Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 — октябрь 1910 - Владимир Ленин (Ульянов)

Так и напечатано. Ничего и никто не поймет.

Это пишут члены той самой группы «Вперед», от которой двое представителей было на январском пленуме, принявшем заявление большевиков об их условной передаче денег «держателям» (т. е. трем известнейшим представителям международной соц.-дем.{118}). Какие деньги, какого происхождения, кто держатели и т. д., – все это досконально известно было пленуму, т. е. всем фракциям, т. е. и впередовцам в том числе. А впередовцы в «популярном» сборнике для обманывания рабочих пишут: «ничего никто не поймет».

Это пишут в том самом сборнике «Вперед», в котором две первые статьи подписаны Максимовым и Домовым. Оба этих «впередовца» прекрасно знают всю историю получения большевиками этих денег и передачи их держателям. И вот, так как им «неловко» выступать лично и заявлять, что «ничего никто не поймет», то они для этого поручения избирают анонимных наездников, называющих себя «членами партии» по случаю своего антипартийного поведения. Максимов и Домов через анонимных наездников говорят рабочим в «популярном» сборнике заведомую неправду, будто «ничего никто не поймет» насчет того, какие такие «держатели» денег и т. д. И эти господа бьют себя в грудь и распинаются против «фракций» и против «заграничных вождей».

Они «критикуют» через анонимного «члена партии» денежный отчет ЦК, а сами сообщают на первой странице своего сборника, что до сих пор их группе мешал издавать газету «недостаток материальных средств» и что «теперь это препятствие удалось устранить». Теперь группа «Вперед» получила, значит, деньги. Известие приятное для впередовцев, слов нет. Только какой же это «лоб» надо иметь, о, почтеннейшие «впередовцы», чтобы печатью, в «популярном» сборнике говорить через анонимного наездника заведомую неправду про ЦК будто «ничего никто не поймет», какие такие «держатели» и какие у них деньги, и в то же время ни звука не говорить ни ЦК ни другим фракциям, какие такие деньги получила группа «Вперед» и какие литераторы ими распоряжаются? Партия, должно быть, обязана отчетом перед впередовцами, а впередовцы не обязаны отчетом перед партией?

Еще и еще раз надо повторить, что это лицемерие впередовцев объясняется не личными качествами Петра или Сидора, а политической фальшью всей их позиции, объясняется тем, что литераторы-махисты и отзовисты не могут вступить прямо и открыто в борьбу за дорогие им несоциал-демократические идейки. Кто поймет эти политические условия, тот не будет останавливаться растерянно, недоуменно, тоскливо перед одной внешней стороной явления, перед суммой личных конфликтов, склоки, руготни и пр. Кто поймет эти политические условия, тот не удовлетворится примиренческой фразой (à la Троцкий) о том, что нужна «не борьба с отзовистами, а преодоление отзовизма», ибо это пустая и бессодержательная фраза. Объективные условия контрреволюционной эпохи, эпохи распада, эпохи богостроительства, эпохи махизма, отзовизма, ликвидаторства, – эти объективные условия поставили нашу партию в условия борьбы с кружками литераторов, организующих свои фракции, и от этой борьбы фразой отделаться нельзя. Отстраниться же от этой борьбы значит отстраниться от одной из современных задач: рабочей с.-д. партии.

«Социал-Демократ»№ 15–16, 30 августа (12 сентября) 1910 г.

Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»

Капиталистический строй современного земледелия{119}

Написано позднее 11 (24) сентября 1910 г.

Впервые напечатано в 1932 г. в Ленинском сборнике XIX Подпись: В. Ильин

Печатается по рукописи

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Капиталистический строй современного земледелии». – 1910 г. (Уменьшено)

Статья первая

Социальная статистика вообще, экономическая статистика в частности, сделала громадные успехи в течение двух-трех последних десятилетий. Целый ряд вопросов и притом самых коренных вопросов, касающихся экономического строя современных государств и его развития, которые решались прежде на основании общих соображений и примерных данных, не может быть разрабатываем сколько-нибудь серьезно в настоящее время без учета массовых данных, собранных относительно всей территории известной страны по одной определенной программе и сведенных вместе специалистами-статистиками. В особенности вопросы экономики земледелия, вызывающие особенно много споров, требуют ответа на основании точных и массовых данных, тем более, что в европейских государствах и в Америке все более входит в обычай производство периодических переписей, охватывающих все сельскохозяйственные предприятия страны.

В Германии, например, такие переписи были произведены в 1882, 1895 и последняя в 1907 году. На значение этих переписей много раз указывали в нашей литературе, и едва ли можно найти книгу или статью, посвященную экономике современного земледелия, в которой бы не было ссылок на данные германской сельскохозяйственной статистики. По поводу последней переписи поднят уже изрядный шум и в немецкой и в нашей литературе. Г-н Валентинов, помнится, в «Киевской Мысли»{120} в прошлом году бил в большой барабан по поводу того, что эта перепись опровергла будто бы учение марксизма и взгляды Каутского, доказав живучесть мелкого производства и победу его над крупным. Недавно в «Экономисте России»{121} г. профессор Воблый в статье: «Тенденции в аграрной эволюции в Германии» (№ 36 от 11 сентября 1910 г.) опровергал на основании данных переписи 1907 г. применимость к сельскому хозяйству «схемы, выработанной Марксом в отношении развития индустрии» и доказывал, что «мелкие предприятия не только не гибнут в борьбе с крупными в области сельского хозяйства; напротив, каждая новая перепись констатирует их успех».

Мы думаем поэтому, что было бы своевременно подробно разобрать данные переписи 1907 года. Правда, издание материалов по этой переписи еще не закончено: вышли в свет три тома, содержащие все данные переписи[54], а четвертый том, посвященный «изложению итогов переписи в целом», еще не вышел в свет и неизвестно, скоро ли выйдет. Но откладывать изучение итогов переписи до выхода этого заключительного тома нет оснований, ибо материал весь уже налицо имеется, сводка его – тоже, и литература широко его использует.