Артур - Стивен Рэй Лоухед

Варвары подпустили нас поближе и снова обрушились со склона на наши ряды, размахивая над головой топорами.

Мы кололи их мечами и копьями, били щитами, но многие наши воины пали: ни щит, ни шлем, ни кольчуга не спасали от страшных ударов. Зрелище бойни ужасало, от грохота закладывало уши.

И снова склоны Бадонского холма обагрились кровью отважных.

И вновь, когда солнце перевалило через зенит, Рис подал сигнал отступать, и мы вернулись в лес зализывать раны. Бойцы рухнули на траву и заснули. Кравчие ходили между ними с кувшинами и будили спящих, чтобы те утолили жажду. Лес затих, слышалось лишь гуденье мух да хлопанье птичьих крыльев над головой. Вражеская крепость тоже была тиха.

Подкрепившись и сняв доспехи, вожди Британии сошлись на военный совет.

— Надо взять холм в осаду и послать на юг за подкреплением. — Это предложил Маглос, и после сегодняшнего тяжелого боя многие с ним согласились.

— Если б только мы сумели взять крепость... — начал Кередиг, но другие прервали его насмешками.

— Взять крепость! — завопил Идрис. — А иначе зачем мы здесь? Это невозможно — их слишком много! Согласен с Маглосом: надо окружить крепость и ждать подкрепления.

— Нет, — промолвил Артур, — не получится.

— Почему? — вопросил Идрис. — В Каер Алклиде получилось, в Трат Гориде получилось...

— А здесь не получится, — отрезал Артур.

В голосе его прозвучал металл, но Идрис словно не слышал и продолжал гнуть свое:

— Почему? Потому что ты хочешь непременно показать себя выше Цердика?

— Если ты так думаешь, — рявкнул я, кивая на гору, — так и отправляйся к нему!

Мирддин, который стоял неподалеку, опершись на рябиновый посох, встряхнулся и подошел к нам.

— Холм этот проклят, — тихо проговорил он. (Мы замолчали, чтобы лучше слышать его.) — Здесь произошли великие бедствия. В склонах таится коварство, и всюду подстерегает несчастье.

Мы обернулись на громаду холма. Бегущие тени облаков и впрямь придавали ему пугающий вид, а разбросанные среди камней трупы свидетельствовали о несчастье. Мирддин и без глаз мог различить наши терзания — но что еще он увидел?

— В древние времена на этой горе сражались два войска. Подлое вероломство принесло победу одной из сторон, и земля помнит жуткую гибель добрых бойцов. Страшное преступление доселе тревожит горы. Предательство Цердика вновь пробудило злой дух этого места.

— Скажи нам, Эмрис, — молвил Кустеннин, — дай свой мудрый совет. Что нам делать?

Именно в таких выражениях обращается король к барду. Мирддин не замедлил с ответом:

— Эту битву не выиграть хитростью или силой. Не выиграть одним лишь кровопролитьем. Дух здешних мест победит лишь сила Господня.

Вожди беспомощно переглянулись.

— А нам-то что делать? — вопрошали они.

— Молиться, о вожди Британии. Мы должны воздвигнуть свою крепость, стены которой нельзя ни пробить, ни разрушить. Неприступный каер. Твердыню молитвы.

Многие вожди по маловерию или неразумению кривились, но Артур встал и промолвил:

— Мы сделаем, как ты велишь, Мудрый советник.

Мирддин положил руки ему на плечи.

— Я буду помогать вам по мере сил, — как помогал до сего дня.

Пусть иные фыркают, но отнюдь не пустяк — помощь Верховного барда и Эмриса Британии.

На следующее утро, когда мы облачались для битвы, я увидел, что Мирддин одиноко бредет в гору, медленно тыча перед собой посохом. Он кутался в плащ, потому— что день выдался серый и мглистый, с севера задул пронизывающий ветер.

— Мне пойти за ним? — спросил я, опасаясь, как бы с ним не приключилось беды.

— Погоди. Я пойду, — ответил Артур, направляясь вслед за спотыкающимся Эмрисом.

Я смотрел, как Артур широким шагом поднимается по склону холма. Кай и Борс, заметив его, выбежали ко мне на опушку леса.

— Что он выдумал? — спросил Борс. — Или он считает себя неуязвимым?

— Не знаю, — был мой ответ.

— Я его верну! — объявил Кай.

— Он велел дожидаться здесь. Впрочем, скажи Рису, чтобы готовился трубить наступление. Пусть кимброги будут наготове на случай, если варвары попытаются сделать вылазку.

Лленллеуг, слонявшийся неподалеку, подошел и встал со мной рядом. Он не произнес ни слова, и глаза его неотступно следили за холмом: тем он дал мне понять, что и его сердце тревожится об Артуре.

— Что они там делают? — вслух удивился Борс. — Такое впечатление, что собирают камни.

Истинная правда, так оно и было. Артур, коротко перемолвившись с Мирддином, наклонился и стал складывать горку из камней. Мирддин положил посох и, опустившись на колени, принялся ему помогать.

— Они строят тур. — У Кая от изумления глаза полезли на лоб.

— Нет, не тур, — возразил я. — Стену.

— Чепуха, — перебил Борс, не желая слушать наш спор. — Их обоих того гляди убьют.

Свинцовое небо уже немного просветлело. Солнце поднималось. Артур и Мирддин работали, не таясь. Наверняка враг их уже заметил. Наше войско собралось на опушке леса и смотрело на странное поведение своего предводителя.

— Это надо остановить, — взорвался Борс. — Негоже предводителю Британии громоздить камни.

— И что ты советуешь?

— Останови его!

— Вот ты и останавливай.

Борс втянул живот и выпятил грудь.

— Вот и остановлю.

И с этими словами он направился из леса.

К нам бежал Гвальхавад.

— Что случилось? Что они там делают?

— Строят стену, — отвечал Кай.

Гвальхавад открыл было рот, чтобы захохотать, потом изумленно вытаращил глаза.

— И впрямь строят! — воскликнул он. — Их же убьют!

— Может, и убьют, — произнес я.

— Почему никто их не остановит?

— Борс пошел останавливать, — сообщил Кай.

Гвальхавад смотрел на нас, как на помешанных, изумленно разинув рот. Борс медленно поднимался по склону, обходя поваленные камни.

— Что ж, ему потребуется помощь, — промолвил Гвальхавад и направился вдогонку Борсу, который как раз добрался до того места, где трудились Мирддин и Артур.

Правитель Бенвика указал рукой на вражескую крепость, потом на лес. Артур поднял голову, что-то сказал, и Борс перестал размахивать руками. Предводитель вернулся к работе, Борс остался стоять.

— Только поглядите, — фыркнул Кай. — Остановил один такой.

Гвальхавад добежал до троицы на склоне и тут же принялся укладывать камни.

И тут словно прорвало. По двое, по трое, а потом и целыми десятками наши воины бросились смотреть, что