Найон - Александр Эйпур

никто из живых, видимо, не наблюдал. Как только коробка с рисунком оказалась на берегу, с ручьём началось что-то непонятное. Против течения, пришла волна. Ну, вот как? Без видимых причин. Не с моря же она, это слишком далеко. Но четыре пары глаз не дадут солгать. Тут ещё Катерина, со своим предупреждением:

– Прошу минуту внимания, дорогие соседи! Именно с этой минуты, во избежание неприятностей – никому ни слова. Нас четверо, и если один проговорится, выйдут на остальных. Думаю, это никому из нас не выгодно.

Семён массировал лысину и соображал. Ситуация – из ряда вон. До него стало доходить всё быстрее и быстрее, и какие-то моменты в размышлениях его порадовали.

– Парни! А ведь мы можем вычистить с десяток рек. Я в окрестностях не плутаю, мы же способны на такой невеликий труд. И рыбы будет вдоволь… – Он уставился на соседку. – Правда, появилось одно желание. Не Золотая Рыбка, понимаю, но разок! Один разок хочу увидеть водяного.

Катя задумалась, но ненадолго.

– Представь: он – подводный царь, местного значения. А я – простой рыбак. Должности должны хотя бы соответствовать, кто к кому на поклон приходит.

– Значит, никак?

– Не могу за хозяина говорить. Может, русалки нам хватит?

– Какая разница?! Пусть русалка хвостом волну поднимет. Мне бы только раз. И больше никому! Пить брошу!

Внезапно в воздухе образовался вакуум. Исчезли голоса птиц, комар не вился. Солнечные лучи, что пробивались сквозь листву, как будто замерли на минуту. Картина остановилась, механик что-то там чинил на ходу, и зрители оцепенели.

Минута, две – толком никто не скажет. Семён услышал прикосновение руки, вздрогнул. Он понял, что задремал на ходу, не заметив даже. Катя просигналила своей рукой, глазами указав ему за спину.

Оглянулся, не тронувшись с места. Ноги точно приросли. Там, на поверхности ручья, показался остров. Два метра, не больше, на нём лежало что-то влажное, в чешуе. Ничего не соображая, он автоматически прикрыл глаза ладонью, затем одумался и посмотрел. Всего и успел заметить, как под воду ушёл огромный хвост. И остров тотчас ушёл следом.

Какое-то время все молчали, лишь переглядывались и заручались поддержкой. Мы же не сошли с ума, мы это видели собственными глазами! ВИДЕЛИ! Четыре пары глаз!

На Семёна вдруг что-то накатило. В уголках глаз навернулась сырость. Дрогнувшим голосом, он, переходя на шёпот, только и смог выдавить: «Она спала. Мы её разбудили!»

Иногда мировоззрение меняется в одно мгновение. Не верил в существование НЛО, но кому-то надо тебя разубедить, и ты увидишь. Не только русалок, кое-что другое. Минуты не прошло, Николай вытащил за хвосты двух щучек, килограмма по полтора. Игорь тоже пошарил в воде, и не понятно, увидел сам или напросились: двух вытащил, кричит шёпотом – вижу ещё парочку, это твои.

Семён осторожно двинулся в его сторону, разглядел сам и запустил руки. Рыба не сопротивлялась, не рвалась на свободу, как более привычно. Катя снимала на телефон счастливчиков. Троим рыбакам сегодня повезло, одна Катя осталась без улова, хотя – как посмотреть. Она знала кое-что, но ей требовалась помощь. И помощники под стать: другой обложит матом и умчит, забывая удочки, стульчик. Эти парни оказались более подготовленными. Судя по лицу, Катерина тоже испытала радость от итога совместных действий. Даже ноги не замочила, бывает и такое.

А вот чего от соседки никто не ожидал, так такого продолжения темы.

Из рюкзака она извлекла колбу с пробкой, в ней болталась штука, условно напоминающая шнек для мясорубки. Деталь, длинною сантиметров пятнадцать: то ли змейка засушенная, то ли пружина с крупным шагом.

Катерина уверенно, точно каждый день проводила эти испытания, пустила свою штучку в ручей. И штучка пошла вращаться, набирая скорость, пошла против течения. Николай оказался рядом, таращил глаза и держал руку наготове, если что-то пойдёт не так.

Все подумали, дойдёт до струй водопада и там застопорит ход.

– Николай, не дай ей уйти наверх! – успела крикнуть Катя.

– Люди! Это как? – Семён призвал в свидетели всех, кто был рядом. Игорь тоже заинтересовался, что не удивительно. Будь тут две сотни пар глаз – никто не остался бы равнодушным.

Николай не дал змейке удрать, перехватил у самого выхода на ту сторону водопада.

И все видели, что она поднялась по вертикальной струе.

Столпились вокруг Николая, изучая внешний вид.

– А теперь нужны объяснения, – Семён взял змейку пальцами, повертел. – Катерина!

– Внимайте. – Она хорошо подготовилась к такому случаю. – В Советском Союз была цензура для подобных чудес. Помните – бурлаки на Волге? Эта картинка прочно засела в наших мозгах: чтобы идти против течения, нужна вот такая, физическая сила. Как же сопротивляется мозг тому, что мы сейчас видели? Не может деревянное веретено идти против течения, тем более, по вертикальной струе.

– Вы хотите сказать, корабли предков ходили на этом принципе?

– Все заметили, что змейка эта набирает скорость сама, без всякой помощи? Так вот, если оборудовать начало и конец медными пластинами, как ротор, а на днище корабля установить магниты по кругу, то судно пойдёт в Новгород из Астрахани. К тому же, есть свидетельства, что сама Волга, в какие-то особенные дни, течёт в обратном направлении.

Игорь вдруг вспомнил:

– Говорил мне один знакомый, в Израиле тоже, в какие-то дни и часы, Иордан поворачивает в обратную сторону. На час или два. И этому никто не даёт объяснений, как его нет.

– При этой власти, похоже, никто и не даст. Нельзя нам знать, сколько на планете подлинных чудес. Подсунули обезвреженные пирамиды и Эйфелеву башню, как и другие «чудеса». Геракловы столпы нам не позволят увидеть, а на них держится купол полупрозрачный, как защита от метеоритов. И карты для самолётов и кораблей составляются из такого расчёта, чтобы пассажиры не увидели эти гигантские конструкции. – Катя вертела в руках ту самую крышку с рисунком, по всему – собиралась присвоить. – Я это заберу, вы не против? Мне для доказательства: другие люди пойдут спасать свои реки, будет, что показать.

Ещё она прекрасно понимала, что информации подбросила парням – выше крыши: жили себе тихонько, в ус не дули; вне политики и прочих неприятностей. Выполз утром из норы,