После потопа - Андрей Колганов

   "Ученых - на соляные копи?", - Настя прикусила губу, потом отпустила ее. "Точно, как фашисты!".

   "Готовьтесь, ребята", - негромко произнес Мильченко после недолго молчания, обдумав что-то и приняв решение. - "Идем в последний бой. Все равно, - еще час ходу и нас можно будет брать голыми руками. А тут... Есть шанс. Может, не напрасно ляжем. Хоть кого-нибудь, да освободим".

   "Ты что, на соляные копи решил напасть?" - спросил Захария. "Как это там? Безумству храбрых поем мы песню, так, что ли? Да там же гарнизон в полсотни человек, не считая внутренней охраны!"

   "Мы не знаем расположения постов, огневых точек, казарм. Мы не знаем, где лагерь" - поддержала Витьку Коменская. - "И разведать уже не успеем".

   "Под забором соляных копей нас искать не будут. По крайней мере, ближайшие полсуток - точно. А мы именно там и засядем. До темноты как раз успеем оглядеться", - возразил Мильченко.

   "Командуй, сержант", - чуть поджала губы Настя. - "Помирать, так с музыкой". - Но смотрела она невесело.

   Мильченко на этот раз пришлось работать одному. И он сработал как надо - без единого звука. Когда все трое караульных на главных воротах замолкли навсегда, Мильченко крадучись приблизился к БТРу, стоявшему у ворот, рывком распахнул люк, и оглушил сонного механика-водителя.

   "Захария!" - громким шепотом позвал он. - "Давай, подсажу! Лезь на броню. Я - в башню, Настя - за водителя. Коменская, заводи мотор, и полным ходом - к казарме караульной роты. Витек, не давай им высунуться, поливай из ПК, хоть как-нибудь, одной рукой, а я буду лупить из башенного. Подъедем поближе, я добавлю "Шмелем". Потом - к лагерю..."

   ...Остатки караульной роты бестолково расходовали патроны в ночную темноту, когда БТР, обстреляв охрану, смял ограждение из колючей проволоки. Из бараков выглянуло несколько любопытных голов.

   "Кто умеет обращаться с оружием?" - громко воскликнул Мильченко. К бронемашине потянулись люди, - кто медленно, с опаской, а кто - почти бегом. Мильченко бросил первым подбежавшим три автомата.

   "Ваша задача - захватить грузовики и погрузиться в них. Человек по тридцать в них влезет. Еще десятка полтора мы можем взять в БТР. Кто не влезет - придется пешком. Курс - на северо-запад, к Залесским нефтепромыслам. Здесь километров девяносто по прямой. Торопитесь!".

   Бронемашина и три автоматных ствола, которые получили лагерники, огрызались несколько минут, пока толпа людей, еще плохо понимавших происходящее, гроздьями облепляла грузовики. Охрана превосходила их численно, однако, ошарашенная дерзким нападением, не решалась подняться в атаку. Тем не менее во время погрузки пострадало немало людей, попавших под автоматные очереди, время от времени прошивавшие борта грузовиков.

   Но вот они тронулись с места и пошли вслед за БТР к северным воротам. Очереди башенного пулемета БТР разогнали троих караульных и все шесть грузовиков беспрепятственно выехали на дорогу. БТР пристроился в хвост колонны и вся она, набирая скорость, двинулась на северо-запад.

   Разъяренные бойцы Центральных, горящие желанием отомстить за своего командира, и за безнаказанные диверсии, настигали колонну на нескольких легковых машинах. Захария обнаружил преследователей, когда, клюя носом, едва не слетел с брони, встрепенулся, приподнял голову, и в предрассветном сумраке увидал в полукилометре позади себя на шоссе, делавшем здесь плавный поворот вдоль опушки леса, кавалькаду из семи или восьми легковушек.

   "Коменская, стой!" - истошно завопил он. - "Все из машины! Сейчас они по нас из гранатометов ударят!"

   БТР резко затормозил. Люди неуклюже выбирались из машины, а со стороны легковушек уже затрещали первые неприцельные автоматные очереди. Мильченко ответил из башенного, явно зацепив одну из легковушек, которую повело в кювет и опрокинуло на бок. Затем подобная же участь постигла и другую. Но остальные подскочили уже метров на двести, и огненный хвост противотанковой гранаты прочертил воздух, скользнув в нескольких сантиметрах над башней бронетранспортера.

   Сергей выскочил на броню и кубарем скатился на землю. Вовремя. Следующая граната превратила БТР в чадный костер.

   "Огонь по машинам!" - закричал сержант. - "Надо выбить машины, чтобы они не смогли преследовать грузовики!"

   Два пулемета упорно стучали короткими очередями, стараясь вывести из строя оставшиеся легковушки. Тем временем Центральные перебежками подтягивались все ближе, а их огонь становился все точнее и настойчивее. А на шоссе, натужно воя изношенными моторами, показались два грузовика.

   Захария, собрав последние остатки своей воли и упрямства, пытался не потерять сознание. Его пулемет какое-то время продолжал огрызаться, заглатывая остатки ленты, а затем замолчал. Вместе с последним патроном силы оставили Витьку, и он провалился в горячечное полузабытье. Через минуту замолчал и пулемет сержанта. Настя, выставив руку с пистолетом Стечкина, ждала, когда Центральные подойдут поближе. Достал свой "Вальтер" и Сергей.

   "Что делать будем, Сережа, милый?" - пересохшим от страха ртом прошептала девушка, пододвигаясь поближе к Мильченко. Тот не успел ответить. Противотанковая граната, сверкнув огненным хвостом, рванула совсем рядом, и сержант едва успел накрыть Настю собой. В спину ему ударили взрывная волна, осколки, комья земли. Бронежилет выдержал, но незащищенные конечности и шея приняли в себя несколько мелких кусочков металла. Тело пронзила боль, и, уже теряя сознание, он услышал череду близких разрывов.

   "Накрыли..." - мелькнул в угасающем сознании слабый проблеск мысли, и Мильченко провалился в темноту. Лишь боль осталась с ним, свидетельствуя, что тело еще живет.

   "Сережа! Не умирай, Сережа!" - отбросив пистолет в сторону и вцепившись в сержанта обеими руками, Настя истошно кричала, не обращая внимания на грохот боя, визг пуль и осколков. Она не замечала ни вертолетов, засыпавших шоссе неуправляемыми ракетами, ни сожженных ими автомашин, ни десанта автоматчиков, двинувшихся добивать разгромленного противника.

   Старец - Канарейке

   Группа совершила нападение на соляные копи. Освобождено около двухсот человек заключенных с принудительных работ. На захваченных грузовиках и БТР они движутся в сторону Залесска. Центральные организовали преследование. Группа выполняет роль арьергарда и не может оторваться. У них недостаток вооружения и боеприпасов. Все трое серьезно ранены. Нужна немедленная помощь, иначе гибель группы неизбежна.

   (открытый текст)

Из архива

Федеральной службы безопасности

   Энергично подталкивая в спину автоматчика с санитарной сумкой через плечо, к ним бегом приближалась Таня Гаврилина, то и дело поправляя сбивающиеся на бегу лямки заплечного мешка с радиостанцией. Санитар опустился на колени рядом с Настей и поднес к носу Мильченко откупоренный пузырек с нашатырем. Веки Сергея чуть затрепетали, потом шевельнулись губы.

   "Сереженька!" - снова вскрикнула Настя и прильнула к его губам.

   "Приподними ему голову!" - жестко приказала Гаврилина. - "Сама санинструктор, должна соображать!".

   Настя послушно исполнила приказание. Веки сержанта снова задергались и, наконец, приоткрылись.

   "Ты что это учудил, сержант?" - строго спросила Гаврилина. - "Решил геройски голову сложить? Кой черт тебя на штурм соляных копей потянуло?"

   "Там... люди..." - еле слышно зашевил губами Мильченко.

   "Понятно, что люди, а не ежики!" - хмыкнула Таня. - "Я едва успела подмогу запросить. А ты хорош - все в группе ранены, оружия и боеприпасов - кот наплакал, радиостанцию угробил, и на тебе - пошел на штурм! Ладно, Калашников сообразил, что за вами догляд нужен, и послал меня. А не то..." - Татьяна умолкла, осторожными движениями расстегивая на Сергее бронежилет.

   Рядом уже укладывали на носилки хрипло дышавшего в беспамятстве Захарию.

Эпилог

   Вот так группа Мильченко закончила свой последний рейд. Из первоначального состава группы уцелели лишь двое. Если бы я не послал для подстраховки Старца, дело могло бы кончиться и вовсе печально. Но главное было сделано. Машина захватов, запущенная Боковлевым, рассыпалась.

   В бывшие владения Тимофея Боковлева тут же вцепились Восточная дивизия и Южная бригада. Однако наша Северо-Западная дивизия успела раньше. Славьгород и Красногвардейск оказались под нашим контролем в тот же день. Впрочем, Восточные и Южные тоже заняли приличные куски территории, вернув свои прежние потери и прихватив кое-что в придачу. Эти территориальные изменения были зафиксированы договором о военно-административном делении области.

   Было согласовано решение об амнистии всем бойцам Центральной дивизии и ратникам. Более того, было объявлено, что они могут поступать на военную службу и в ополчение без ограничений. Тем самым удалось свести к минимуму число тех, кто после краха имперских замыслов Боковлева занялся вульгарным бандитизмом.