Вечер медведя - Шериз Синклер

— Детеныши, во множественном числе? О, черт возьми, я не готова к нескольким, — простонала Вики и положила голову на стол. — Кто— нибудь, пристрелите меня. Сейчас же.

Смеясь, Алек притянул ее к себе и обнял.

— Ты не одинока. У тебя есть все мы. Семья, Злючка.

— Ладно. Да. Так и есть. — Вики прижалась лбом к его плечу.

Медвежонок, прижавшись к Бену, тоскливо вздохнула. Он увидел, что его брат тоже это услышал.

Райдер сжал руку Эммы.

— Если ты закончил с этим слащавым дерьмом, — сказал Зеб, — может послушаем несколько песен барда до заката, до патруля?

Эмма выпрямилась и просияла, глядя на него.

— Конечно.

Решив остаться между ним и Райдером, Эмма затянула песню, которой научила их на прошлой неделе. Пока Бен напевал в унисон с Райдером, он наблюдал за своей маленькой самкой и наслаждался ею. Как всегда, аудитория была у нее на ладони. Они любили ее, и как барда, и как человека. Понимала ли она, как быстро ее приняли в сплоченном сообществе?

Черт, но он ненавидел то, что она покинет свой первый настоящий дом, который у нее когда— либо был. Ненавидел это и за себя, и за Райдера тоже.

Эмма пела, пока не заметила темнеющее небо, и плавно закончила свое выступление. Под восторженные аплодисменты она улыбнулась — и только Бен заметил, как она подпрыгнула от восторга.

— Спасибо вам всем.

Встав, Бен помог ей подняться на ноги.

— Нам нужно идти. Я хочу, чтобы ты вернулась домой и крепко заперлась на ночь.

Зеб, который собирал посуду, повернулся и уставился на Шея.

— Ты забыл у них спросить, да?

Его напарник поморщился.

— Ага, забыл.

Бен выдержал паузу.

— Спросить о чем?

— Эх, — сказал Шей. — Наша пара терпеть не может оставаться одной в хижине в лунное затмение. Мы планировали попросить вашу семью остаться на ночь.

Бен взглянул на Райдера. Они с Эммой рассчитывали собрать вещи этим вечером.

— Решать тебе, брат.

Райдер изучающе посмотрел на Брианну.

— Тебя беспокоит, что ты остаешься одна?

Брианна покраснела, но кивнула.

— Даже если кто— то спит наверху, это лучше, чем пустая хижина. Но я пойму, если ты предпочтешь быть в своем собственном доме.

— Присутствие адских псов рядом заставило бы любого чувствовать себя неуверенно. — Райдер потянул Эмму за косу. — Я не против остаться здесь, если с тобой, медвежонок.

Бен подавил улыбку. Незнакомцам Райдер часто казался холодным, как высеченная статуя. Друзья и семья вскоре узнавали, что за его фасадом скрывается нежное сердце.

Эмма сказала Брианне:

— Я понимаю, что ты чувствуешь. — То, как ее рука крепче сжала руку Бена, дало ему понять, что она тоже будет беспокоиться о его безопасности. — В компании лучше. Мы будем рады быть вашими гостями.

— Спасибо вам обоим. Мы будем чувствовать себя лучше, если наша пара не будет бояться. — Уголок рта Зеба приподнялся, и Бен понял, что это было равносильно вилянию хвостом счастливого щенка. — Бри может выразить свою благодарность, накормив вас завтраком утром. Вкуснее вы никогда не пробовали.

— Черт возьми, ты становишься чертовски дипломатичным, сынок, — сказал Шей.

Зеб зарычал.

— Я тебе не сынок, тупица. — Он взглянул на Бена. — Вы с Алеком начинайте. Мы с Шеем собираемся проехать к тем отдаленным домам, где мы нашли следы. Если ничего не найдем, вернемся сюда, оставим грузовик и займемся нашим обычным патрулированием.

***

Были сказаны слова прощания, и хижина опустела. Бен и Алек ушли на патрулирование. Шей и Зеб уехали. Эмма, Райдер и Минетта остались с Бри.

Слава Богу, им было чем заняться, подумала Эмма. Ее нервы были на пределе, как расстроенная скрипка.

Они едва успели закончить уборку во внутреннем дворике, как солнце скрылось за горизонтом. После того, как Райдер провел свою собственную версию внутреннего патрулирования — проверил железные решетки на всех окнах и замки на тяжелых дубовых дверях, он притянул ее к себе и легонько поцеловал.

— Хочешь немного побыть с подругой? Я могу пойти поиграть в бильярд на заднем дворе.

Эмма бросила на него благодарный взгляд. Он был удивительным мужчиной, понимал, что она жаждет посплетничать. Было трудно познать радость иметь друзей и потерять их. Не сказать Бри об их отъезде было еще труднее.

Взяв Минетту на руки, Эмма взглянула на лестницу, ведущую в спальни. Пора укладывать детеныша спать. Но, судя о тому, как маленькие пальчики сомкнулись на ее рубашке, кто— то отреагировал на беспокойство взрослых. Минетте неуютно одной в незнакомой комнате.

Она отнесла ребенка в гостиную и устроилась рядом с ней на диване. Бри уже разводила огонь в камине из речного камня.

Открытая для гостей игровая комната, библиотека и зоны для бесед в хижине имели деревянные полы, красочные плетеные ковры, кожаные диваны и стулья, а также камины. Декор был достаточно простым, чтобы рога на стене, смотрелись обыденно… за исключением того, что ни один даонаин не стал бы так гневить лесного Бога. Херне часто носил оленьи рога, и, разозлив его, можно было заметно сократить себе жизнь.

Бри подбросила еще одно полено в огонь и сказала проживающей там саламандре:

— Держи, приятель. И веди себя хорошо.

Дерзкий взмах пылающего хвоста был единственным ответом.

Эмма взглянула вниз, чтобы посмотреть, заметила ли Минетта, но глаза ребенка были опущены. В конце концов, у нее был насыщенный игровой день.

— Ложись рядом со мной, котенок.

С беззвучным вздохом малышка свернулась калачиком на диване, положив голову Эмме на колени. Эмма взяла со спинки дивана цветастое стеганое одеяло и подоткнула его вокруг ребенка. Через несколько вдохов Минетта погрузилась в крепкий сон.

— Хотела бы я так быстро заснуть. — Бри встала и наполнила их бокалы из недопитой бутылки вина.

— Так бывает не всегда. — Эмма сделала глоток. — Ей часто снятся кошмары, настолько страшные, что она вскакивает и бежит в комнату Райдера. — Или в мою комнату. Понимание того, что ребенок доверял ей отпугивать монстров, доставляло Эмме огромное удовлетворение. — Ее мать, должно быть, была ужасной.

— Как печально. — Уголки рта Бри опустились. — Даонаины обычно заботятся о своих детях гораздо лучше, чем люди.

— Всегда есть исключения. — Взять хотя бы ее собственную мать. Эмма нахмурилась, не сводя глаз с огня. Но к такой сладкой крошке, как Минетта, следовало относиться как к драгоценному подарку.

— Что ж, похоже, она сама нашла себе замечательную мать. — Бри улыбнулась и кивнула на колени Эммы. Посасывая большой палец, детеныш вцепилась во фланелевую рубашку Эммы, чтобы убедиться, что ее подушка никуда не денется.

От неожиданного комплимента глаза Эммы