Ад ближе, чем думают - Александр Домовец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы переглянулись. Ситуация с каждой минутой всё больше скатывалась к фарсу.
– Ну, допустим, – нетерпеливо сказал Буранов. – Вы-то здесь при чём?
Женщина погрозила пальцем.
– Очень даже при чём, мистер Буранов. Я только что звонила своему адвокату в Троубридж. Он сообщил, что как потерпевшая сторона я вправе участвовать в любых следственных мероприятиях, касающихся моих имущественных интересов. И я намерена этим правом воспользоваться, – непреклонно закончила она.
Я скосил глаза на Вильямса. Он медленно, словно нехотя, кивнул, подтверждая правоту секретарши. Смотреть на лейтенанта было страшно. Окажись у него при себе наручники, мисс Редл уже сидела бы в углу, прикованная к батарее за левую заднюю ногу. О Британия, сдвинутая на формальной законности!..
– Мисс Редл, о вашем участии в походе не может быть и речи, – решительно сказал Буранов. – Раз уж вы всё слышали, то знаете, что мероприятие небезопасное. И хватит об этом. Вы нас задерживаете, ясно?
– Нет, не хватит! – взвизгнула секретарша. – Вы от меня не отмахнётесь, мистер Буранов. (Баррет взялся за виски.) Я в своём праве. И потом… Чем я хуже мисс Мэддокс? Ей можно, а мне нельзя? Чтобы вы знали: я женщина крепкая, хорошо стреляю и окончила курсы медсестёр. Обузой никому не буду. Наконец, у меня есть оружие!
С этими словами она достала и предъявила крошечный браунинг. Айрин отшатнулась. Вильямс побурел от ярости. Всегда хладнокровный Буранов растерялся и даже перешёл на русский.
– Совсем рехнулась баба, – озабоченно сказал он, обращаясь к нам с Вадимом. – Она же нас из гостиницы не выпустит, колесо прострелит…
– Да хрен с ней, пусть идёт, – неожиданно предложил Вадим. – Лишь бы под ногами не путалась. Пусть только напишет расписку, что предупреждена о последствиях и принимает всю ответственность на себя. А то Вильямса сейчас кондрашка хватит…
Я вдруг подумал, что имущественные интересы для мисс Редл не больше чем предлог. Ей просто страшно, одиноко ей, вот и всё. Привычный мирок рухнул при самых загадочных и трагических обстоятельствах, и надо к кому-то прилепиться… хотя бы на время. Здесь, кроме нас, не к кому.
Женщина взяла на ресепшен лист бумаги, быстро написала расписку и отдала лейтенанту.
– Я вам очень признательна, джентльмены, – тихо сказала она. – Директора больше нет, офис исчез… я ме́ста себе не нахожу. Я стала всего бояться. А с вами как-то спокойнее…
– Спокойней было бы остаться в гостинице и помогать миссис Своллоу по хозяйству, – буркнул я. Это был взмах кулаком после драки.
– Пойдёмте уже, – сказал Буранов сквозь зубы.
Бьюсь об заклад, что никогда констебль Хадсон не перевозил в своём автобусе такую разношёрстную компанию. Тайный советник Российской империи, полковники спецслужб, биолог, историк, поэт-богослов, офисная секретарша. Ну, и лейтенант британской полиции на закуску. С социальной точки зрения – этакий мини-ковчег на колёсах.
В роли Ноя Хадсон чувствовал себя вполне уверенно. За околицей деревни асфальт кончился, и до Вест-Кеннета констебль рулил по каменистой равнине, виртуозно лавируя между валунами, что, впрочем, не спасало от изрядной тряски. Да и чёрт с ней. Нервы были натянуты ожиданием, за окном на горизонте угрожающе маячили мегалиты, унылая степь мозолила взгляд… За считанные дни эта картина обрыдла до зубовного скрежета. Боже мой, неужели где-то на свете есть Санкт-Петербург, Литейный проспект, Нева, департамент, Нессельроде, наконец? Словом, цивилизация?..
Автобус остановился неподалёку от гробницы, и мы вышли на воздух.
В ночном разговоре Баррет описал Вест-Кеннет довольно точно. Это приземистый земляной курган, обложенный грубо отёсанными камнями. В длину он вытянулся, должно быть, метров на сто, а высота составляла метра два с половиной при ширине примерно пять метров. Сооружение выглядело вполне внушительно. В торце гробницы находилась широкая дверь из дубовых досок, украшенная массивным ржавым засовом. Из-под гробничных камней пробивалась чахлая трава, дверные доски поросли тёмно-зелёным мхом.
Вест-Кеннет был окутан саваном первозданной древности. В его оплывших под весом Хроноса очертаниях ощущались не века́ даже – тысячелетия. Воображение тщилось и никак не могло осознать пропасть времени между возведением кургана и сегодняшним днём. Мелькнула странная мысль: вот сейчас, войдя в гробницу, мы перешагнём эту пропасть. В обратном направлении…
Побледневшая от волнения Айрин тронула меня за руку.
– Но как же мы попадём внутрь? – тихо спросила она, зачарованно глядя на курган.
– Очень просто. Конфискуем у мисс Редл браунинг и отстрелим засов, – так же тихо ответил я, но секретарша все-таки услышала и укоризненно покачала головой: нашёл, мол, время шутить.
И в эту секунду что-то произошло.
Стояло прохладное утро, однако воздух вокруг вдруг начал дрожать, как порой бывает в жаркие дни, когда летнее марево растворяет в себе очертания окружающего мира. Я ощутил мгновенный приступ слабости и невольно закрыл лицо ладонью. Голова закружилась, ноги сделались ватными, и только твёрдая рука стоявшего рядом Вадима помогла удержать равновесие.
– Что за чёрт, – невольно пробормотал я.
«Чёрт, чёрт, чёрт…» – отозвалось в голове эхом.
Неожиданно раздались два звука – лёгкий хрустальный звон, словно встретились края двух бокалов, и следом удивлённый возглас Айрин. Открыв глаза, я огляделся. Чуть не вскрикнул сам.
Впереди метрах в десяти, у входа в гробницу, прямо в воздухе неторопливо проступала картина. Кто занимался фотографией, тот помнит волшебный миг, когда под натиском проявителя на белом квадрате бумаге начинают рождаться черты лиц и контуры предметов, детали обстановки и цветовые оттенки. Нечто подобное происходило сейчас перед нами, только фотография была невероятных размеров, величиной с целый экран, да и не фотография, собственно: её действующие лица беззвучно двигались, словно в немом кинематографе.
Как описать?.. Представьте большой зал, настолько большой, что чадно горящие факелы на стенах едва рассеивают сумрак. Уходят вверх и теряются в тёмной высоте каменные своды. Отблески огня в гигантском камине играют на стёклах стрельчатых окон-витражей. Украшением голых неоштукатуренных стен служат ковры и гобелены с изображением драконов и единорогов. Со сводчатых балок и брусьев потолка свисают знамёна. Вымощенный каменными плитами пол лишь кое-где закрыт соломенными циновками… Без единого слова ясно, что зал этот родом из раннего средневековья.
Посередине стоит массивный круглый стол из морёного дуба. На поверхности неярко пылают бронзовые светильники. За столом сидят одиннадцать людей в рыцарских доспехах. Двенадцатое кресло – дубовое же, с высокой спинкой, украшенной грубой резьбой – пустует. Рыцари переговариваются между собой, жестикулируют, пьют вино из огромных чаш. Неясно, кто здесь главный, однако чаще всего обращаются к широкоплечему воину с благородным суровым лицом в обрамлении густой бороды. Тот внимательно слушает сотоварищей и время от времени, судя по движению, губ, произносит краткое суждение, которое выслушивают, склонив головы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});