Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова

– Даша! – позвала она, выйдя в гостиную, но горничной не было. – Даша!

Дверь номера открылась, вошла горничная.

– Ваше Сиятельство… – растерялась она.

– Где ты была? – поинтересовалась графиня. – А впрочем, неважно. Помоги мне одеться, мы собираемся поужинать в ресторане.

– Сию минуту. Что изволите надеть?

Ольга Викторовна задумалась: нарядов, прихваченных с собой из многочисленного гардероба, было не так уж и много.

– Терракотовое платье, оно лучше всех подойдет под изумруды.

Вскоре Ольга Викторовна, облаченная в любимое терракотовое платье и новые драгоценности, вошла в ресторан под руку с Сергеем Львовичем, не собираясь скрывать их отношений.

Проницательный метрдотель сразу же все понял: он прекрасно помнил историю с подвыпившим купцом, домогавшимся внимания графини.

Любовники расположились за лучшим столиком в окружении экзотических растений и сделали заказ.

После горячего Ольга Викторовна невольно начала рассматривать посетителей: с их столика открывался отличный вид на зал, в то время как сам он скрывался под сенью экзотики.

Неожиданно она увидела мистера Треверса с некой весьма миловидной женщиной. Они так были поглощены беседой и вином, что выглядели совершенно счастливыми и беззаботными.

«О! Это верно – его любовница. Странно видеть его здесь? А почему бы и нет? Мистер Треверс может жить, где ему вздумается. А вдруг Боголюбский вызвал его, как свидетеля? Возможно, ведь завтра днем – заседание… Ох, как неприятно! Поскорее бы все закончилось…» – размышляла графиня.

– Душа моя, вы чем-то огорчены? – заметил Завьялов.

– Да, мне предстоит закончить одно неприятное дело на днях. Мне не хотелось бы говорить об этом…

– Как пожелаете, – Сергей Львович улыбнулся любовнице и отпил вина из бокала.

Но Ольга Викторовна снова посмотрела в сторону Треверса. Завьялов уловил ее встревоженный взгляд и обернулся: и кого же он увидел?! За столом сидел мистер Треверс собственной персоной со своей, со всей видимости, уже женой – Полиной Васильевной Вересовой.

– О! Вот так встреча! – невольно воскликнул Сергей Львович.

Ольга Викторовна насторожилась.

– Вы знаете этих людей?

– Да, и вы как я вижу – тоже.

– Прошу вас, Сергей, объяснитесь! – настаивала графиня.

– Сей господин – бывший гувернер юного графа Ремезова, которого я имел несчастье оттрепать за ухо за непочтительность к взрослым. А дама – моя давняя знакомая Полина Васильевна Вересова. Как я полагаю – жена господина Треверса.

По мере рассказа Сергея Львовича, у Ольги Викторовны все более округлялись глаза. Она пришла в неподдельное волнение.

Завьялов заметил смятение женщины:

– Помилуйте, что с вами! Отчего мои слова так взволновали вас? Или я чего-то не знаю? – предположил он.

– О! Сергей, я право не знаю, что вам сказать…

– Скажите хоть что-нибудь. Какое отношение эти люди имеют к вам?

– Увы, прямое, особенно мистер Треверс…

– Он оскорбил вас? Я пристрелю его или заколю как курицу! – горячился Завьялов.

Ольга Викторовна, понимая, что ее любовник ревнив и горяч до крайности, решила признаться.

– Обещайте выслушать меня спокойно.

Слова графини насторожили Завьялова.

– Это будет зависеть оттого, что вы мне скажите, – уклончиво ответил он.

– Дело в том, что моя девичья фамилия – Морозова… А-а…

Графиня смутилась. Завьялов невольно почувствовал подвох в ее словах.

– Вы представились мне девичьей фамилией. Это я понял. И почему же, позвольте спросить?

– Потому…потому, – медлила Ольга Викторовна с признанием. – Я – графиня Ремизова…

У Сергея Львовича вытянулось лицо от удивления.

– Как Ремизова? Почему Ремизова? Ничего не понимаю…

– Я – Ольга Викторовна Ремизова, в девичестве Морозова. А во Владимир я прибыла, дабы подать жалобу на человека, избившего моего сына.

У Завьялова закружилась голова.

– Это, стало быть, – на меня.

Тут настал черед Ольги Викторовны смутиться.

– Да… Но дело в том, что я только поняла, что он – это вы… И…

– А разве вы не знали имени того человека, который жестоко избил вашего сына?

– Нет, я получила письмо от Треверса, где он указывал, что он…то есть вы находитесь в имении Митрофаново… Но Треверс не знал вашего имени…

– Все ясно. Я не знал, что вы – та самая Ремизова, вы не знали, что я – тот самый злодей. Как интересно получается! – лицо Сергея Львовича постепенно наливалось кровью.

Ольга Викторовна почувствовала неладное.

– Сергей, но это же не изменит наших отношений?! – умоляюще воскликнула она.

Завьялов медлил с ответом.

– Отчего вы молчите! – негодовала графиня. – Это чистая случайность, поверьте мне!

– Я молчу оттого, что опасаюсь: как ваш сын воспримет наши отношения?

Ольга Викторовна облегченно вздохнула.

– Имею я право любить и быть любимой?

От этого вопроса Завьялов растаял.

– Конечно, любовь моя. Но что же делать с заседанием суда, которое должно состояться завтра?

– Отменить его уже невозможно. Поедем на него, и я заберу иск, вот и все, – констатировала графиня.

– Прекрасно. Тогда не будем омрачать наш дивный вечер неприятными разговорами. Впрочем…

Графиня замерла: что означает это «впрочем»?

– Договаривайте, прошу вас.

– Впрочем, если бы не тот случай в поезде… А ведь тогда на перроне я впервые увидел вас!

– Но вы опять не договорили! – возмутилась графиня.

– Ах, простите меня, слишком увлекся. Я хотел сказать, что если бы не ваш сын, которого я, пардон, оттаскал за ухо, то мы бы не встретились.

– Да, это так…

Эпилог

Ольга Викторовна и Сергей Львович уладили все формальности, связанные с судебным иском и отправились в имение Ремезово.

По дороге Ольга Викторовна немного нервничала, правда, пытаясь скрыть это за напускной веселостью.

Завьялов понимал, что его возлюбленная обеспокоена предстоящей встречей с сыном, да что говорить, он и сам испытывал неприятное чувство тревоги. По дороги у него было достаточно времени, дабы продумать о манере поведения с пасынком и его будущей судьбе. Неожиданно ему пришла замечательная мысль:

– Ольга, душа моя. А как вы отнесетесь к тому, если я настоятельно попрошу вас определить Николая в кадетский корпус?

Графиня улыбнулась.

– Положительно. Но есть небольшое препятствие…

– И какое же? – поинтересовался майор.

– Николаю едва исполнилось четырнадцать, а в кадеты берут с пятнадцати.

– О, дорогая, это не проблема. У меня в корпусе давние связи.

– Ну, если так, то не стоит откладывать…

Сергей Львович взял руку графини и поцеловал ее.