Не устоять! - Сюзанна Энок

— Пойду посмотрю сны про слонов, — решила Мэй и направилась к двери. — Рейф, а ты про что собираешься смотреть сны?

Он оторвался от чертежей и поймал на себе внимательный взгляд Фелисити.

— Про твою сестру, — коротко ответил он и вернулся к работе.

— Господи, какая скукотища!

— Ну, спасибо тебе на добром слове, моя дорогая! — рассмеялась Фелисити, покраснев и шутливо бросив в сестру скомканными чулками, которые только что заштопала.

Когда Мэй уже начала открывать дверь, снаружи раздался ужасный грохот и треск, как если бы что-то немыслимо тяжелое с размаху куда-то врезалось.

— Дьявол! — чертыхнулся Рейф, вскакивая на ноги и уже понимая, что стряслось. — Чтоб мне гореть в аду!

— Рейф! Что это? — пискнула девочка. Со стороны кухни появился Бикс.

— Мастер Рейфел?

— Стой где стоишь, моя радость, и ни с места! — бросил он ей, хватая переносной фонарь. И обратился к Биксу: — Присмотри за Мэй!

— Хорошо, сэр.

Фелисити устремилась следом за Рейфом. Тот выскочил в коридор, добежал до парадных дверей, распахнул их, одним прыжком преодолел несколько ступеней лестницы, помчался вперед, завернул за угол и, будто натолкнувшись на каменную стену, остановился как вкопанный.

Каркас нового здания обрел вид потерпевшего жестокое кораблекрушение судна: его просто перекосило на одну сторону, и теперь речи быть не могло о продолжении работ.

— Адская бездна, — пробормотал он и осторожно двинулся вперед.

— Рейф, Бога ради!..

— Все, что можно, уже рухнуло, — мрачно отозвался он и, продолжая бормотать под нос ругательства, поднял фонарь повыше, чтобы разглядеть, что случилось.

Ему и раньше доводилось видеть последствия разрушений, но сейчас было больно до слез. Он слишком хорошо знал, какие доски были распилены его рукой, какие и куда прибиты, и поэтому гибель постройки, о которой он не мог не думать как о живом существе, переживал как личную боль и утрату.

— Всякое бывает, — проговорила Фелисити успокаивающим тоном.

Он повернулся к ней лицом:

— Этого вообще не должно было случиться. Гори все в аду! Придется все начинать с самого начала!

— По крайней мере здесь работы на один день. Рейф опустил фонарь и посмотрел на Фелисити.

— Вот только теперь мне придется разобраться, что я сделал не так. Ничего не должно было рухнуть. Все должно было выдержать даже извержение вулкана!

Он с размаху ударил кулаком по одной из уцелевших балок. Кулак отскочил, как от скалы. Фелисити потянула его за рукав.

— Рейф, идем. Оттого, что ты простоишь здесь всю ночь, дело не поправишь.

Чертыхнувшись в последний раз, он повернулся и двинулся следом за ней в дом. Целый рабочий день коту под хвост, не говоря уже о сотнях соверенов, что были уплачены за строительные материалы и рабочим! Будь он проклят, если допустит повторение подобного!

Фелисити сидела на жесткой церковной скамье и не поднимала глаз от молитвенника. Рядом поместилась Мэй и изображала пальцами лошадей, которые перескакивали у нее с одной коленки на другую. Чуть дальше устроился Рейф. Он откинулся на спинку скамьи и, полузакрыв глаза, наблюдал за викарием. Он был похож на этакого рыжевато-смуглого льва, изготовившегося сцапать ничего не подозревающую газель.

Дэн Лэсли все мусолил притчу о пророке Данииле и льве, и конца этому не было видно. Как оказалось, от занудливости викария можно было не только изнемогать, как Фелисити. Двумя рядами дальше негромко похрапывал мистер Джерред.

— Когда же он начнет оглашения? — шепотом поинтересовалась Мэй.

— Тише, Мэй, — сделала ей замечание Фелисити. — Уже скоро.

— Думаешь, кто-нибудь будет против?

— Мэй, успокойся.

Рейф слегка пошевелился на своем сиденье.

— Никто не будет против, — пробормотал он, покосился на графа Дирхерста, который сидел через проход, и вернулся к наблюдению за викарием.

Джеймс едва кивнул, заметив их присутствие среди прихожан церкви; как это было далеко от его прежних доброжелательных бесед.

Наконец львы пощадили Даниила, а ее лев, тот, что сидел неподалеку, сел чуть прямее. Прихожане спели церковный гимн, и преподобный отец вытащил из-под своей Библии сложенный вдвое лист, положил перед собой и не спеша разгладил ладонью. Фелисити нервно вздохнула и задержала дыхание. Вполне можно было купить за несколько гиней лицензию и избежать публичных объявлений, но она знала, что тогда Рейфа будут мучить сомнения, принят ли он местным обществом. Так что вместо того, чтобы на цыпочках обойти деликатный вопрос, он предпочел выйти с открытым забралом.

— Через три недели, — огласил викарий зычным голосом, — двадцать третьего августа, мистер Рейфел Бэнкрофт вступит в брак с мисс Фелисити Харрингтон. Есть возражения против этого союза?

По рядам прихожан пробежал изумленный шепоток. Давненько здесь не слышали таких новостей! Никто не вскочил, никто ничего не выкрикнул, никто не упал в обморок, и мгновение спустя викарий уже оглашал привычные всем объявления. Фелисити от облегчения даже глаза прикрыла. Скоро конец этой пытки, и она сможет выйти замуж за Рейфа. Она посмотрела в его сторону: он снова откровенно дремал, и Фелисити могла гадать сколько душе угодно, ждал ли Рейф возражений со стороны Дирхерста.

Служба закончилась, люди потянулись к выходу из церкви. После первого публичного объявления о помолвке Фелисити с Рейфом оказались в окружении толпы наперебой поздравлявших их прихожан. Дирхерст вышел, не повернув в их сторону головы, сел в свой экипаж и уехал.

— У твоего безупречного джентльмена, кажется, есть щель в непробиваемой броне, — заметил Рейф, когда им, наконец, удалось раскланяться со всеми желавшими их поздравить.

— А что же ты хочешь, если совсем недавно ты попытался его отлупить? — резонно возразила Фелисити.

Она смотрела, как с церковного двора под руки уходят семейные пары, и призналась себе, что не будет делать вид, будто ей вовсе не хочется, чтобы Рейф взял ее под руку, и даже больше — чтобы заключил в свои объятия и долго-долго не отпускал.

Рейф легко поднял Мэй, усадил на спину Аристотеля и отвязал поводья. Молча предложил руку Фелисити, и она с забившимся сердцем взяла жениха под руку. Ведя за собой Аристотеля с гордо восседавшей на нем Мэй, они не спеша направились по узкой дороге между двумя живыми изгородями домой в Фортон-Холл.

— Рейф, я твой лучший друг? — спросила со своей верхотуры Мэй.

— Конечно, можешь не сомневаться, — ответил он и покосился на Фелисити.

— Мэй, я могу надеяться, что ты будешь у нас на свадьбе подружкой невесты? — спросила Фелисити и крепче прижалась к сильному плечу Рейфа.