Тайная история Леонардо да Винчи - Джек Данн

— Джулиано… — сказал Лоренцо, и в голосе его был страх. — Джулиано жив? Я видел, как он входил в собор, я…

— Успокойся, — сказал Полициано. — Я уверен, что с ним все в порядке. Они охотились за тобой.

— Нет. Они собирались убить нас обоих.

— Я видел Джулиано, — сказал Леонардо.

— И что?

— Он был жив и благополучен.

Леонардо старался успокоить Лоренцо; он не мог сказать ему, что Джулиано был в обществе одного из Пацци.

Лоренцо повернулся к Полициано.

— Нори умер, — сказал он. — Я любил его. — Он словно лишь сейчас осознал это.

Полициано кивнул. Его длинное уродливое лицо искажала та же гримаса горя, что и у Лоренцо. Внезапно Лоренцо вскочил, оттолкнул Ридольфи и попытался открыть дверь. Сигизмондо делла Стуффа оттащил его.

— Я должен узнать… должен увидеть брата… должен быть уверен, что он не…

Голос Лоренцо прервался, будто он не мог выговорить слово «мертв».

Зазвонил колокол на башне Палаццо Синьории. Набат был так оглушителен, что Леонардо ощутил, как дрожат стены.

Потом все стихло.

Они прислушались. Было слышно, как за створками врат ризницы, плача, бормочет юный кардинал:

— Я не знал, клянусь, я не знал…

Быть может, опасность уже миновала, быть может, кардинал там один.

Леонардо предложил взобраться на хоры, к органу — посмотреть, кто охраняет здание, если его вообще кто-нибудь охраняет. Лестница скрипела, когда он карабкался наверх, и в тусклом свете на мраморном балконе клубилась пыль.

Внизу в соборе осталось лишь несколько человек. Кардинал стоял на коленях, плакал и трясся от страха. Его вырвало прямо у алтаря. Джулиано лежал на розово-зелено-белом мозаичном полу, вокруг него молились и плакали коленопреклоненные священники собора. Кровь окружала его, как темная тень; череп был расколот, волосы слиплись, рука неестественно вывернута, словно, умирая, он тянулся к Богу. Леонардо, увидя это, пришел в ужас: кто бы ни убил Джулиано, он должен был страшно ненавидеть его, потому что грудь Медичи, многократно истыканная кинжалом, казалась одной сплошной раной. Изодранная белая шелковая куртка превратилась в алую; Леонардо и хотел бы, но не мог не заметить этого цвета. Прежде всего он был художником, а уже потом — человеком. «Воистину, — сказал он себе, — я проклят».

Он все смотрел на Джулиано, будто завороженный.

«А где Сандро? — спросил он сам себя. — Что с ним? И живы ли все остальные? И что сталось с…»

— Леонардо, что ты там видишь? — прокричал снизу Лоренцо. — Джулиано жив?

Леонардо не нашел в себе силы ответить ему.

— Что с тобой? — спросил Сигизмондо, быстро взбегая по лестнице. Опустившись на колени подле Леонардо, он глянул вниз, в собор, на изуродованные трупы и прошептал: — Иисусе сладчайший, Джулиано… Лоренцо не должен об этом знать. Мы должны вывести его так, чтобы он не увидел брата.

Леонардо кивнул.

— Я поднимаюсь! — крикнул Лоренцо.

— Нет, это мы спускаемся, — отозвался Сигизмондо. — Просто у Леонардо слегка закружилась голова.

— А Джулиано?

— Мы его не видели.

— Слава Богу!

— Аминь, — сказал Полициано.

Но когда они спустились к Лоренцо и остальным, Сигизмондо взглянул на Полициано и чуть заметно покачал головой. Полициано понял все и отвернулся: за последний час юный философ потерял двоих лучших друзей. И в этот миг Леонардо снова вспомнил о Боттичелли. Где он, цел ли вообще?..

Они распахнули двери и повлекли Лоренцо к выходу из собора по залитым кровью полам Дуомо. Леонардо и Сигизмондо шли рядом с Лоренцо так, чтобы он не увидел окровавленного трупа Джулиано. Кардинал взмолился к Медичи, клянясь в невиновности, но Лоренцо смотрел прямо перед собой, глухой к отчаянным мольбам юноши. Священники и настоятели удивленно подняли глаза. Полициано сделал им знак оставаться, где они есть.

Когда они достигли дверей, Лоренцо вдруг остановился, словно почувствовав присутствие мертвого Джулиано, словно страждущий дух брата воззвал к нему. Он оттолкнул Сигизмондо и Леонардо, увидел брата, подбежал к нему и упал на бездыханное тело.

— Кто бы ни сделал это — он умрет, обещаю тебе, я уничтожу их всех до последнего, клянусь в этом своей душой, Джулиано!

Сказав это, Лоренцо вдруг успокоился. И, неестественно смиренный, вышел из собора.

Трупы были повсюду. Наемников в цветах Пацци прикончили флорентийские стражи порядка и жаждущая крови толпа горожан. Оборванные дети деловито обирали трупы, потрошили карманы. Кое-кто выковыривал глазные яблоки или вырезал зубы — на память. А горожане продолжали требовать крови — крови Пацци. Когда на улице появился Лоренцо, поднялся такой крик, словно он воскрес из мертвых. Кто-то пал на колени; другие крестились; потом народ вдруг хлынул к Медичи, крича его имя, стараясь коснуться его.

Высокий и величественный, Лоренцо поднял руки, призывая всех к вниманию.

— Друзья мои, я обращаюсь к вашей доброте и чувству справедливости! Пусть справедливость восторжествует, но должно также и держать себя в руках. Мы не должны карать невиновных.

— Мы отомстим за тебя! — крикнули из толпы.

— Мои раны несерьезны, прошу вас…

Но Флоренция не желала успокаиваться, и теперь Лоренцо окружали друзья и стража, охраняя его от почтительного пыла подданных.

— Пико! — вскрикнул Лоренцо и обнял подбежавшего к нему Пико делла Мирандолу.

— Все сходят с ума от тревоги, — сказал Пико. — Мы не знали, убит ты или спасся.

— Мы прятались в ризнице Дуомо, — сказал Лоренцо.

— Лучше нам укрыть тебя в более безопасном месте, — сказал Пико. — Твоя матушка дома. Она разослала людей по всему городу — искать тебя.

— Она знает о Джулиано?

— Мы подумали, что лучше скрыть это от нее… на время. За Джулиано уже мстят, друг мой. Предатели сокрушены. Горожане забрасывали камнями старого Якопо Пацци и его войско, пока те не отступили. А сейчас они вешают предателей в Палаццо Синьории.

— Что?!

— Архиепископ пытался захватить Синьорию, используя наемников и ссыльных из Перуджи.

— Я видел, как архиепископ заблаговременно покинул собор, — сказал Леонардо и тут же вспомнил, что Николини последовал за ним.

— Нам надо отправиться туда и взглянуть, как идут дела, — сказал Лоренцо.

— Тебе надо пойти домой и успокоить матушку, — возразил Пико. — Флоренции ты нужен живым.

— Я никогда не был нужен Флоренции живым.

Лоренцо подозвал стражу, и все они двинулись к Синьории. По дороге к Палаццо Леонардо спросил Пико, не видел ли он Сандро.

— Видел. Он во дворце Медичи, залечивает полученную рану. Ничего опасного, рана поверхностная.