Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир - Елена Коровина

Стоун протиснулся в дверь кабинета с поклоном. Что ж, хозяину надо угождать, ведь найти работу сегодня — проблема не из легких. И зачем нечистый дернул его за язык в холле?..

«Итак, я жду объяснений!» — процедил Бейт.

Лоб Стоуна покрылся испариной: выгонит, как пить дать, выгонит!..

«Видите ли, сэр, — опустив глаза, забормотал он, — это местная легенда…»

Бейт вынул сигару и закурил. «Может быть, вы забыли, Стоун, но я — не местный. Так что со здешними легендами незнаком. Но только, ради бога, избавьте меня от рассказов о привидениях».

«О нет, сэр, — замотал головой дворецкий, — речь не о привидениях. Легенда гласит, что один из давних владельцев поместья, граф Миллтаун, как-то поручил местному художнику написать картины для украшения дворцовых залов. Художник работал день и ночь, но картины не понравились заказчику, и тот, не заплатив ни пенни, велел бросить их в огонь. Представляете, что пережил художник?! Увидев, как его творения корчатся в муках, он в сердцах проклял и обидчика, и его поместье. „Пусть ни одна приличная живопись не уживется в Рассборо!“ — зловещим голосом проговорил художник. С тех пор замечено: стоило хозяевам приобрести картину какого-нибудь известного живописца, как в дом залезали грабители, а то и вовсе случался пожар, и ценная покупка превращалась в гору пепла».

Бейт только скривился, услышав старинную байку. Как представитель семьи, связанной с алмазным бизнесом, он и сам знал дюжину сказок с легендарными проклятиями, которыми полна история драгоценных камней. Да чего только не придумаешь, чтобы состряпать продаваемому бриллианту богатую родословную. Но при чем тут его картины?.. И почему они не могут висеть в Рассборо?

Кража первая: «Не пей вина, Гертруда!»

Апрельским вечером 1974 года Альфред Бейт и его супруга, леди Клементина, урожденная Митфорд, сидели в малой гостиной, смотрели телевизор и наслаждались только что полученным из Франции коллекционным коньяком. Обслуживали себя сами, поскольку в доме осталась только пара старых слуг да дворецкий Стоун. Молодых же, лакея и горничную, пришлось отпустить в Дублин на премьеру оперы Вагнера. Конечно, где это видано, чтобы слуги отпрашивались послушать классическую музыку, но в этой спокойно-патриархальной «зеленой стране», видно, все возможно.

Оторвавшись от экрана, сэр Альфред бросил взгляд на жену, но тут же зажмурился. Его ослепил блеск бриллиантового ожерелья. «Неужели то самое?» — подумал он, вспомнив об ожерелье, которое было на юной красавице Клементине Митфорд в тот давний день, когда они познакомились на благотворительном балу в Лондоне. И не просто познакомились, но и влюбились друг в друга без памяти, а через несколько месяцев поженились. Но как же давно это было — 35 лет назад.

От воспоминаний Бейта оторвало появление Стоуна. «К вам мисс Дагдейл, сэр!»

Бейт не слишком-то жаловал Бриджет Роуз Дагдейл, дочку своего друга, директора страховой компании. Как не раз говаривала леди Клементина, девица была «из отвязных». Водила компанию с какими-то малоприятными субъектами, называвшими себя «истинными ирландскими героями». Бейт даже подозревал, что Бриджет Роуз связана с террористами из Ирландской республиканской армии. Впрочем, все это одни догадки. И какая б она ни была, это же дочь его почтенного друга.

«Закрой собак в кабинете, Стоун! — приказал хозяин. — Мисс Дагдейл их боится».

Бриджет Роуз просидела с Бейтами минут пять. Тараторила что-то о малопонятной просьбе отца. Потом они выпили по рюмочке коньяка, и… наступил провал. Первое, что услышал Бейт, когда очнулся с дикой головной болью, — это стоны дворецкого. Тот, связанный, с пластырем на рту, валялся, словно куль, рядом с хозяйской четой. Да и чета выглядела не лучше: веревки на ногах и руках, рты также заклеены пластырем. Где-то вдалеке раздавался лай псов, запертых в кабинете. Вот когда Бейт пожалел, что поставил там наипрочнейшую дубовую дверь.

Но самое ужасное случилось потом, когда он увидел, что из гостиной выносят картины. Не сумев сдержаться, он нечленораздельно замычал. И тут же поверх его головы раздалась автоматная очередь. Оказывается, эта чертова Дагдейл заявилась к ним не одна, а в компании со своими «истинными ирландскими героями». Глаза у Бейта от ужаса полезли на лоб, и он снова отключился.

Вернувшиеся из Дублина поздним вечером, слуги нашли хозяев в самом жалком положении. Тут же вызвали врачей и полицию. Выяснилось, что нежданная гостья незаметно подсыпала в рюмки четы Бейт сильнодействующий транквилизатор, ну а потом открыла двери своим сообщникам. Банда из пяти человек беспрепятственно скрутила дворецкого, а стариков слуг запихнула в одно из подсобных помещений. Сторожей-собак можно было не опасаться: Бриджет Роуз была уверена, что хозяин прикажет закрыть их при ее появлении. Так что бандиты совершенно беспрепятственно вывезли на грузовике 19 полотен, среди которых были работы Вермеера, Рубенса, Гойи. Знали же, негодяи, что брать!

Бейт поставил на ноги все свои связи. Ирландская полиция и частные детективы, нанятые Дагдейлом, опозоренным поступком дочери, кинулись на поиски Бриджет Роуз и ее сообщников. Девушку нашли, считай, мгновенно — через 11 дней. И не где-нибудь на краю света, а всего лишь в десятке миль от Рассборо, в заброшенном коттедже. При аресте она попыталась оказать сопротивление и даже успела выстрелить в полицейских. А когда ее, обкуренную и пьяную, наконец-то схватили, еще долго кричала: «Я показала этому миру, что кое-что стою!» Потом на допросе сочинила версию о том, что хотела в обмен на картины добиться освобождения нескольких своих приятелей из Ирландской республиканской армии, находившихся в британской тюрьме. Хотя четко припомнить их имена так и не смогла. Впрочем, подельников своих не выдала, а посему и получила весьма приличный тюремный срок, отправившись за решетку на 9 лет.

Ну а картины, слава богу, нашлись целыми и невредимыми в том же коттедже и были возвращены законному владельцу.

Кража вторая: голливудский стандарт

Конечно, Бейт принял меры — пригласил специалистов, которые поставили в Рассборо особую сигнализацию: стоит только прикоснуться к картинам, начинает выть сирена. Для надежности нанял и специально обученных охранников. Так что со временем страсти улеглись. Более того, через несколько лет сэр Альфред открыл свое поместье туристам, которые регулярно посещали Рассборо-Хаус, интересуясь прежде всего собранными в нем картинами. О старинном проклятии уже начали забывать. И оно не преминуло о себе напомнить.

В один из майских дней 1986 года, когда супруги Бейт пребывали в Лондоне, случилось невероятное. В два часа ночи в Рассборо-Хаус завыла сирена. Вызванная дежурным охранником полиция прибыла через четыре минуты. Отключила сигнализацию, тщательно обыскала весь дом, но ничего не нашла. Через час, однако, снова тревожно завыла сирена. Опять стражам порядка пришлось отключать сигнализацию и проверять сохранность коллекции. Убедившись, что все картины висят на своих местах, полиция в очередной раз отбыла восвояси. Но час спустя опять раздался вой. И тогда охранник, решив, что сигнализация просто неисправна, выключил ее сам. На всякий случай он, конечно, обошел дом, но все было спокойно. Однако когда через два часа его сменщик пошел инспектировать галерею, то обнаружил, что на месте нет 18 картин. Общая стоимость похищенного приближалась к 100 миллионам долларов!

Вечером срочным авиарейсом домой прилетел взволнованный хозяин. Его встречал дворецкий, постаревший за одну ночь на добрый десяток лет: «Я не справился, сэр. не уберег. Можете меня уволить. Но это все старое проклятье Рассборо!»

Бейт не стал слушать бормотаний старика. Ему, человеку дела, не до сказок и легенд. Надо было действовать, не теряя при этом драгоценного времени. Сэр Альфред объявил о большом вознаграждении тому, кто раскроет это преступление и вернет похищенное. Действия ирландской полиции быстро активизировались, и уже через несколько дней на одном из пустырей Дублина обнаружили автомобиль, которым воспользовались грабители. Более того, в нем лежали семь картин из числа похищенных. Но, увы, наименее ценные. Выходит, воры сумели оценить похищенное и даже рассортировать его, забрав с собой одиннадцать наиболее дорогих полотен.

Коллекционер, конечно, был благодарен за находку и выплатил часть обещанного вознаграждения. Но ведь исчезли жемчужины его собрания — картины Вермеера, Метсю и Рубенса, портреты кисти Гейнсборо и Гойи. Дело получило международный резонанс, и местная полиция с ним явно не справлялась. Пришлось подключать знаменитый Скотленд-Ярд, где были самые лучшие специалисты по артнеппингу. А лучший из лучших — шеф художественно-антикварного отдела Чарльз Хилл.

Правда, прежде чем пригласить англичанина, Бейт дотошно изучил его послужной список. Сыщику было почти сорок лет. Родился он в Кембридже, но его отец служил летчиком ВВС Соединенных Штатов. Чарльз Хилл хоть и учился в Британии, но пошел по стопам отца — завербовался в армию США. В составе десантной дивизии три года воевал во Вьетнаме. Конечно, мир в основном с осуждением относился к действиям американцев, но Бейту было только на руку, что приглашенный им сыщик прошел жестокую военную школу. Такой найдет его картины! Тем более что на его счету уже полсотни успешных операций подобного рода. А главное — он прекрасно знаком с ирландскими реалиями, ибо сам окончил Тринити-колледж в Дублине, а затем некоторое время работал учителем в Северной Ирландии.