Дерзкая - Н Шитова

Олег у стены весь напрягся. Зинченко, которому, видимо, не нравилось, в какую плоскость может перейти разговор, если его поведет Юрка, начал говорить сам:

-- Я раскопал, что Марии Виттмар никогда нигде не было и нет. Женщины с таким именем не было ни в Петербурге, ни а Москве. В базах данных силовых структур, где есть информация о всех сотрудниках лицензированных частных охранных предприятий, нет такой женщины... Никто никогда не слышал об автогонщике Одере Виттмаре, ни в одном из тех городов, где имеются отделения федерации автоспорта. Человек с таким именем не погибал в обозримом прошлом ни на одних гонках ни в одной стране, ни в одном классе автомобилей: я не поленился ради друзей сделать запрос в международную федерацию... Отпечатки пальцев вашей дамы нигде не проходят... Вывод: все то, что эта особа вам наплела при поступлении в агентство -- очевидная ложь. От начала и до конца.

-- Чего-то такого я и ожидал, -- мрачно сказал Олег. -Получается, как я и говорил, не совсем нормально: она знает о нас все, а мы о ней ничего.

-- Поэтому я и предлагаю Орешину: прямо сейчас, я забираю ее с собой, и мы там сами с ней разберемся так, как это в таких случаях полагается, -- заявил Зинченко.

-- А я против! -- возразил Юра.

-- Видишь?! -- Зинченко картинным жестом указал Олегу на Юрку. -- А он, видишь ли, против! Для кого я старался? Для себя? Да мне ваша дама век бы не нужна, себе только работы добавлять! А теперь что прикажешь, закрыть глаза на все?!

-- Юрка, Игорь прав, -- заметил Олег. -- Она нам нагло врет, а ты все ее защищаешь!

-- Я не защищаю! Если хотите знать, я чувствую себя где-то даже оскорбленным... Но прежде я хочу сам во всем разобраться, -- четко сказал Юра. -- Поэтому, Игорь, спасибо тебе за помощь... Но пусть она сейчас останется здесь. Задержать ее вы всегда успеете. Уезжай, мы с Олегом посвоему с ней побеседуем...

-- Только без глупостей, -- предупредил Зинченко и встал.

Олег повел его выпроваживать. Юрий за время его отсутствия не произнес ни звука. Вид у него был просто расстроенный, но даже несколько несчастный. Я почему-то не сомневалась, что если мое объяснение их не удовлетворит, то они без проволочек отдадут меня на съедение властям. А поскольку я также была уверена на сто процентов, что мое объяснение их как раз совершенно не удовлетворит, можно было начать готовиться к тому, что в течение нескольких недель меня будут безрезультатно "устанавливать". А вот в чем я сомневалась, так это в том, что мне вообще стоит начинать что-либо пояснять. Им будет сложно, совершенно невозможно поверить мне.

Хмурый и немного злой, Олег вернулся и занял свое место у стены.

-- Ребята, отпустите меня, -- сказала я. -- Просто так, без всяких разборок, отпустите. Я уеду, и вы меня больше никогда не увидите.

Наверно, я просто струсила. Но если бы ребята меня отпустили, я бы и вправду исчезла навсегда. Только потом я поняла, что это была вовсе не трусость, а уверенность в том, что правда, рассказанная мной, даже если они в нее поверят, не позволит им относиться ко мне так, как это было мне необходимо.

Весь фокус был в том, что я не была больше Катей. Это поняли бы все, кто узнал бы мою историю. Но этого не могла понять Рэста, и с этим не могла смириться Катя, живущая в ее теле.

-- После всего, что ты нам за эти недели наговорила, мы не можем тебя отпустить. Если бы хоть кое-что из твоих рассказов о себе было правдой, я мог бы понять, но так, как все получилось... -- Юрка покачал головой. -- У нас укрепились подозрения, что ты не просто ломаешь комедию, но и делаешь это с неким умыслом.

-- Вам опять везде мерещатся происки Извекова? -усмехнулась я. -- Я не его агент. Я вам уже говорила...

-- Что он в другой реальности? -- перебил меня Юра. -Допускаю, и даже готов поверить. Но это не причина для того, чтобы отпустить тебя...

-- Боже мой, Юра... Если ты допускаешь и готов поверить, почему же ты не допускаешь тогда, что я и о себе говорю правду?! А то, что Зинченко ничего не нашел, означает только одно: он не там искал. И не найдет никогда, потому что мои следы в этом мире никак не увязать теперь со мной, а в те миры, где вам следовало бы удовлетворять свое любопытство, вы не попадете!..

-- Ты о другой реальности? -- полуутвердительно произнес Юра и оглянулся на Олега. Тот по-прежнему стоял у стены, опершись на нее согнутой в колене ногой и низко наклонив голову.

-- Да, о другой!

-- Но это же неправда! -- возразил Олег ледяным голосом. -- Юра, ты же сам говорил, что где-то видел ее раньше...

-- Я мог и ошибаться, -- отмахнулся Юрка. Если бы он знал...

-- Ты не ошибался, Юра, -- я не могла больше просто сидеть. Внутри все металось и подпрыгивало от страха и нестерпимого желания как-нибудь поскорее оборвать этот разговор. Я поднялась и, обойдя кресло, взялась руками за спинку. -- Ты видел меня раньше. Во сне.

Олег подчеркнуто хмыкнул, но ничего не сказал. Юра же задумчиво протянул, потирая лоб:

-- Возможно...

-- И ты, Олег, тоже видел меня раньше, только я выглядела по-другому. Я же говорила тебе, что я вернусь...

Если уж меня начнет заносить, то остановиться практически невозможно. А увидев гневные глаза Олега в момент, когда он поднял голову в ответ на мою реплику, я поняла, что сказать придется. Ну нет выдержки, так нет. Не смогла просто держаться с ними рядом, так не смогла...

-- Ты спал в гостинице Сылве после очередной вылазки на развалины Рая. Ты видел сон: девушку с длинными светлыми вьющимися волосами. Ты прекрасно помнишь о ней, не так ли, Олег?

-- Кто ты, черт возьми, такая? -- угрожающе процедил Олег. Он был похож на затравленного собаками кролика несмотря на свой грозный тон. -- Какое отношение ты имеешь к ней?

-- Александр Извеков все вам рассказал? Про разделение сознания, про аналоги, про перемещение личности после смерти?

-- Да, он все это нам рассказал, -- отрезал Юрка. Он все тревожнее и тревожнее смотрел на друга. Казалось, он боится пропустить момент, когда Олег сорвется и бросится на меня. Олег слегка подался вперед, и Юра встал с дивана.

-- Не дергайся, Юрка. Я способен выслушать ее до конца. Это становится все интереснее, -- Олег вынул руки из карманов и сложил их на груди. -- Так что дальше?

Я отступила на шаг назад. Под подошвой хрустнуло. Я посмотрела вниз. Под ногами валялось несколько осколков. Я наклонилась и подобрала их. Белое бутылочное стекло...

-- Ну, вы и поросята! -- невольно вырвалось у меня. -- За восемь месяцев не могли вымести комнату!

Олег прыгнул на меня так стремительно, что Юрка не успел даже поднять руки. Олег больно схватил меня за плечи и тряхнул:

-- Откуда тебе известно, что это за стекло?

-- А мне все известно! Больше, чем вы можете себе представить! -- я вырвалась из цепких рук и отбежала поближе к Юре. Он хотя бы не даст Олегу покалечить меня прежде, чем я закончу. Мандраж и паника прекратились, осталось только знакомое нетерпение и тупая боль в сердце от того, что выяснение отношений все прекратит, и мое сближение с ними станет невозможным.