Камень звезд - Элисон Бэрд

– Забыл, – безмятежно ответил Мандрагор и скрылся в храме.

– Ага, забыл! – буркнул Йомар. Он тоже встревожился, и теперь за это злился. – Нарочно хотел, чтобы мы дергались.

Все вошли в огромный зал храма, и то, что увидела Эйлия, прогнало все прочие мысли.

По стенам круглого необъятного зала расположились арочные ниши, всего семь. В пяти из них стояли скульптуры во много раз выше человеческого роста. Одна изображала юношу в момент прыжка, и волосы его развевались языками пламени: статуя была высечена из красного гранита, а волосы сделаны из меди, которая, наверное, когда-то тоже сияла красным, но теперь покрылась тусклой патиной. Рядом с ним на троне сидела Эларайния, держа в руке скипетр со звездой на конце. Ее ниша была покрашена синим и испещрена фоном звезд, на котором изображена была Трина Лиа на своем лунном троне. В самом центре зала стояло строение под куполом, будто уменьшенный храм. Сторона, обращенная к входу, зияла, открываясь в темноту. Купол украшала женская фигура больше натуральной величины, покрытая листовым золотом: от головы исходил ореол золотых лучей, и стилизованные языки пламени вспыхнули под светом факела.

– Элаура, королева Солнца, – сказал Мандрагор. – У элеев солнце было женского рода, а не мужского. Кружащее солнце сияет летом сквозь дверь, освещая статую своей богини. – Он показал рукой на остальные ниши. – Вот это – боги стихий и соответствующие им планеты: мальчик – Элакурион, бог ближайшей к яростному солнцу планеты, сферы Саламандр. Вот эта, с рыбьим хвостом – Элталандрия, которая правит, водным миром русалок. Ианта – планета воздуха, дом Сильфид, а Валдис – планета гномов земли…

Роскоши, подобной этим изображениям, путешественники никогда не видали. Верхняя половина тела Элталандрии состояла из розовато-белого мрамора, с прожилками, как на живой коже, а рыбья половина – из зеленого мрамора с белыми прожилками. Королевской диадемой служила пенистая масса жемчужин, круглых или каплевидных, по всему телу раскиданы самоцветы, алмазы на груди и изумруды среди чешуек блестели в свете так, будто сухой камень нес в себе влагу. В следующей нише стоял Элвалдис, и его мрачная тяжелая фигура, вытесанная из цельного куска серо-черного гранита, сверкала чешуйками слюды. Элианта, по контрасту с ним, была сделана из воздушного алебастра и хрусталя, готовая взлететь на четырех прозрачных распростертых крыльях. Вокруг ее сверкающих турмалиновых юбок будто танцевали и порхали как стрекозы сильфы поменьше. А в самой большой нише стояла статуя женщины из молочно-белого мрамора, вырезанная так тонко, что белые волосы и одежды будто развевались на ветру. К ногам ее ласкались звери – олени, львы, медведи, а руки были полны каменных плодов и цветов. Путники остановились в молчании, любуясь, а на них из своих затемненных ниш смотрели холодные каменные глаза древних богов.

Над головами возвышался купол малым небом, и можно было увидеть, что это действительно модель неба, испещренная и разрисованная звездами и созвездиями. Снизу видна была большая зазубренная трещина, сужающаяся к концу как черная молния. Кое-где в потолке виднелись провалы, там, где камни кладки выпали и разлетелись по полу. В самом зените имелась круглая дыра, где полагалось быть фонарю купола – около десяти шагов в диаметре, незастекленная. Сначала путешественники решили, что стекло разбилось, когда треснул купол, но Мандрагор им объяснил, что круглый проем всегда был открыт небу и стихиям, и указал на свесы крыши центрального святилища с резными львиными головами по углам – водосточные трубы для отвода дождевой воды и талого снега в неглубокие канавки в полу. Восхищаясь строением здания, Дамион вертелся на месте, пока ему не показалось, что весь купол будто кружится вокруг него, как небо над землей. В храмах Веры много бывало круглых окон и орнаментов, предназначенных для изображения божественной бесконечности, но лишь элей построили храм, сам по себе круглый.

– Я вижу Полярную звезду, – сказал Дамион, показывая сквозь дыру в куполе. – Этот проем построен так, чтобы быть ее рамой?

Мандрагор кивнул.

– Да – но это здание было построено, когда другая звезда висела над полюсом, а созвездия, которые вы знаете, занимали иные положения на небе. Настолько оно древнее.

Эйлия подошла к изображению Эларайнии. Ее будто тянуло к этой богине. Она глянула на безмятежное мраморное лицо в короне звезд – на холодные, как снег, черты, одновременно и юные, и несказанно древние. Это было лицо божества – застывшее в вечности и притом по-человечески живое, неизменное и неизмеримо мудрое, старое и молодое, девственное и материнское. Как утешительна должна быть молитва, обращенная к такому божеству! Стоять перед ней не как проситель, но как дитя, ищущее утешения у колен матери. Она почти уступила порыву, почти коснулась протянутой рукой мраморных ног, выступающих из-под каменного платья. Между ними была заметная разница: правая высечена с удивительными подробностями, до ногтей и ремешков сандалии, а левая – совершенно гладкая, будто она стерлась прикосновениями неисчислимых паломников. И ее тоже потянуло положить рука на этот мрамор…

Но в голове завопил какой-то голос: Кощунство! Возник грозный образ бородатого Аана, бога-отца Истинной Веры, и в смущении и чувстве вины Эйлия отпрянула.

– Мандрагор! – спросила Лорелин. – Вот тут место еще для одной статуи, но там пусто. А почему?

– Седьмая ниша – для Элазара, божества планеты, которую ваш народ еще не открыл. Когда-то элейские астрологи предсказали, что появится на небесах однажды чужая звезда и принесет новую планету. Они создали для этой планеты нишу и поставили туда статую.

Но эта новая звезда Азарах и сопровождающая ее планета Азар прошли через огромное облако комет далеко в небесах и возмутили его, и тысячи лет можно было видеть, как кометы полосуют ночные небеса. Азарах нарушил в небесах порядок, который элей почитали божественным, и потому его объявили злой звездой, которой правит недобрый дух. Азар, естественно, тоже оказался планетой со злыми наклонностями, и изображение его божества убрали из Храма Небес. Они еще очень мало тогда знали о том, какую катастрофу принесет это возмущение. В один судьбоносный день в атмосферу Меры вошли несколько комет и разрушили все земли, на которые упали. Великое Крушение. Те, кто пережил его, проклял имя седьмой планеты.

– Седьмой! – переспросила Эйлия. – Но их же всего пять, если не считать Азара. Где же еще одна?

– Прямо у тебя под ногами, – серьезно ответил Мандрагор. – Наш мир – тоже планета. Планета Мера, третья от солнца. Элеям этот факт был хорошо известен, хотя вашим просвещенным астрономам еще только предстоит на него наткнуться. Женщина белого мрамора в этой нише – Элмера, богиня этой планеты и всего, что на ней растет.