Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

Портье взял банкнот с сердитым видом, не поблагодарив.

Мейсон достал еще двадцатидолларовый билет и стал крутить его пальцами.

Портье, сначала такой хмурый, вдруг заинтересовался, завороженно наблюдая за банкнотом в руке Мейсона.

— Вы неплохо выкрутились, так ведь? — спросил адвокат.

— Да, я еле шею свою спас, если вы это имеете в виду.

— Я не это имел в виду, ну да ладно.

— Доставили вы мне хлопот. А если бы она спустилась и увидела, как мы разговариваем…

— А вы можете начать ругать нас за нарушение порядка в этом доме, и это подтвердит то, что вы ей рассказали.

Портье задумался. Мейсон молчал.

— Ладно, что вы теперь хотите?

— Мы надеемся, что сможем распределить еще немного ценных бумаг.

— Ради бога, кончайте эту комедию, да переходите к делу. Не хочу я здесь стоять и разговаривать с вами. Вдруг кто-нибудь войдет… Так что вам надо?

— Вы по вечерам дежурите?

— Да. Я прихожу в два часа дня и дежурю до полуночи.

— А в прошлое воскресенье дежурили?

— Да.

— Мисс Китс очень эффектная женщина, очень красивая. Сильная личность, прямо огонь.

— Ну и что?

— Такой мужчина, как вы, конечно, заметил бы такую женщину.

— Да к чему вы клоните?

Мейсон все вертел банкнот в руках.

— Так что же? — спросил портье.

— Я уверен, вы можете припомнить, была ли она здесь в воскресенье во второй половине дня и во сколько вышла.

— И тогда я получу двадцать долларов?

— Да еще все телефонные звонки, если она звонила.

— Я не тот человек, который дает информацию за взятки.

— Конечно, нет, — мягко проговорил Мейсон, не переставая вертеть банкнот.

Наступило длительное молчание. Мейсон, не глядя даже на портье сосредоточил все свое внимание на банкноте, все вертел и вертел ее, но так, чтобы хорошо была видна цифра на ней.

— Ну, так что? — спросил он, наконец.

— Ладно, — сказал портье нетерпеливо. — Не знаю, зачем вам это, но вам придется меня прикрыть.

— Да, конечно.

— Как вы правильно заметили, мисс Китс очень эффектная женщина. Я, конечно… Ну, я не тот человек, который доглядывает, как вы понимаете, но некоторые вещи я в силу своей работы замечаю. Нужно развивать наблюдательность и память.

— Безусловно, — проговорил Мейсон, бросив взгляд на Дрейка.

— В воскресенье, во второй половине дня мисс Китс была чем-то очень расстроена. Она выходила и вновь входила по меньшей мере раз шесть, затем осталась в своей квартире, видимо, ожидая телефонного звонка. Позвонили как раз перед половиной десятого вечера, через четверть часа она позвонила в гараж, чтобы подготовили ее машину. Она быстро спустилась, в руках — только маленький дамский чемоданчик, вскочила в автомобиль и была такова.

— А вы не знаете, куда она отправилась?

— Нет, конечно.

— Однако, — заметил Мейсон, все еще покручивая двадцать долларов, — вам известно, откуда звонили, близко или издалека, и кто звонил.

— Я не подслушиваю телефонные разговоры. Это противоречит закону, и меня можно было бы арестовать, выдай я какую-либо информацию об этом.

— Конечно, и вам этого не хотелось бы, не так ли?

— Именно так.

— Тогда, — заявил Мейсон, — лучше бы вам рассказать нам про звонок. Я думаю, что на будущее это будет для вас лучшей защитой.

— Ей звонили из Медвежьей долины, — сообщил портье в отчаянии.

— Мужчина или женщина?

— Женщина.

— И что она сказала?

— Я же говорю вам, что не подслушиваю.

Мейсон ухмыльнулся: «А как же вы узнали, что звонила женщина?»

Портье полуотвернулся в сторону, затем вновь обернулся к нему: «Ладно. Это был самый короткий телефонный разговор, какой мне доводилось слышать. Позвонили по междугородной, спросили мисс Китс, сообщили, что звонят из Медвежьей долины. Я подключил номер мисс Китс и лишь подождал, чтобы убедиться, что она на проводе. Я никогда не подслушиваю разговоров, но я слушаю до тех пор, пока не смогу убедиться, что соединение произошло, слышимость хорошая, а потом я сразу же…»

— Да, понимаю. Но на этот раз произошло иначе.

— Да нет. Я просто слушал, чтобы проверить контакт, и вдруг неожиданно услышал весь разговор.

— Что же за разговор?

— Это было всего одно слово. Телефонист вызвал мисс Китс, сообщив, что