Стихийный сон - Кристина Юраш

- Стыдно, что ты - это ты, а не кукла? Биоробот с искусственными ногтями, волосами, татуировкой вместо лица, надувной грудью и так далее?- удивился Феникс. - Тебе за это стыдно?

Я напряженно сопела, потому что подгонять свое «хлебало» под общественное «лекало» мне не хотелось.

- Знаешь, как удобно, когда большинство девушек выглядят одинаково? Одинаковые накачанные губы, макияж - татуировка, искусственная грудь. Даже шмотки одинаковые. Их можно называть условно «Котенком», и никто ни о чем не догадается, что котята меняются каждую весну. По поводу интересов, тут вообще все просто. Все они обожают суши, любят шоппинг, пытаются вести свой бьюти-блог, лайкают фотки подружек, мечтают о машинке и прикидывают, за чей счет и что еще можно себе увеличить. Но особенно добивает угроза, произнесенная утиным клювиком: «Такую, как я, ты больше не найдешь!» - простонал от смеха Феникс.

- Кстати, - внезапно вспомнила я, слегка смущаясь. - Я забыла сказать тебе спасибо, за то, что не бросил умирать. Спасибо. Я не хочу, чтобы ты думал, что я - неблагодарное домашнее животное.

- Пожалуйся... еще! - усмехнулся Феникс, сдувая прядь волос. - Ладно, шучу. Пожалуйста. Ты меня в предсмертной записке уже за все поблагодарила. Домашние животные перед смертью не парятся с завтраком, а уж тем более не заворачивают его в полотенце. Точнее, я никогда не замечал за ними такого. Кстати, правда или вызов?

- Эм? - не сразу сообразила я, нахмурившись.

- Ты хочешь, чтобы я к тебе приехал? Да или нет? - спросили меня, приподнимаясь на локте.

- Вызов, - ответила я, растерявшись.

- Хорошо. Сейчас... - Феникс сполз пониже, прижался к моей груди и потребовал, чтобы я его обняла. - Все, я спрятался. Меня нет... Я тут надолго... Здесь тепло, уютно и приятно пахнет...

- Пахнет? - напряглась я, принюхиваясь к себе. - Я в душе не была. Так, все, прекрати! Ну что за день сегодня такой!

Иногда заходишь к знакомым в квартиру и сразу по запаху понимаешь, что в ней живет половозрелый кот. Бывает, что с первого вздоха становится понятно, что живет половозрелый мужы-ы-ык. И вон его потные и грязные лапти сорок седьмого размера стоят в коридоре, благоухают, отгоняя других самцов. Пусть все знают, что это - его территория и именно этим потом он зарабатывает на содержание семьи! Иногда в квартирах пахнет котлетами, картошкой, освежителем для туалета, сердечными каплями, засоренной канализацией, памперсами и какой-то кислятиной. Я часто принюхиваюсь к настоящей семейной жизни знакомых, но чем больше принюхиваюсь, тем меньше хочется пробовать ее на вкус. Сразу весь брачный аппетит пропадает.

- Пахнет заботой, нежностью, лаской... - мечтательно вздохнул «парфюмер». - И цветочным медом. Иногда мне хочется спросить, где ты в Кадингере мед нашла...

- Ты о чем? Какой мед? - смутилась я, пытаясь отстраниться. Уши полыхали так, что горящая Москва, радостно встречающая Наполеона, показалась просто тлеющей спичкой. - И не надо ничего вынюхивать! Я же сказала, что еще не купалась! Хватит! Я прошу тебя! Я кому говорю! Не надо меня нюхать! Ну...

Из комнаты раздался такой вой, что я не на шутку испугалась. Не представляя, что может так истошно орать, я вздрогнула, Феникс поднял голову, сдувая волосы с лица. Он сгреб с кровати свою рубашку и вышел из комнаты, чтобы тут же вернуться с ... нет! Не надо! С шаром. То, что на звонке стоит такая мелодия, которая поднимет по тревоге не только одного бойца, но и всю воинскую часть, стало для меня неприятным сюрпризом.

- А можно как-то рингтон поменять? - простонала я, закрывая уши. В голове трезвонил гулкий колокол, вызывая мучительный приступ головной боли. Ниал? Этот работорговец вызывает меня?

- До этого засранца не так - то просто добраться! - с досадой процедил Феникс, возмущаясь от того, что его оторвали от «тепла и уюта». - Надеюсь, что его сейчас попустит. Перезванивать мы точно не будем!

Ага, попустило. Пошел второй вызов, который я так же уверенно отклонила.

Я нехотя встала, чувствуя головокружение и слабость. Нога зажила окончательно, поэтому повязку я сняла. Ничего, сейчас пройдет. Просто устала. Странно, но я устала так, словно двадцать четыре часа собирала чай на чайной плантации под палящим солнцем, буквой «зю», матерясь на своем, индийском и разгибаясь только для того, чтобы перейти к следующему кусту.

А потом все эти «чайные листочки, собранные бережными руками на самых высокогорных склонах», ненавидимые до рвотного рефлекса, трамбовала грязной босой ногой в корзину, заодно оттирая «нежными побегами» пятку от слоновьей лепешки. «Сделано с любовью!». А как иначе?

Что же мне так плохо-то, а? И в носу слегка пощипывает. Я повертела головой, сделала над собой усилие и поплелась в гардеробную. Нацепив первое попавшееся под руку платье, расчесав волосы, я смотрела мутным взглядом на свое отражение, расплываясь в собственных глазах.

Тарелочка, заботливо пододвинутая мне, вызвала у меня некоторое оживление. Доев ее до половины, положив облизанное орудие труда на стол, я с усилием встала.

В дверь постучали. Феникс открыл ее, держа на прицеле незваного гостя. Темный силуэт сунул ему в руки записку. Через порог. Сто процентов к несчастью.

- Ниал предлагает сделку. Или мы платим ему десять тысяч, или он вызывает третий раз! - Феникс бросил мне на колени записку. - Деньги передать с посыльным. Десять тысяч не так уж и много. Я заплачу, чтобы он оставил тебя в покое. Хотя, с другой стороны гарантий, что сделка будет честной нет...