Острие лезвия, ветер и любовь (СИ) - Галицына Варвара

Темноволосая отняла свою руку и громко фыркнула, горделиво подняв голову кверху.

— Сам ты Йорун, — обиженно пробурчала она и громко засопела. Но вместо желанных извинений получила лишь ещё более широкую улыбку. Такую милую улыбку и эти смеющиеся глаза. Это ещё больше разозлило, и девушка отвернулась. Вот же нахал!

Будто бы молния пробежалась по телу, когда рука царевича опустилась на талию воспитанницы эльфов. Голова опустилась на её плечо, а нос зарылся в разметавшиеся по плечам отросшие волосы. И короткий поцелуй и висок. В щёку. В шею. В предплечье.

Сули не противилась — после того глупого и спонтанного поцелуя в объятьях смерти, девушка больше не могла спорить: её тянуло к эльфу, как бы она не упиралась, как бы не цеплялась за любовь к погибшему в бою другу. Боромир умер, — твердил внутренний голос, — он не любил тебя. А ты жива и рядом Леголас. Сулмендис зажмурилась.

Царевич развернул её к себе лицом.

— Мой ветер*, - позвал эльф и Сули не смогла сдержать рвущуюся наружу улыбку. Ладонь его прошлась по спине девушки и остановилась на правом плече, согревая своим теплом соулметку. Оборотень взглянула на лихолесца.

Так близко… она чувствовала дыхание на коже. Такое горячее, тихое и медленное, как разгорающееся пламя, неспешно переползающее с ветки на ветку прежде чем распалить необузданный пожар.

Эльф поддался вперёд, всё ближе наклоняясь к её губам. Сули не оттолкнула, наслаждаясь неспешным — дразнящим — прикосновением. Она обняла в ответ, найдя ладонью его соулметку — тихий и, кажется, удивленный стон эльфа потерялся в поцелуе. Объятья царевича стали крепче, а оборотень не спорила, прижимаясь сильнее. Свободная ладонь заскользила по его груди и плечам, вернулась обратно к шее, а после запуталась в длинных светлых волосах.

— …задушишь, — сдавленно прошептала девушка, отстранившись на одно только мгновение, и поймала расцветшую улыбку эльфа своими губами.

***

— Леголас, — прошептала она. И вновь эти большие и светлые глаза нашли её взгляд. Сердце охватили невидимые тиски. Эльф так смотрел… — Леголас, — в самые губы. Легкое касание и он прикрыл глаза. Один короткий поцелуй в уголок губ, а за ним ещё один, но уже в другой. — Мой принц.

Эльф потянулся за очередным поцелуем.

— Стой, — она сильней надавила ладонью на его грудь, слыша разочарованный вздох. Царевич улегся обратно, положив голову на жёсткую подушку. — Я совсем забыла! Брат обещал зайти ко мне перед пиром. О, Эру! Как я могла забыть.

Оборотень уже почти поднялась на ноги, когда эльфийский принц потянул её на себя, заставив лечь рядом. Ему хватило этой секунды, чтобы прижать к себе темноволосую и прильнуть губами к её губам.

— Но… брат…! — Леголас потянулся к её шее, осыпая короткими поцелуями. — Эовин может вернуться, — ещё один поцелуй в ключицу, — или Дейкил, — эльф прикусил нежную кожу и провёл языком по укусу. — Леголас, я серьезно! — Сули вырвалась из объятий соулмейта. — Мы увидимся после, когда остальные, напировавшись, лягут спать.

— Это будет не скоро, — протянул царевич, но разжал объятья, позволяя девушке подняться на ноги. Нагая, она подобрала разбросанные вещи и принялась одеваться.

— Не надо на меня смотреть, — фыркнула темноволосая. — Лучше одевайся. Быстрее!

И Леголас сдался.

Короткий поцелуй на прощанье, и эльф оказался в коридоре; Сули осталась одна. Она облокотилась спиной о закрывшуюся дверь и сползла по ней на пол. Лицо горело, а ладонь легла на шею, которой ещё недавно обжигали поцелуи. Стон сорвался с губ.

Короткий и тихий стон, но Леголас услышал его стоя по другую сторону двери. Дыхание перехватило. Ему хотелось вернуться, обнять, поцеловать, остаться с ней на эту ночь и все последующие… но лихолесец понимал, что пока этому не дано свершиться, а потому одиноко побрёл по коридору.

***

Тейран распутывал гребнем сбившиеся волосы сестры.

— Ну и лохмы ты себе отрастила, — фыркнул он, распутывая очередной сбившийся комок. — Ты их что, неделю не расчесывала? Да я их до вечера только распутывать буду.

— Не ругайся, — Сули низко опустила голову, надеясь, что брат не увидит её заалевшие щёки, — до вечера ещё немного осталось.

Тейран фыркнул, одолев очередной узелок.

Среди оборотней мало кто имел длинные волосы, доходящие хотя бы до плеч. Даже женщины стриглись как можно короче. Вот и Сули, после рождения Кайи, поняла какая это хорошая идея. С тех пор она не отращивала волосы ниже лопаток, но в походе стричь её было некому, да и не до этого было. Теперь же девушка вновь могла вернуть привычную длину.

— Ты там полегче! — возмутилась Сули когда брат слишком сильно дёрнул за волосы. Темноволосая не догадывалась, что мысли брата сейчас были совсем не здесь; Тейран не сразу услышал, как сестра вскрикнула.

— Сама виновата, — бросил он и отложил гребень в сторону, проведя им в последний раз по мягкой глади волос. В руке его оказался кинжал.

— Только не так коротко как в прошлый раз, — попросила девушка, почувствовав как брат перехватил первую прядку.

Не так коротко? Чтобы и дальше походить на человека? Или она надеется отрастить такие же длинные волосы как у эльфиек?

Всё больше и больше накручивая себя, Тейран остригал волосы сестры почти так же коротко, как и свои. Несколько прядок упали на обрубленное ятаганом ушко прикрыв его едва ли до середины. Остро заточенное лезвие легко скользило в умелой руке.

— С чего это ты решила именно сегодня увидеть меня в роли цирюльника? — как бы между прочим спросил парень, сбрасывая на пол ещё один остриженный локон.

— Мне было скучно, да и волосы отросли, — голос девушки заметно погрустнел.

— А если честно.

Она фыркнула и мотнула головой.

— Кто знает, — запнулась, — кто знает, когда ты снова сможешь меня подстричь. И к тому же я не хочу выглядеть лохматой оборванкой, как некоторые.

— О, так тебя все же заботит твой внешний вид, — засмеялся Тейран за что получил слабый удар в живот (для сильного пришлось бы развернуться, но с приставленным к голове острым кинжалом Сули не рисковала сильно крутиться). — Я не раз замечал, — начал парень давно заготовленную речь. Без запинки, придавая голосу нужную интонацию, — как некоторые мужчины поглядывают на тебя. Взять даже хотя бы этих братьев кольца.

— Братство Кольца! — не смогла промолчать девушка. — И да, ты правильно понял: у нас с Гимли роман, но боюсь, отец не захочет оставлять меня одну с гномом, да ещё и в подгорном царстве. Хотя он очень завидный жених.

Темноволосая звонко засмеялась, так громко и искренне, что даже не заметила, что смеется в одиночестве.

— Взять хотя бы этого вашего эльфа, — смех Сули прекратился. Неужели брат что-то подозревает? Или видел их поцелуй? — Он ведь глаз с тебя не сводит, когда думает, что никто этого не видит.

Тейран твёрдо запомнил, как отец, среди всего прочего, сказал, что эту фразу нужно произнести. Обронить невзначай или заострить на ней внимание — всё равно, главное, чтобы эти слова прозвучали. И Хелтай как в воду глядел: Сули замерла, как только брат замолчал.

— Предлагаешь мне соблазнить эльфа, чтобы тот женился на мне и отец позволил остаться в Средиземье? — совсем тихо подвела итог прозвучавшим словам девушка. Парень громко засмеялся и остриг последний локон. Он обошёл воспитанницу эльфов и сел на корточки напротив.

— Неплохой план, сестренка, — похвалил, старательно удерживая улыбку на лице. — Ты только представь удивленное лицо отца, когда ты скажешь ему что решилась выйти замуж за сына Трандуила.

И вновь рассмеялся, молясь, чтобы смех выглядел естественно. Сули засмеялась следом… молясь о том же.

— О Эру, это самый идиотский план который я когда-либо слышала!

Темноволосая хохотала, а Тейран вдруг стал серьёзен.

— Я должен сказать кое-что, сестра. Отец не велел рассказывать, но я не могу утаить это от тебя.

— Что же случилось, брат.

Тейран нервно облизал губы, прикрыл глаза.