Нэй: мой любимый Прародитель (СИ) - Анна Кривенко

Я понял, что Лис — просто отменный любимец женщин, причем, независимо от их расы и возраста, поэтому подойдя к нему, похлопал по его плечу и произнес:

— Мне понадобятся еще несколько мастер-классов по успешному соблазнению. Будешь моим учителем?

Он изумленно обернулся ко мне, пытаясь понять, это только шутка или все же я хотя бы немного серьёзен, а потом ухмыльнулся и проговорил:

— Да, с капитаном Мирт нужно задействовать абсолютно весь потенциал. Она тот еще крепкий орешек!

Эти шутки немного отвлекли меня от тяжести в грудной клетке, и мы всей толпой вошли вовнутрь трёхэтажной жилой коробки под названием «Резиденция Лирийского межпланетного посольства».

* * *

Ллаир рванул вперед так резво, словно знал, куда идти. Остальные дети ломанулись за ним, как овцы за пастырем, поэтому я тоже ускорился, поняв, что мальчишка водится каким-то непонятным мне чутьем.

Бедный измучившийся чиновник безнадёжно отстал…

Наша толпа буквально бежала по длинному коридору, пугая редких сотрудников посольства, и никто из них даже не пытался нас остановить, пока впереди не показался мужчина в форме охранника. Он попытался преградить дорогу, но в этот момент дверь рядом с ним открылась, выпуская мужчину, одетого в темный распашный костюм, состоящий из широких штанов, рубахи длиною до середины бедра и такого же длинного плаща, расстегнутого на груди.

Его волосы были светлыми и волнистыми, как и у детей, а на лице отчетливо просматривался темный ровный загар.

Ллаир что-то выкрикнул и бросился ему в объятия, тогда как остальные дети замерли и слегка поклонились.

Я понял, что это действительно тот самый отец мальчишки, о котором он говорил.

Удивился.

Объятия сына и отца длились недолго, потому что Ллаир что-то шепнул на ухо родителю, и тот мгновенно поднял на меня глаза.

Большие светло-зеленые глаза лирийца расширились и ошарашенно пробежались по моей фигуре сверху вниз. Он даже, по-моему, шокировано сглотнул, отпустил сына, а потом взмахом руки разогнал детей прочь, освобождая путь ко мне.

Сделал два шага вперед, не отрывая от меня взгляда, и замер.

В воздухе появилось отчетливое, почти вязкое напряжение, так что окружающие затихли, и только тяжелое, свистящее дыхание Джеймса Брамса разливалось вокруг и раздражало слух.

Лириец несколько мгновений с какой-то непонятной надеждой всматривался в мои глаза, а потом негромко произнес:

— Сальян-Зимир…

Он замер, прервав себя на полуслове, и словно пригласил меня продолжить, а я пораженно, скорее, по инерции выдохнул:

— …Ариннэ…

Та самая кодовая фраза, созданная мной и моим сыном Сальяном! Тот знак, который был исконно моим и его!!!

Звучание этих слов на языке предтечей из уст незнакомого лирийца казалось мне каким-то сюрреалистичным, сказочным, похожим на сон… Мне захотелось себя ущипнуть — так обычно иширцы убеждались в реалистичности происходящего — и я даже сделал это, оставив на тыльной стороне ладони отчетливый красный след…

Ничего не изменилось. Я точно не спал.

Глаза лирийца засияли, но он быстро взял себя в руки, вдруг неглубоко поклонился и жестом указал мне на дверь, из которой вышел.

— Мое имя — Джамалей, сын Ллея. Прошу вас, Великий Посланник! Позвольте мне пригласить вас в мой временный дом…

Все еще ошеломленный его предыдущими словами, я просто коротко кивнул и послушно вошел в предложенное помещение.

За моей спиной лириец несколькими словами организовал детям отправку в комнаты отдыха, запыхавшегося и уже безучастного ко всему чиновника отдал своим сотрудникам, а Лиса… хотел оставить в коридоре, но он довольно нагло протиснулся вслед за мной, сделав непроницаемое и самоуверенное лицо.

Я его даже не заметил, а лириец лишь недовольно поджал губы, но выталкивать его силой не стал.

Комната представляла собой богато обставленный кабинет в иширском стиле, а на правой стене виднелись две большие деревянные двери, ведущие, наверное, в личные спальни.

Джамалей жестом пригласил меня присесть, и я опустился в кресло, как лунатик: настолько был выбит из колеи обрушившимися на меня чувствами и воспоминаниями.

Лис пристроился на соседнем кресле, не дожидаясь приглашения, а посол просто перестал обращать на него внимание.

Мужчина тоже присел, как раз напротив меня, и не сводил с меня глаз.

— Великий Посланник! Ллаир сказал мне, что вы не хотите почестей по обычаям нашего народа, поэтому я не стал их воздавать вам, не желая огорчать и обременять ими. Но мне бы очень хотелось угостить вас чем-нибудь, чего пожелала бы ваша душа…

Я наконец-то очнулся и попытался услышать его странные, немного пафосные слова, произносимые на иширском с тяжелым ломаным акцентом.

Во мне проснулся прежний, немного церемониально зависимый предтеч, и на его предложение об угощении я утвердительно кивнул. Ну не нарушать же мне чужие традиции одну за одной!

Через пять минут столик между нами был уставлен самыми разными угощениями, включающими как иширские блюда, так и незнакомые, явно инопланетного происхождения.

Однако среди них я увидел родную и любимую мисхеру. Удивился.

— У вас тоже растет этот фрукт? — спросил я, потянувшись к аккуратно нарезанным кусочкам, лоснящимся скрытым в них соком, а мужчина посмотрел на меня очень странно, с мягкой торжествующей улыбкой.

Я даже замер на полпути, немного смутившись выражения его лица.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

Лириец спохватился и вернул лицу мягкое, уважительно-радостное выражение.

— Простите, Великий Посланник! Просто я на тринадцатом небе от счастья!

— Почему? — осторожно уточнил я, все-таки наколов кусочек любимого фрукта на вилку и с достоинством отправляя его в рот.

— Потому что сейчас прямо на моих глазах сбывается древнейшее пророчество, исполнение которого наш народ ждал пятьдесят тысяч лет…

Я замер и невольно покосился на Лиса, который удивленно навострил уши и притих. Захотелось его отправить прочь, но… я побоялся его обидеть — привязался слишком и стал немного мягкотел — поэтому постарался выбросить присутствие парня из головы.

— Пророчество? — переспросил я. — Какое именно?

— Пророчество о вашем приходе в этот мир, Великий Посланник! Мы ждали вас!..

Его слова удивляли меня все больше.

Кто мог знать о том, что я однажды появлюсь в обновленном теле через тысячи, сотни тысяч лет после своего прежнего существования? Даже я об этом не знал! Только… Создатель!

Догадка озарила мой разум.

— Кто передал вам это пророчество? — переспросил я резко охрипшим от волнения голосом.

Джамалей мечтательно улыбнулся.

— Конечно же, это был Сам Великий Создатель, Которого мой народ почитает всей душой, но Он открыл текст пророчества Своему Великому Первому Пророку, родоначальнику всех нынешних