«Совок» - Вадим Агарев

Я стоял строго по уставной стойке «смирно», как никогда не стоял даже перед министром в прошлой жизни. Обычно вальяжный до барственной снисходительности майор Тарасов, бегал вокруг меня, брызгая слюной и умудряясь, при своем почти двухметровом росте, заглядывать мне в глаза практически в упор на каждом своем витке.

Весть о нетрадиционных изысках старшего эксперта-криминалиста Мартынюка распространилась по райотделу со скоростью лесного пожара. Уже через час райотдел задорно гудел и искрился, как неисправная микроволновка. Только сейчас я понял, как мне повезло, что неуч и патологический лентяй Вася, по приезду с кражи, дабы не быть припаханным к проведению экспертиз, сразу свалил в областное ЭКО. Со всем изъятым с места преступления добром, которое он так до конца и не распробовал. А, ведь за ним наверняка закреплено табельное оружие.. Н-да…

Если честно, то я не ожидал такой стремительной и живой реакции от вроде бы вполне вменяемого личного состава РОВД. Ведь все сотрудники взрослые и адекватные люди. И при поступлении на службу прошли строгий отбор у психологов и психиатров. Все-таки классик марксизма-ленинизма был прав, когда-то давно провозгласив, что именно бытие определяет сознание человека. Виной всему я назначил свои последние несколько десятилетий, прожитые в эпоху повальной толерантности и интернета. Не иначе как реклама женских тампонов и прокладок по всем каналам телевизора ослабили мою бдительность в этом вопросе. А здесь государство, как та святая инквизиция в дремучие средние века, всей своей мощью репрессирует всех, кто «не такой». И статья 121 УК по-прежнему является грозой советских педерастов. Да, как-то нехорошо получилось с Василием..

Слоник наконец-то выдохся и обессиленно опустился на посетительский стул в общем ряду у стены. Подняв глаза, он с ненавистью изучал мою почтительно-скорбную физиономию. Теперь уже точно бить не будет, облегченно подумалось мне.

- Корнеев, бл#дь, ну на хера?! И без того вторые сутки вся прокуратура области на ушах стоит! Ни областной, ни городской прокуроры не знают, что с твоим Ягутяном делать! Начальник областного УВД нашего шефа два часа на ковре раком ставил, все выпытывал, за что-же тот надзорного прокурора так изощренно сожрать решил. Ты не поверишь, Сережа, но никто заверения Макарова всерьез не принимает, что он ни причем! Никто! Не верят ему люди, Корнеев, ни наши, ни прокурорские! Не укладывается у них в голове, что это сопливый младший лейтенант из райотдела вдруг сам по себе взялся воспитывать городского прокурора по надзору! И теперь, когда вся область, стиснув жопу, ждет привета из Москвы, ты, мерзавец такой, опять взялся шутки шутить! Что-ж тебя, Сережа, так слабо по башке-то стукнули? Лучше бы ты еще месяц-другой в больнице пролежал! – тоскливо выдохнул окончательно поникший Слон.

Первый закон криминалитета гласит: «Сознаешься - меньше дадут. Не сознаешься – вообще ничего не дадут!». Его я и решил придерживаться.

- Товарищ майор, ну я-то здесь каким боком, если Мартынюк сам идиот? Старший группы Савинов дал указание помочь ему с анализом, я и помог. С маковой соломкой я работать умею, потому и провел за него экспресс, а с опиюшкой на бинтах я дела никогда не имел, методики не знаю, потому и не стал связываться. А то, что Вася, как дитя малое, все в рот тащит, я не виноват! – в глаза Тарасова я смотрел самым открытым и честным взглядом, на который только был способен.

В ответ заместитель начальника РОВД по службе смотрел на меня с печалью во взгляде и безучастно качал головой, как китайский болванчик. Только не из стороны в сторону, а сверху вниз.

- Ты, Сережа, мало того, что наглец и беспредельщик, ты еще и своего начальника практически в глаза идиотом сейчас объявляешь! – Слон без особых ярких эмоций, если не считать горькой укоризны во взгляде, осуждающе смотрел мне в глаза. – Ты кому сейчас по ушам пытаешься ездить, сынок? Ты же еще по малолетству в штанишки писался, а я уже жуликов ловил! – Тарасов встал и подойдя к подоконнику, налил в стакан воды из графина.

- Дело даже не в том, что у Мартынюка тесть заместитель начальника ХОЗУ УВД. И не в том, что теперь весь личный состав Советского РОВД, включая баб, будет получать вещевое довольствие исключительно не ниже пятьдесят шестого размера. – Тарасов так и стоял, позабыв про стакан в руке, – Беда в том, Корнеев, что этот анекдот про Мартынюка и бабские причиндалы нам всем еще ох, как аукнется! Не то время ты для шуток выбрал, лейтенант! Не то.. – Слон, так и не пригубив, поставил стакан на стол и задумался. – А Васе надо будет на родину к себе, в Пензу переводиться, – машинально закончил он, – Не получится у него теперь служба в нашей области…

- А ты моли бога, Корнеев, чтобы они сейчас там в областном ЭКО вытяжку из этих бинтов выпаривать не затеялись! Таких идиотов, как Вася, там, конечно же нет, но мало ли! – безучастно пожал плечами Анатолий Иванович. И, еще, ты крепко думай, что в прокуратуре говорить будешь, просто так они от тебя не отцепятся! Твое счастье, что не все у них там Ягутяна любят. Ладно, иди…

Да уж, неуправляемые гормоны юноши бледного со взором горящим, воистину, есть явление непредсказуемое и порой опасное. Очень сложно не косячить, сочетая в одной голове два разума. Один из которых избыточно обременен умом, осторожностью и профессиональной мудростью, а второй каждую секунду рвется в лихую сабельную атаку.

Фраза Тарасова про Ягутяна и прокурорскую ответку, сознание царапнула и я пошел звонить Боровиковой. Надо встречаться и договариваться о согласованной обороне. Тетка она взрослая и жизнью битая, а стало быть, находясь с ней в одном окопе, можно и откусаться. Щекаевский кабинет встретил меня закрытой на замок дверью и я пошел звонить в дежурку.

В комплексе мне были рады и уже через пятнадцать минут после встречи я вкусно обедал в компании с Боровиковой. Чтобы не светиться в общем зале, накрыть стол директриса распорядилась в банкетном. Только теперь, почуяв запахи общепита, я понял, насколько проголодался.

- Спасибо вам, Сергей Егорович! – уже