Тень в зеркале - Ян Ирвин

Мендарк смутился и, как всегда, когда старался скрыть смущение, заговорил неестественно значительным тоном:

— Может оказаться, что в деле подобной важности наши интересы не полностью совпадают. Но в годину испытаний мы должны постараться укрепить связывающие нас узы дружбы, а не грызться, как собаки над костью.

— Не заговаривай мне зубы, Мендарк! Арканское Зеркало — это тебе не кость. Оно принадлежит аркимам. Его похитили у нас в незапамятные времена, и ты прекрасно знаешь, как долго и настойчиво мы его разыскивали, никогда не отказываясь от своих прав на него. С помощью Зеркала мы вновь обретем свободу. Нашу волю по-прежнему сковывает Великий Предатель. Лишь когда с Рульком будет покончено раз и навсегда, мы сможем процветать, как это было до Катаклизма.

«Какой же ты глупец, Тензор! — подумал Мендарк. — Возможно, мой конец близок, но я-то хоть это понимаю. Твоя же гордыня ведет аркимов к пропасти, в которую они увлекут за собой весь Сантенар. Оставь свои нелепые мечты! Недаром это Зеркало называют Кривым! Это лживая, опасная вещь!» Но он ничего так и не сказал вслух, а Тензор истолковал его молчание как знак согласия.

— Мы, аркимы, не уступим! Если ты попытаешься мне помешать, я буду считать тебя своим врагом! — Тензор на мгновение замолчал, погрузившись в размышления. Когда он снова заговорил, его голос звучал более вкрадчиво. — Ну зачем оно тебе? Ты что, рассчитываешь, что оно будет тебя слушаться?

— Ведь слушалось же оно Ялкару! И с его помощью она сумела преодолеть Преграду, а ведь это считалось невозможным.

— Не сравнивай себя с ней! К счастью, это чудовищно изворотливое воплощение порока оставило нас навсегда!

— Иггур наступает, — сказал Мендарк. — Но на кого же этот тиран на самом деле двинул свою армию? Он выбрал себе конкретную жертву — меня! Он хочет отомстить мне за совершенную некогда Советом ошибку, которая едва не лишила его рассудка. Он силен, а я — слабею с каждым часом. Мне страшно, Тензор! Что же в этом удивительного?! Теперь ты понимаешь, что я хватаюсь за любое средство борьбы с Иггуром, как утопающий за соломинку! Да, я, Мендарк, боюсь! Грядет время великой смуты, которая изменит облик Сантенара. Но от кого же зависит его будущее?!

Тензор мечтательно улыбнулся:

— Достаточно благоприятного стечения обстоятельств, одной решающей схватки, и Зеркало будет нашим!

Потом он немного пришел в себя и спросил Мендарка:

— А что ты знаешь о его похитителях?

— А что ты сам о них слышал?

— Кто-то проник в Фиц Горго и украл у Иггура нечто обладающее огромной ценностью, судя по всему Арканское Зеркало. За похитителем гнались почти через весь Мельдорин, пока тот не оказался под опекой одного из твоих людей.

— Все правильно. Только похитительниц было две. Одна схвачена, а другая скрылась, вырвавшись из лап Иггура.

— Невероятно! Что тебе еще известно?

— Я знаю, как зовут сбежавшую похитительницу. Скорее всего, ты с ней знаком, ведь она из Баннадора. Это маленькая рыжая девушка. Ее зовут Карана.

Тензор был поражен:

— Не может быть! Ты уверен?

— Мне сообщила об этом Таллия, и, значит, я могу в этом не сомневаться… Ты знаешь эту Карану?

— Если это действительно она, я ее прекрасно знаю. Ее трагически погибшая бабушка Мантилла была одной из нас. Все аркимы ее очень любили. Как тебе известно, мы чрезвычайно редко вступаем в смешанные браки: у двоекровников обычно трагическая судьба. Карана не исключение, хотя она и наделена особым даром. Связи ее семьи с аркимами уходят своими корнями в глубь веков, а сама она некоторое время жила в Шазмаке… Нет! Не может быть!.. Как бы то ни было, такая задача ей не по плечу. Каране было бы не под силу справиться с Иггуром ни в его собственной крепости, ни за ее пределами. Сила ее заключается совсем в другом.

— Вот как! — возбужденно проговорил Мендарк. — Значит, она двоекровница! Это многое объясняет. Она бы мне здорово пригодилась! А ты уверен, что с ней был кто-то намного более сильный?

— Абсолютно! — Суровое лицо Тензора смягчилось, а тон стал не таким резким, как раньше. — Карана умная девушка, и, если ей дать задание, она постарается его выполнить. Ее дар позволяет ей видеть то, что дано не каждому, мысленно посылать сообщения и, вероятно, даже устанавливать внутреннюю связь с другими людьми. У нее очень большие возможности, но она плохо умеет ими пользоваться. Мы нарочно ее этому не учили, ведь она все равно никогда не стала бы одной из нас. Трудно предвидеть, куда заведут двоекровницу ее способности. Они могут оказаться опасными для нас, но еще опаснее — для нее самой, если о них узнают другие. Но зачем же она это сделала? Зачем ей было красть то, что принадлежит аркимам?

— Скорее всего, она была просто помощницей, которую взяли с собой ради ее способностей. Может, она и сама не знает, что это за Зеркало? Наверное, те, кто приказал его похитить, не распространялись о том, насколько ценна эта вещь.

— Все возможно, но вряд ли. Однако это печальное известие для аркимов, потому что мы очень любим Карану, ведь она так похожа на Мантиллу! А где она сейчас? Она действительно попала к твоим людям?

— Увы, нет. И нам не известно, где она. Прошло уже более двух месяцев с тех пор, как она скрылась из Фиц Горго. Вельмы Иггура преследовали ее по крайней мере до Хетчета, но не сумели поймать. Узнав, что она в окрестностях Хетчета и пытается скрыться в горах на востоке, я послал почтовую птицу к Вистану в Чантхед с просьбой отправить кого-нибудь в Туллин, чтобы Карану нашли и препроводили сюда.

— Ну и как?

— К сожалению, Вистан воспользовался этой возможностью, чтобы свести со мной старые счеты. Человек, которого он нашел, не владеет оружием и не знаком с горами. Вистан просто захотел от него отделаться, наверное, потому что речь идет о дзаинянине. Его зовут Лиан, и он молодой летописец.

— Я слышал о нем, — медленно произнес Тензор. — Ты, кажется, ему покровительствовал?

— Я оплачивал его учебу в Школе Преданий.

— С чего бы это? Я не помню за тобой бескорыстных благодеяний!

— Вот как! И тем не менее это не первый случай. Я всегда стараюсь помочь дарованиям, которые могут зачахнуть без поддержки. Но в этом случае талант расцвел, и я, безусловно, воспользуюсь им. Мало что ускользает от внимания летописцев, и они хорошо понимают суть увиденного и услышанного. Из них выходят прекрасные соглядатаи. А этот Лиан — дзаинянин, и без меня его ни за что не приняли бы в Школу Преданий. Значит, он передо мной в долгу.

— Если память мне не изменяет, его выступление на Чантхедском Празднике четыре года назад имело большой успех.