Дом Солнц - Аластер Рейнольдс

— Спасибо за заботу, но особо волноваться не стоит. Никакого геройства от меня не ждите. — Калган глянул на индикаторы у себя на корабле. — Сейчас я отключусь. Нужно перепроверить пушки и самому настроиться. Обещаю быть осторожным.

— Счастливо, Калган! — сказал я.

Его имаго погасло. В зоне обстрела «Серебряных крыльев» он должен был оказаться менее чем через полчаса. Коротать это время, рассуждая о возможных последствиях атаки, никому не хотелось. Я машинально полез в карман за пузырьком синхросока.

Отчаянно захотелось ухватиться за удобную возможность, но рука застыла на полпути. Надо выдержать и ради Портулак, и ради Калгана.

Глава 36

— Они не справятся, — проговорила Каденция, словно я поинтересовалась ее мнением. — Даже будь у них средства — а их нет — остановить твой корабль, они все равно не справились бы.

— Ты так уверена?

— Если на то пошло, то да.

— Если на то пошло, заткни свою серебряную пасть, пока я дырку в ней не прожгла.

— Прожигай на здоровье. Мое сознание распределено по всему телу. Чем не пример для подражания? А то запихнули драгоценный человеческий опыт в сотню-другую кубических сантиметров мозговой ткани и спрятали в хрупкий контейнер, который называется черепом. По-моему, не слишком надежно, а ведь от этого зависит ваше существование.

— Мы существуем шесть миллионов лет, даже дольше, если учесть доисторический период. А вы… Пожалуйста, напомни, сколько существуете вы?

— Важно не как долго, а как эффективно. Пока вы, люди, слонялись по галактике, гадая, зачем, почему и в результате каких событий появились на свет, мы творили великие дела. Ты и чихнуть не успеешь, а я решу больше задач, чем ты за год. Представь масштаб интеллектуальной деятельности людей-машин с момента зарождения нашей цивилизации.

— И к чему сейчас тебе этот масштаб?

— Портулак, она испытывает твое терпение?

От неожиданности и облегчения я чуть пистолет из рук не выпустила. Геспер заговорил! За стеклянными панелями над его ушами снова кружились огоньки. Каденция нарочно отвлекала меня, чтобы я их не заметила.

— Ты пришел в себя!

— Будто и не отключался. — Геспер коснулся черной воронки у себя на груди. — Рана не такая страшная, как кажется. Главное — не внешний вид, а то, что внутри.

В Геспере говорил Абрахам Вальмик, Фантом Воздуха. Каденция следила за его движениями с безразличием заводной куклы. Интересно, она почувствовала, что его манеры изменились?

— Тебе… лучше? — спросила я.

— Да, восстановление в процессе. Механогель помог. Извини, что пришлось отключиться почти без предупреждения, но иначе я не мог. Как наша гостья?

— Она чудо, само обаяние.

— Представляю. Неужели обошлось без фокусов?

— Был один, да я пресекла его выстрелом.

— Понятно. — Геспер прижал ладони к полу и рывком поднялся. До отключения он двигался неуклюже и неуверенно, а сейчас вернулась былая плавность. — Портулак, ты молодец, хорошо справилась. Давай я возьму пистолет? Отдых тебе не помешает.

— Да, но сперва я хочу кое-что тебе сказать. Выяснилось, куда летят «Крылья». — Я с опаской взглянула на Каденцию, но ведь она слышала весь мой разговор с Лихнисом. — Корабль направляется к звездамбе Горечавок, от которой до Невмы шестьдесят с лишним тысяч световых лет.

— Зачем нашим гостям звездамба?

— Я надеялась, что ты подскажешь.

— Они смогут ее открыть?

— Без ключа — нет. Но я склоняюсь к мысли, что ключ на борту «Серебряных крыльев».

— Однако ты о нем не знаешь?

— Наверное, прежде знала. Геспер, стоило нам с Лихнисом заговорить о ключе, все сразу встало на свои места. Я была хранительницей одноразового ключа. Я берегла его с тех пор, как Горечавки возвели дамбу. Поэтому Каскаду с Каденцией понадобился мой корабль.

Геспер повернулся к Каденции:

— Это правда? Ваша цель — звездамба, а ключ — причина попасть на «Серебряные крылья зари»?

— А ты, предатель, как думаешь? — спросила Каденция.

Геспер подошел к искореженной серебристой кукле. В одной руке он держал пистолет, другую — убрал за спину, словно боялся не сдержаться.

— Я предатель, потому что не поддерживаю геноцид живых существ?

Разговор они вели ради меня. Два робота способны обмениваться мыслями с молниеносной скоростью, но Каденция и Геспер хотели, чтобы я их слышала.

— Люди истребляли роботов. С какой стати роботам жалеть биологические существа?

— Люди уничтожили первую расу роботов. Разумеется, напрасно. Но нельзя путать непредумышленное убийство с предумышленным или с резней.

— Они искали возможность убить тех роботов.

— Только при необходимости, — уточнил Геспер. — Желание, конечно, неоправданное, но вполне понятное. Роботы были новым видом цивилизации. Исторически новое подавляет старое. Спроси у динозавров.

— Вражеский пособник! — процедила Каденция и отвернулась.

Геспер выпустил пистолет, оставив его в воздухе нацеленным на Каденцию, присел и пальцем коснулся места чуть ниже грудины. Как у Каскада, когда они с Каденцией осматривали самого Геспера, палец золотого робота скользнул под броню серебристого, словно прочнейший материал размягчился.

— Меня интересует, зачем вам открывать звездамбу. Вне зависимости от ее расположения вы должны понимать, что в лучшем случае навредите небольшой части метацивилизации. Это ваша цель? Бесполезный, по сути, жест?

Пальцы Геспера погрузились глубже, по самые костяшки. Металл слился с металлом, золото с серебром, я уже не представляла, как Геспер освободит руку.

— Ничего ты от меня не узнаешь, — заявила Каденция.

— Откуда такая уверенность?

Каденция вздрогнула и выгнулась дугой. Свободной рукой Геспер прижал ее к полу.

— Спокойно, — мягко проговорил он, — сопротивляться бесполезно. Видишь, я сильнее, чем прежде, сильнее, чем ты представляла. Все твои баррикады, все хлипкие преграды, за которыми ты прячешь свои секреты, для меня ничто.

— Кто ты? — с благоговением спросила Каденция, не в силах побороть любопытство.

— Нечто куда большее, чем ты. Я Геспер. Я Абрахам Вальмик. Я Фантом Воздуха. Я старейшее разумное существо галактики, старее старейших шаттерлингов. — Геспер прижал пальцы к ее губам. — Тсс, не пытайся себя убить. Ты уже не отключишься, как ни старайся. Время упущено.

Каденция снова выгнулась, и я отвела взгляд, повторяя себе, что это один робот выкачивает информацию из другого, то есть происходит механический обмен информацией.

— Вернемся к звездамбе, — предложил Геспер. — Объясни, Каденция, зачем она вам? Потом обсудим, как облегчить твои страдания.

Глава 37

Сигнал Аконита улетел с Невмы на скорости света, но должен был преодолеть большое отставание, ведь мы стартовали днем раньше практически на той же скорости. Нас он нагнал настолько смещенным в красную сторону и растянутым за пределы обычной полосы пропускания, что мы не сразу опознали его как сигнал Горечавки.

— Так быстро ответа с Невмы я не ждал, — признался Горчица.

— Это не о звездамбе, — покачал головой Чистец. — Дело в чем-то другом.

Единственным способом выяснить было воспроизвести сообщение. На мостиках наших кораблей появились копии имаго Аконита. Он еще не заговорил, а мы уже поняли, что новости плохие, — его выдавало выражение лица.

— Мне трудно об этом говорить, — медленно и четко начал Аконит. — Мы с Волчник обсудили последний допрос Синюшки. Она перечислила ему имена Горечавок, всю тысячу, включая погибших несколько циклов назад. Волчник ждала узнавания, сигнала, что имя имеет для Синюшки особое значение. Мозг его разложен на полу, как ковер, так что наблюдать за ответами было несложно. Результат есть. Синюшка по-особому отреагировал имен на двенадцать. Во-первых, он знает Волчник, меня и тех, кто участвовал в допросах. Синюшка из Марцеллинов и некоторые имена слышал давным-давно, еще во времена Абигейл, Людмилы и Золотого Часа. Сыграло роль и то, что он давно интересовался нашей Линией. На общем фоне выделяется одно имя. Для Волчник это было полной неожиданностью. Ни славы, ни популярности этот шаттерлинг не снискал. Он не участвовал в допросах, но Синюшке знаком. Он жив и до сих пор среди нас.

Я вздохнул с облегчением. Предатель остался на Невме. Аконит с ним разберется. Нас он просто ставит в известность.

Однако Аконит еще не закончил.

— Если бы я мог послать сообщение определенным шаттерлингам, я так и сделал бы. Увы, наши протоколы такой возможности не дают. Я зашифровал бы сообщение, но сам сигнал не спрячешь. Да и какая разница — фигурант все равно поймет, что его разоблачили. — Аконит глубоко вдохнул, готовясь к главному. — Мы думаем, это Калган. Допускаю, что дело в элементарном совпадении — опровергнуть или подтвердить это сможет лишь Синюшка, — но мы не видим иной причины столь бурной реакции на имя и лицо. Синюшка знает Калгана, значит Калган — предатель и вражеский лазутчик, таившийся среди нас. Может, есть и другие. Кто-то должен был рассказать про нить Лихниса врагам, точнее — устроившим засаду. Раз Калган — предатель, дальше искать не к чему. Раз Калган — предатель, нет нужды искать и убийцу Минуарции. — Имаго Аконита криво улыбнулось. — Лихнис, братан, надеюсь, ты меня слышишь. Тут ты попал в точку. Ее тело впрямь выглядело странно, да никто, кроме тебя, не заметил. Минуарция отправила нам послание. Не совсем из могилы, а во время долгого падения. Она знала, кто ее убийца, — успела четко его разглядеть; знала, что погибнет, — ни одно устройство Имира, ни одно лекарство Горечавок не спасло бы ее. Но до последней секунды она была большой умницей и пыталась оставить нам подсказку.