Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник) - Джон ле Карре

– Неплохое местечко, – заметил он одобрительно и повернулся к Эвери. – Кто его выбирал?

– Я.

– Это просто здорово. – Он потрепал Эвери по плечу. – Отличная работа.

Эвери, польщенный комплиментом, улыбнулся и открыл ворота. Лейсер снова настоял, чтобы его новые товарищи вошли в них первыми. Они провели его наверх и показали отведенную ему комнату. Он продолжал держать в руках чемоданы.

– Распакую вещи позже, – сказал он. – Люблю все сразу разложить по местам.

Он прогулялся по дому, брал в руки какие-то вещи и разглядывал их с таким видом, словно приехал как возможный покупатель недвижимости.

– Неплохое местечко, – повторил он потом, подводя итог увиденному. – Мне здесь нравится.

– Хорошо, – отозвался Холдейн, но так, словно ему было совершенно наплевать на ощущения гостя.

Эвери проводил Лейсера в спальню, чтобы проверить, не нужна ли ему помощь.

– Как тебя зовут? – спросил Лейсер. С самого начала с Эвери он чувствовал себя свободнее и вел немного развязнее.

– Джон.

Они еще раз пожали друг другу руки.

– Что ж, рад знакомству, Джон. Сколько тебе лет?

– Тридцать четыре, – соврал Эвери.

Лейсер ему подмигнул.

– Боже, как жаль, что мне уже не тридцать четыре. Доводилось выполнять такую работенку прежде, а?

– Я только неделю назад вернулся с собственного задания.

– Как все прошло?

– Отлично.

– Молодчина! А где твоя комната?

Эвери показал.

– Так, а теперь расскажи, какой здесь у вас расклад?

– Что ты имеешь в виду?

– Кто командует?

– Капитан Хокинс.

– А другие командиры будут?

– Едва ли. Здесь только он и я.

– А ты останешься на все время?

– Да.

Лейсер начал выкладывать вещи из чемоданов. Эвери с интересом наблюдал. У него были щеточки в кожаных футлярах, лосьон для волос и еще целый набор флаконов с мужской парфюмерией, электрическая бритва последней модели и множество галстуков из шотландки или шелка, тщательно подобранных под дорогие рубашки. Эвери спустился вниз. Холдейн ждал его.

– Ну и как он вам? – спросил он с улыбкой.

Эвери пожал плечами чуть преувеличенно равнодушно. Он чувствовал одновременно и радостное возбуждение, и некоторый дискомфорт.

– А вы что о нем думаете?

– Я его вообще почти не знаю, – сухо ответил Холдейн. Ему удивительно легко удавалось обрывать разговоры, которые он не хотел продолжать. – Я хочу, чтобы вы постоянно находились рядом с ним. Ходили с ним на прогулки, тренировались вместе в стрельбе, выпивали, если потребуется. Он ни при каких обстоятельствах не должен оставаться один.

– А у него будут увольнительные?

– Там посмотрим. Пока делайте, что вам приказано. Ему наверняка понравится бывать в вашем обществе. Он очень одинокий человек. И помните: он – британец. Британец до мозга костей. И еще одно, быть может, самое важное. Не давайте ему повода думать, что со времен войны мы хоть в чем-то изменились. Департамент остался в точности таким же, как и прежде. Поддерживайте в нем эту иллюзию, – закончил он без улыбки, – хотя вы сами слишком молоды, чтобы сравнивать.

Они начали уже на следующее утро. Покончив с завтраком, собрались в гостиной, и Холдейн провел первый инструктаж.

Тренировочный процесс будет разбит на два периода по две недели каждый с небольшим перерывом между ними. Цель первой стадии – восстановить прежние знания и навыки. На второй все это будет отрабатываться уже применительно к конкретной цели будущей операции. Только тогда Лейсеру сообщат, под каким кодовым именем ему предстоит работать, посвятят в детали «легенды» и объяснят миссию, которую нужно выполнить. Но даже на втором этапе он еще не получит информации ни о конкретном районе, куда его собираются забросить, ни о способе заброски.

В том, что касается связи, как и в остальных аспектах подготовки, Лейсера будут вести от общего к частностям. На первой стадии он освежит в памяти шифровальное дело, схемы и расписание подачи сигналов. Когда наступит второй этап, он большую часть времени будет заниматься реальной передачей данных по радио в условиях, максимально приближенных к боевым. Для этого на неделю сюда приедет инструктор.

Все это Холдейн сообщал желчным тоном раздражительного учителя, а Лейсер внимательно слушал, время от времени кивком головы подтверждая согласие на предложенные условия. Эвери казалось странным, что Холдейн даже не давал себе труда скрывать неприязнь к подопечному.

– На первом этапе мы сразу выясним, что вы до сих пор помните. А еще, боюсь, придется заставить вас много бегать. Вы нужны нам в хорошей физической форме. Будут тренировки в стрельбе из пистолета, отработка приемов рукопашного боя, упражнения для развития памяти, внимания и других профессиональных качеств. По вечерам предусмотрены легкие прогулки.

– С кем? Можно Эвери будет ходить со мной?

– Да, Джон будет вас сопровождать. И вообще рассматривайте Джона как своего советника по всем второстепенным вопросам. Если вам понадобится что-то обсудить, появятся какие-либо жалобы или предметы для беспокойства, я надеюсь, вы без стеснений обратитесь к одному из нас.

– Договорились.

– Но у меня есть к вам просьба: никуда не выходите один. Мне бы хотелось, чтобы Джон составлял вам компанию всегда – захочется ли вам в кино, просто пройтись по магазинам и во всех остальных случаях, когда у вас выдадутся часы досуга. Хотя едва ли времени на развлечения будет оставаться слишком много.

– Я и не ожидал ничего другого, – сказал Лейсер. – В отдыхе нет никакой необходимости.

Причем, судя по интонации, можно было сделать вывод, что и никакого желания отдыхать он тоже не испытывал.

– Инструктор по радиоделу, который приедет сюда, не должен знать вашего имени. Это обычная мера предосторожности. Пожалуйста, строго придерживайтесь ее. Приходящая прислуга считает, что мы участвуем в научной конференции. Не думаю, чтобы она попыталась заговорить с вами, но на всякий случай помните о цели нашего приезда. Если у вас возникнет желание узнать, как идут дела в вашей мастерской, будьте добры, обратитесь сначала ко мне. Никаких телефонных звонков без моего ведома. У нас будут еще посетители: фотографы, медики, техники. Все они – вспомогательный персонал и ничего не знают об операции. Им внушат, что вы всего лишь один из многих участников курсов переподготовки. Пожалуйста, помните об этом тоже.

– О’кей, – сказал Лейсер.

Холдейн посмотрел на часы.

– Первое мероприятие намечено на десять часов. Машина подберет нас на углу улицы. Водитель не из наших людей, а потому в дороге будем соблюдать молчание. У вас есть другая одежда? – спросил он. – Эта едва ли подходит для занятий в тире.

– Есть спортивная куртка и пара тренировочных брюк из фланели.

– Вам лучше одеваться так, чтобы вообще поменьше бросаться в глаза.

Когда они поднялись наверх переодеться, Лейсер криво улыбнулся Эвери.

– Настоящий боец, верно? Старой закалки.

– Да, но хороший боец, – отозвался Эвери.

– Само собой, хороший. – Лейсер замер и огляделся. – Послушай, скажи мне одну вещь. Давно вы используете этот дом для подготовки агентов?

– Ты здесь далеко не первый, – неопределенно ответил Эвери.

– Я знаю, ты не можешь мне рассказать всего. Но организация осталась прежней?… Свои люди повсюду? Та же система работы?

– Не думаю, что ты обнаружил бы много различий. Разве что мы еще несколько расширили сферу своего влияния.

– И много теперь молодежи? Таких, как ты сам?

– Извини, Фред.

Лейсер положил ладонь на спину Эвери. Он вообще часто прибегал к подобным жестам.

– Вижу, ты тоже дело знаешь, – сказал он. – Не слишком беспокойся обо мне, Джон. Со мной все будет в ажуре.

Они отправились в Абингтон: министерство договорилось с базой подготовки парашютистов. Их ждал инструктор.

– Привыкли к определенному виду оружия?

– Да, дайте мне автоматический браунинг три-восемь, пожалуйста, – попросил Лейсер робко, как маленький мальчик, обращающийся к бакалейщику.

– Теперь они называются девятимиллиметровыми пистолетами. У вас, наверное, был «Марк Один».

Холдейн стоял у дальней стены галереи, пока Эвери помогал вывешивать мишень размером в человеческую фигуру на расстоянии десяти ярдов и заделывал кусками клейкой ленты оставшиеся в ней отверстия от пуль.

– Обращаясь ко мне, называйте меня офицер, – сказал инструктор и повернулся к Эвери: – Не хотите тоже потренировать руку, сэр?

За него быстро ответил Холдейн:

– Да, организуйте, пожалуйста, проверку для них обоих, офицер.

Первым взялся за дело Лейсер. Эвери встал рядом с Холдейном, глядя в широкую спину Лейсера, расположившегося напротив вырезанного из фанеры силуэта немецкого солдата. Мишень была выкрашена черной краской и четко вырисовывалась на фоне местами осыпавшейся штукатурки стен. В области живота и промежности кто-то мелом вывел отметки в форме белых сердечек, а в целом фанерная фигура уже была обильно залеплена кусками клейкой бумаги. Они наблюдали, как Лейсер привыкал к весу оружия, быстро поднимая пистолет до уровня глаз, а потом медленно опуская его, вставляя пустую обойму, отщелкивая ее назад и вставляя снова. Он через плечо обернулся к Эвери, левой рукой отбросив со лба прядь русых волос, которая могла упасть на глаза и помешать видеть мишень. Эвери ободряюще улыбнулся ему, а потом тихо сказал Холдейну, словно обсуждая другой вопрос: