл.

Он счастливо смотрит на пачку сигарет «MS».

— Сколько?

— Да брось ты. Если что, стрельну у тебя, когда мои кончатся.

Мы оба кривим душой. Я ни за что на свете не закурил бы сигареты «MS», даже если бы мои закончились, а он притворяется, что не знает, сколько стоит пачка, хотя выкуривает в день не меньше двух. Ладно, мне приятно угостить его, он мне нравится.

Еще раз оглядываюсь по сторонам. Может быть, она у автомата с кока-колой или кофе. Но я не успеваю хорошенько осмотреться, как слышу:

— Если ты ищешь Джин, то она пошла переодеваться.

Тони подмигивает мне. Что ж, надо смириться — ничего не скрыть от людских глаз. А уж тем более от глаз охранника.

— Спасибо.

Нет смысла говорить: «Да нет, я не ее ищу», а еще хуже сказать: «На самом деле, я искал Марк-Антонио». Это бы только ухудшило дело.

— Привет, Стэп, я видел, ты у «Ванни» разговаривал с одной невысокой брюнеткой, — это включается Симона, ассистентка.

— Это Паллина, одна моя подруга.

— Да уж, конечно… смотри, все расскажу Джин.

Час от часу не легче. Симона уходит. Тут появляется Марк-Антонио.

— О, тебя-то мне и надо. Пойдем, там авторы хотели с нами поговорить.

— Хорошо, буду у тебя через пять минут.

— Через две.

— Через три.

— Давай, но ни минутой позже!

Марк-Антонио бросает сигарету, наступает на нее, чтобы загасить и исчезает в одном из коридоров. Я не успеваю завернуть за угол, как сталкиваюсь… Пум! Она летела как фурия. Чуть не падает, я еле успеваю подхватить ее.

— Джин! Да куда ты несешься?

— Никуда, просто надо в темпе подвигаться, чтобы оставаться в форме. Не попала в спортзал. А вообще-то, если по правде… — Она приближается к моему уху и оглядывается, дабы убедиться, что никто не подслушивает. — Сегодня меня в «Урбани» засекли.

— Да ты что?

— Да. Один там подошел ко мне с листком и сказал: «А вы ведь уже приходили на пробное занятие в феврале и в июне?»

— Да ты что!

— Честное слово.

— Я знал, что у тебя не получится.

— Почему?

— Тебя нельзя не заметить…

— М-м-м, как мило! А по-моему, это ты про меня разболтал.

— Я? Да ты что, с ума сошла?

— Нет, это ты сошел с ума, раз отвечаешь. Послушай…

Точно. Сейчас посыплются вопросы. Паллина права. Паллина всегда права.

— Ты видел Марк-Антонио? Он тебя искал, он сказал, что у вас важная встреча!

— Да, спасибо, я его только что встретил.

Я смотрю на нее с улыбкой. Джин хочет уйти, но я ее останавливаю.

— Ты ничего больше не хотела мне сказать?

— Нет, а что? Ах, да…

Вот, вот оно. Паллина не может ошибиться. Джин смотрит на меня искоса. Взгляд выразительный, с каким-то подтекстом. Ну вот. Сейчас начнется…

— Сегодня вечером к нам на ужин придет мой дядя. Так что, к сожалению… сегодня не получится наших «генеральных репетиций».

— А… — я разочарован. Не столько из-за репетиций, сколько из-за ее нелюбопытства.

— Что такое? — она смотрит на меня с удивлением.

— Нет, ничего…

— Стэп! Не забывай про свои глаза…

— То есть?

— Ты не должен обманывать, сейчас ты говоришь неправду.

— Нет, то есть да. Я просто думал…

— Да, я знаю. Как это Джин не спросила меня: «А кто это такая? И как ты с ней познакомился… и было ли у тебя что-нибудь с ней?». Правильно?

— Да, точно.

— Это все не важно. Во-первых, кем бы она ни была, какая разница? Ты хочешь быть со мной? Вот что важно. Во-вторых, ты мог бы наврать мне с три короба. И зачем же подвергать риску твои глаза? Одно точно: ты ей нравишься.

— Я? Но это девушка моего друга.

У меня как-то естественно получилось сказать о Полло в настоящем времени, и это принесло мне какое-то облегчение.

— Ты ей нравишься, Стэп, поверь мне! Может быть, она даже пробовала сделать первый шаг. Запомни, женщина видит женщину. Поверь, Стэп. К тому же, должна тебе сказать, от моего взгляда ничто не может скрыться. Увы.

И она убегает, стараясь таким образом восполнить то, чего лишила ее возможность заниматься в спортзале. Это точно, Джин, от тебя ничто не может скрыться. Ну ладно, пойдем на это собрание авторов. Да, и еще. Паллина не всегда оказывается права.

Я вхожу в нашу комнату как раз вовремя: вот какую сцену я застаю. Ренцо Микеле, Змей, стоит перед Марк-Антонио. У него в руках листки бумаги, которыми он размахивает в такт своим словам. Он взволнован. Сесто и Тоскани, Кот и Кот, сидят позади, поджав ноги, и молча посмеиваются непонятно над чем, обмениваясь насмешливыми взглядами.

— Ты понял? Не облажайся опять. Тебе нельзя ошибаться. Если я тебе что-то говорю, так и делай. Результаты должны показываться бегущей строкой, а не в колонке.

— Но поскольку с Романи мы не говорили, как их надо выставлять, я подумал…

Микели, Змей, резко его обрывает:

— Вот в чем твоя ошибка! Я подумал! Я знал, что ты много фантазируешь, но не знал, что настолько. Ты должен исполнять, и исполнять хорошо. И не смей думать!

И с этими словами Микели, Змей, бросает ему в лицо листки, еще не остывшие после распечатки.

— На, переделай их и покажи мне!

Марк-Антонио удается уклониться от первых листков, но следующие летят ему в лицо и, как бумажный дождь, веером падают вниз. Тоскани, со своей неизменной зубочисткой во рту, изображает испуг:

— О-ох.

Потом, будто этого ему недостаточно, облизывает зубочистку, словно это чупа-чупс. Сесто, сидящий неподалеку от стола, приподнимается, с интересом глядя на Марк-Антонио: как тот отреагирует? Но ничего не происходит. Микели ждет еще минуту. И говорит:

— Ну, тогда уходим.

Кажется, он немного разочарован, что не получил ответ на свою провокацию. Эти листы бумаги, как шелковые перчатки, брошенные ушедшим в прошлое мушкетером, не получили ответа на нанесенные ими пощечины. Марк-Антонио подбирает несколько листков, упавших на стол. Ренцо Микели, в сопровождении Кота и Кота, уже собирается покинуть помещение, как вдруг натыкается на меня. Одно мгновение. Секундное размышление. Он смотрит на меня озадаченно, как бы говоря: а может, за это ответишь ты? Но это длится одно лишь мгновение. Я отхожу в сторону, пропуская их. Секунданты неудавшейся дуэли выходят из комнаты. Я наклоняюсь и собираю листки, разбросанные по всему полу, чтобы нарушить эту томительную тишину. Было бы неуместно реагировать на этот бесполезный вызов вместо Марк-Антонио. Он сам помогает мне выйти из положения.