Сэнсэй IV - Анастасия Новых

– Да уж, это у него хорошо получается, – с юмором высказался Виктор.

Ребята грустно усмехнулись.

– А о Лотосе эти народы знали? – поинтересовался Костик.

– Безусловно. Лотос и сейчас ассоциируется как символ творящей силы, связанный с женским принципом, как символ чистоты, духовности, космической самопорождающей сути, источник жизни, вечное рождение как божественное, так и сверхчеловеческое, бессмертие и воскресение к вечной жизни. Структура цветка лотоса до сих пор символизирует взаимодействие женского и мужского начала. Довольно часто лотос упоминается в космогонических мифах разных народов в качестве универсального принципа творения. Просто Лотос относится к чисто духовным понятиям, поэтому знания о нём более-менее сохранились. А Аллат проявляет физические свойства, и знания о нём относятся больше к материи. Поэтому эти знания очень быстро утрачивались, из-за обычной человеческой глупости и эгоцентризма: кто-то присваивал их себе, кто-то просто утаивал и так далее. Между прочим, современная фраза «кто владеет информацией, тот владеет миром» в некотором смысле имеет свои корни в древности. Ибо вначале была фраза «Кто владеет Аллатом, тот владеет миром», чуть позже «Кто владеет таблицами судеб, тот владеет миром». И так дело дошло до «информации».

– А что за таблицы судеб? – поинтересовался Юра.

– Сейчас расскажу. Вот возьмём показательный пример, как преобразовывались знания об Аллате у древних шумер и что мы имеем благодаря этому на сегодняшний день. Шумеры пришли в долину рек Тигра и Евфрата уже со своей культурой и знаниями, в том числе и знаниями об образовании мира, включавшими в себя понятие об Аллате. Свои знания они передавали из поколения в поколение в основном устно, отмечая важное из них пиктографическими письменными текстами. Основная масса того, что дошло до нас от шумерских текстов, описывающих их миропонимание, относится к концу III – началу II тысячелетия до нашей эры, то есть когда шумерский язык уже изучался лишь как язык богослужения. В это время на территории шумер как раз утверждаются аккадцы.

– А кто это такие? – спросил Андрей.

– Аккадцы – это семиты, которые на несколько веков позже шумер поселились в северной части Двуречья. Потом они подчинили своему влиянию юг Двуречья, объединили эти земли, создав «царство Шумера и Аккада». Позже, с возвышением Вавилона, эти территории стали называться Вавилонией.

– Ну да, получается история шумерского Двуречья, не без помощи «соседа», плавно перекочевала в историю семитских народов, – прокомментировал Володя.

– Аккадцы по сути переняли более развитую культуру и знания у шумер, в том числе знания о мироздании, – продолжил рассказ Сэнсэй. – И не просто переняли, а записали, правда переделав их на собственный лад, согласно своим представлениям, дополнив пояснениями и комментариями. Да ещё плюс современные неточности перевода, неясности для учёных некоторой этимологии древних слов, с добавлением опять-таки предполагаемых версий самих учёных. Но даже сквозь эту толщу искажающих плёнок можно усмотреть следующее…

Согласно шумерской космологии вначале всё мировое пространство было заполнено океаном. В его недрах таилась Праматерь всего сущего – Намму, в чреве которой возникла космическая гора, давшая начало небу (Ан) и земле (Ки). Причём постоянный эпитет богини-прародительницы Намму был «мать, давшая жизнь всем богам», «мать-созидательница неба и земли». Самое интересное, что в аккадских текстах она уже почти не встречается, поскольку там уже идёт воплощение аримановской идеи – доминация мужского начала. В другом шумерском мифе угроза хаоса возникает с рождением Энлиля. Хочу обратить ваше внимание, что элемент «лиль» означает не просто «ветер», а «дуновение воздуха». Его воздушная так сказать субстанция, по представлениям шумер, и была первым заполнением космического пространства и первым носителем движения.

– Дуновение воздуха, первое заполнение, – задумчиво повторил Виктор и тут же оживлённо промолвил: – Им было известно про наполнение «пузыря» Вселенной?

Сэнсэй лишь загадочно улыбнулся и продолжил:

– Раньше у шумер имелось и такое понятие, как Аллáт, произносившееся позже как Алáд, означающее вначале «всеприсущую жизненную силу», а позже персонифицированное до уровня жизненной силы человека. В аккадском варианте это уже звучало как шéду и объяснялось как тип демона, по первоначальной легенде нейтрального по отношению к человеку, а с конца старовавилонского периода и вовсе почитавшегося в качестве доброго духа, одного из хранителей каждого человека. Но самое интересное, как человеческая фантазия, особенно бурно работающая под влиянием мировоззрения Аримана, может перекрутить истину в прямо противоположном по значению направлении.

Так, аккадский Шеду перерастает в еврейский Шедùм, которым в ветхозаветных преданиях именуют уже злых духов, демонов, бесов, коим люди приносили в жертву животных и даже якобы своих детей. О них говорилось, что они вредоносны, так как входят в людей, наводят безумие и порчу, учат колдовству.

Было и ещё такое интересное понятие у шумер, как «Ме», которое когда-то относилось к характеристике проявления сил Аллата. В шумерской мифологии о Ме говорилось как о могущественных божественных таинственных силах, которые давали обладающим ими богам больше сил и власти. Шумерские представления о Ме переросли в аккадские представления о «таблицах судеб», которые определяли движение мира и мировых событий, причём подчёркивалось, что обладание данными таблицами обеспечивало или подтверждало мировое господство. Более того, в аккадской космогонической поэме «Энума элиш» первоначально данными таблицами владела богиня Тиамат, затем Кингу и Мардук.

Учитывая возрастание доминации агрессивной силы мужского начала на то время, не без помощи «политики» Аримана, первичные предания стали уже интерпретироваться в другом свете. Так, в аккадской мифологии Тиамат («море») выступает в качестве первозданной стихии, воплощения мира хаоса и в то же время как созидательница первых богов с супругом Апсу. Надо отметить, что начиная с аккадского и особенно вавилонского периодов, роль женского начала, даже в мифах, резко сводилась к минимуму. Это вы можете и сами проследить по общему уменьшению значимости женских божеств и низведения их роли до второстепенных, просто как супруг своих божественных мужей. Так вот, согласно вавилонской версии мифа о творении мира, в бесконечном первозданном океане не было ничего, кроме двух страшных чудовищ – праотца Апсу и праматери Тиамат. Вавилонцы почерпнули это у аккадцев из их поэмы «Энума элиш», целью которой, в свою очередь, было возвеличить их бога Мардука и показать, что он прямой потомок и законный наследник древних могучих сил, в том числе и якобы шумерских богов. Далеко не случайно в этой поэме аккадцы включают своё нововведение в отличие от шумерских представлений, описывая сражение старых и новых богов, насильственное свержение древних порядков и сил, выделяя основную аримановскую идею, что власть можно получить по праву сильнейшего. Более того, в этой поэме Тиамат, возглавляющая старших богов, не просто побеждается младшими богами во главе с Мардуком, который, между прочим, согласился защитить остальных богов только за право быть верховным богом над ними. Он жестоко убивает Тиамат, рассекая её тело на части, из которых и создаются небо и земля. Мардук становится центральным божеством вавилонского пантеона. Но самое интересное, что библейский вариант предания о хаосе, который сохранился в книге Бытия и в некоторых других частях Библии, писался практически по вавилонской схеме. И та же «мировая бездна» – это перевод древнееврейского tēhōm, слово, родственное аккадскому Ti’āmat.

– Да уж, – усмехнулся Володя. – Вот так Мардук, всем Мардукам Мардук!

– Кстати говоря, Мардук – это аккадское наименование, означающее «солнечный телёнок», а позже ставший в Вавилоне «золотым телёнком», которому все поклонялись. Его называли и Мар-Дуку – «сын Дуку». Ещё одно перекручивание. «Дуку» у шумер означал в буквальном переводе «священный холм», где жили боги, то есть Мировую гору. Когда же возник Вавилон, то место «жилища богов» стали приписывать к восточной окраине Вавилона. Ну а в нововавилонских текстах уже конкретно указывали, что Дуку – это место в главном храме Мардука в Эсагиле города Вавилона, где «бог определял судьбу».

– Эсагиле? – переспросил Виктор.

– Было когда-то такое место, ставшее впоследствии одним из «лежбищ» Аримана. Причём Мардук у них был высшим божеством, которому приписывали такие эпитеты, как «владыка богов», «отец богов», «судья богов».

– Вот так, а люди им верили, – с сожалением покачала головой Татьяна.

– Многие люди и сейчас не знают, кто конкретно стоит во главе их религий, и продолжают верить в ту идеологию, которую им преподносят их «пастухи», в том числе и по поводу материального воскрешения в своём теле в раю. Но смысл даже не в том, знаешь ли ты, кто за всем этим стоит или нет.