Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

– А как же я без тебя? – вырвалось у Альтии прежде, чем она успела сообразить, что в действительности значили эти слова. И нужно ли было ей их произносить. Страшное это все-таки дело, вот так взять и вывалить правду, о которой сам не подозревал еще мгновение назад. – Как же мне быть самой собой… без тебя?

– Точно так же как была до сих пор, – ответил корабль, и Альтия услышала в словах Проказницы мудрость своего отца, Ефрона Вестрита, равно как и веяние другого, старшего разума.

– Но мне так больно… – услышала она собственный голос. Слова текли, словно кровь из открытой раны.

– Все заживет, – заверила ее Проказница.

– Так значит, я тебе не нужна…

Альтия ощутила, как съезжает набекрень весь ее мир. Проделать такой путь, столько всего преодолеть, все и всех дочиста потерять – и лишь ради того, чтобы установить: здесь в тебе не нуждаются. Каково это?

– Любовь не всегда подразумевает необходимость, – мягко заметила Проказница.

Из волн у ее форштевня подняли головы сразу несколько морских змей. Морские гиганты пристально и серьезно рассматривали Альтию и Проказницу. Альтия невольно обратила внимание на зелено-золотую змею. Та показалась ей искалеченной. Или это ее саму опять зрение подводило?

Откуда-то возник Уинтроу и встал рядом с теткой у поручней.

– Проказница, ты… ты прекрасна в моем восприятии! – воскликнул он в восторге, и Альтия почувствовала, как юношу оставляет труднообъяснимое, но отчетливое напряжение. – Ты… тебя можно ощутить и понять, – продолжал Уинтроу. – Ты теперь воистину полноценная личность!

– Уйди отсюда, – раздельно проговорила Альтия.

– Тебе надо бы отдохнуть, – сказал он.

Знать бы ему, как резанула ее эта сладкоречивая забота! Уинтроу до такой степени напомнил ей Кеннита, что она не долго думая размахнулась. Уинтроу успел отшатнуться.

– Убирайся! – закричала она. По ее лицу покатились слезы, бесполезные слезы. И куда только делась вся ее сила? А хуже всего было то, что корабль – против всех ее ожиданий – не тянулся к ней, не стремился поддержать ее в миг нужды.

– Теперь ты должна сама сделать это, Альтия, – тихо ответила Проказница на ее невысказанную мысль. – Каждой из нас придется справляться самой.

Чувство было такое, словно родная мать отпихнула ей.

– Но ты же была со мной, – выговорила Альтия запинаясь. – Ты отлично знаешь, что он сделал со мной, как он меня…

– Да нет, не вполне, – мягко ответил корабль.

И эти несколько слов положили решительный конец их былой общности душ. Проказница была теперь отдельным и независимым существом. И как каждое своеобычное существо, могла что-то недопонять или не понять вовсе. Что-то – или кого-то. Теперь она была вполне способна даже не поверить ей, Альтии.

– Мне известно, насколько реальна была твоя боль. И насколько она поныне вещественна, – пояснила Проказница. – Наверное, я просто очень хорошо знаю тебя. Я же помню годы, что ты провела у меня на борту. Я спала и видела все твои сны, прежде чем пробудиться. Я была в них вместе с тобой. И, ты знаешь, это не первый кошмар, от которого нам обеим пришлось страдать. – Она неловко помолчала, потом все же продолжила: – Дейвон на редкость скверно обошелся с тобой, Альтия. И тебе не стоит винить себя за тот случай. Ты ни в чем не была виновата. И смерть Брэшена пусть у тебя на совести не висит. – И Проказница довершила уже вовсе шепотом: – Ты не заслуживаешь наказания.

Опять она подобралась почти вплотную к правде, о которой Альтия предпочла бы не рассуждать вслух. Этой правды ей сейчас было бы просто не вынести. Разные там тонкости взаимосвязей между болью и виной, между ее твердолобым упрямством и гибелью самых любимых, между тем злом, которое было ей причинено, и степенью вины, принесшей ей на голову это самое зло… Что тут было причиной, что – следствием? Альтия ни в чем не могла разобраться, у нее голова шла кругом. Если бы она не переупрямила мать, начав против ее воли ходить в море вместе с отцом, мать больше любила бы ее. И в итоге отдала бы корабль ей, а не Кефрии. А если бы Дейвон не лишил ее девственности, ей не пришлось бы рассказывать о случившемся Кефрии, и Кефрия не презирала бы ее все последующие годы, и нынешние события не возымели бы места, и Совершенный не был бы сожжен – или затоплен? – и Брэшен не умер бы, и Янтарь, и малыш Клеф, который… про которого…

– Мне… обратно в каюту… – хрипло прошептала она.

– Я тебя отведу, – обняла ее Йек.

Уинтроу осторожно постучал в дверь. И отшатнулся, когда Йек рывком распахнула ее. Какое-то мгновение он молча и с некоторым испугом смотрел на грозную северянку. Потом вспомнил, с чем сюда пришел. Он сказал:

– Кенниту подумалось, что вам могут пригодиться хорошие одежды и разные женские штуки.

Йек нахмурилась, как если бы он собрался нешуточно оскорбить ее. Тем не менее она посторонилась и жестом пригласила его пройти. Альтия сидела на койке, подтянув колени к груди. Тюфяк, брошенный на пол, составлял ложе Йек. Альтия выглядела лучше прежнего – бледная, вконец осунувшаяся, но с трезвыми и живыми глазами. Воздух в комнате был полон безошибочно ощущаемого напряжения, и Уинтроу сообразил, что обитательницы каюты о чем-то отчаянно спорили.

Тетка брезгливо покосилась на груду переливчатых тканей, которую он внес.

– Убери, – сказала она. – От него я ничего не приму.

– Погоди, – вмешалась Йек. И объяснила извиняющимся тоном: – Лично я не переодевалась с тех самых пор, как свалилась за борт. До смерти охота натянуть что-нибудь свеженькое! – И опасливо добавило: – Тебе тоже сменить одежки не помешало бы. Я все понимаю, но запашок…

– Да неужели ты не понимаешь, что они такое, эти наряды? – взвилась Альтия. – Это же взятка! Если я хоть что-нибудь из этого надену, все скажут: она потаскуха, готовая продаться за красивое платье. Тогда-то уже никто не поверит, что он взял меня силой!

– Не думаю, чтобы Кеннит хотел выставить тебя в таком свете, – негромко вставил Уинтроу. Про себя он подозревал, что подарок призван был завоевать расположение не столько Альтии, сколько корабля, но взгляд, который бросила на него тетка, заставил юношу прикусить язык. Он очень хотел поговорить с ней, но не знал, как подступиться. «Подождем, – решил он наконец. – Пусть она сама первая со мной заговорит..»

Он закрыл за собой дверь и опустил охапку платьев в изножье койки. Потом поставил рядом с ними небольшую шкатулку с украшениями и несколько баночек духов. Йек окинула взглядом принесенные сокровища и со значением подняла бровь. Потом оглянулась на Альтию.

– Ничего, если я во всем этом немножко пороюсь? – спросила она.

– Ройся, если хочешь. Мне все равно, – солгала Альтия. – Ты и так уже ясно дала понять, что сомневаешься в достоверности моего рассказа.