Удавка для бессмертных - Нина Васина

Хамид тяжело вздохнул. Он обещал Илие ее принять, ничего не поделаешь, может, просто спрятаться, разговаривать через секретаря?

Хамид тяжело побежал по своему дворцу, полы кимоно развевались крыльями гигантской бабочки, он заперся в кабинете, но через полчаса не выдержал, позвал секретаря.

– Что она? – спросил в иссохшее лицо Лизы.

– Пришла, разделась наголо и прыгнула в бассейн.

Хамид стонет, но после такого сообщения не может отказаться от участия в шоу, бежит по дворцу опять, в западное крыло, где в огромном, выложенном плиткой зале у него подогреваемый бассейн. Лиза отправилась за ним, путешествие долгое – надо пройти почти дюжину комнат и коридоров. Цокают тонкие высокие каблуки.

Хамид успел, Ева как раз вылезала, подтянувшись на бортике. Хамид провел ладонью по вспотевшему лицу. Ева смотрит на постаревшего Хамида, Хамид стискивает зубы: он уже забыл, как хороша эта женщина, убившая здесь, в его доме, лучшего друга детства Федю.

– Где он? – спрашивает Ева, прислушиваясь. Странный звук, словно тикают замедленные секунды приближающихся часов. Это цокают где-то по плитке пола каблучки Лизы.

– Нет его, – торопится объяснить Хамид, – уехал. Девочка чувствует себя хорошо, они вместе уехали, как только меня вызвали в МИД, сразу я их и отправил. К брату, к моему брату. Там хорошо, там их никогда не найдут. Мой брат человек зажиточный, он ремонтирует мебель, он простой человек…

– Где живет твой брат?

– Он живет в Хайфе, там им будет хорошо.

– Если ты врешь… – начала Ева.

В комнату вошла Лиза, осмотрела внимательно мокрое голое тело женщины, хмыкнула и достала блокнот и ручку.

– Туда, – сказала она, – легче всего добраться по морю. Это берег Израиля.

– Молчи, старуха! – закричал Хамид.

– Твой брат – еврей? – удивилась Ева.

– Да! Нет, он не совсем брат и не совсем еврей. Я обещал Илие, что помогу тебе вернуться домой. Я помогу, я прямо сразу и помогу, – Хамид достает из кармана телефон. – Я позвоню в русское посольство.

– Я наняла небольшое судно, два человека экипажа. Нелюбопытные. Если не хочешь поесть и отдохнуть, пойдем, тебя проводят к пристани, – не обращая на Хамида внимания, говорит Лиза Еве.

– Пошла вон!! – кричит Хамид.

– Не кричи, у тебя опять будет приступ.

– Сердечко шалит? – интересуется Ева.

– Язва у нас, – говорит Лиза. – Мы очень нервные стали после того случая, когда одна женщина зарезала в этом доме гостя.

Хамид, обессилев, падает в кресло.

– Я не спешу, – говорит Ева, – у меня дела в этом доме.

– Какие еще дела? – стонет Хамид.

– Профессиональное задание. Я же на службе. Можешь позвонить, тебе подтвердят мои полномочия. Позвони в Отдел внутренних расследований Службы безопасности. Запишите телефон, – поворачивается Ева к Лизе. – Принесите одежду и что-нибудь поесть. Сколько комнат в твоем доме?

Хамид смотрит на нее, тяжело дыша.

– С коридорами и верандами пятьдесят две, – бормочет он. Ева осматривает пустые стены, бассейн, несколько кресел у небольшого круглого столика на гнутых ножках, две вазы на полу.

– Мебели у тебя мало, насколько я помню по прошлому посещению, пятьдесят два умножим… На два? На три часа, получается сто пятьдесят шесть часов, минус шесть часов в день на сон, минус час на принятие пищи…

– В чем дело! Бери судно, бери деньги, плыви куда хочешь, только оставь меня в покое!

– Ладно, как благодарная гостья я могу тебе по вечерам танцевать. Минут по двадцать…

– Нет! – кричит Хамид. – Никаких танцев.

– Знаешь, что такое Отдел внутренних расследований? – спрашивает Ева, встает и подходит к столику, на который принесли поднос с фруктами. Она набрасывает предложенный Лизой халат, садится, и Хамид отодвигает от нее подальше свое кресло. – Это отдел, который отслеживает преступления внутри Службы. Если коротко, то дело в данном случае идет о твоем друге Корневиче де Валуа. Он попал под расследование.

– Он мне не друг! – быстро отвечает Хамид.

– Ладно, он тебе не друг, он твой начальник в деле изготовления определенной бумаги.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

– Я обыщу все твои комнаты, сантиметр за сантиметром, потому что мне приказано тебя не трогать, если не захочешь оказать помощь в розыске. – Еве самой нравится, как она врет. – Я найду это. Я знаю, что это у тебя есть. Если ты захочешь вдруг избавиться от улик, вынести из дома, то не советую. Корневич знает о расследовании, знает, что ты хвастался о компромате на него. Ты под колпаком Корневича с той самой минуты, как похвастался. Ты жив до сих пор только потому, что Корневич этот компромат не нашел. А я найду. Что, сомневаешься? – говорит Ева в ответ на удивленный взгляд Хамида.

– Я не сомневаюсь, я не понимаю! – кричит Хамид. – Слушай, может, ты просто поедешь повидаться с Илией, он тебя очень хотел видеть…

– Чего ты не понимаешь?

– Какая разница – ты найдешь это или Корневич?!

– Большая. Я же только что сказала, что работаю по расследованию. Ты для меня – единственный свидетель, я должна тебя беречь и лелеять. Просто если ты не захочешь сам показать, где это, я, чтобы не оказывать давления, – Ева подалась к Хамиду, Хамид отодвинулся еще дальше, – не бередить твою язву, попробую найти сама. Вот сейчас мне кажется, что в этой вазе ничего нет, – Ева встает, идет к вазе и толкает ее ногой. Ваза падает и разбивается. – Ну, что я говорила?! В этой тоже ничего нет, спорим? – Она идет к другой вазе.

– Стой, – сдается Хамид. – Покушай пока. Я проверю все, что ты сказала. Лиза, запиши телефоны. Соедини меня с русским посольством, попроси подтверждение имен и должностей. Приготовь выходной костюм. Скажи шоферу, чтобы через десять минут был готов автомобиль.

– Адвоката навестишь? Давай, очень правильное решение. Капа на редкость разумный человек, он плохого не посоветует, – одобряет Ева, и Хамид замирает и смотрит на нее с ненавистью, смешанной со страхом: он действительно решил посоветоваться с Дэвидом Капой.

– А ты знаешь, что нужно искать? – шепотом спрашивает Хамид.

– Нет. Поэтому столько разбить и переломать придется, самой страшно! Дай-ка подумать… Клише у тебя нет и быть не может. Клише Корневич переплавил и отдал мне. Просто хлопок? Нет, это ничего не значит. Купюры? У кого их нет, родимых, бездомных… У тебя может быть только…

– Я ухожу, – заспешил Хамид.

Ева смотрела, как он уходит – смешной коротконогий человечек, судьба, эпоха. И вдруг пол поплыл на нее, катастрофически быстро приближаясь. Хамид повернулся на звук падения, не понимая, смотрел несколько секунд, потом завыл, обхватив голову руками.

– Это ты сделала? – закричал он Лизе, показывая на неподвижное тело женщины на полу. – Что ты наделала, гадина?

– Клянусь, – растерянно развела руками Лиза.

– Врача, – стонет Хамид, – позови людей, пусть отнесут в спальню, ну почему все это мне?!

Четыре дня беспамятства, потом – проблесками – яркие картинки действительности, случайно ворвавшейся сквозь преграду больного сознания: лица незнакомых мужчин, глупое слово «консилиум», спасибо, что на русском, а то ей приснился сон, что она выкачивает свою кровь женщине с золотыми волосами, летит на вертолете, плавает в бассейне…

Приговор врачей – инфекция. Хамид почти не спал эти дни, подходил по нескольку раз утром, в обед и вечером к кровати, где лежала Ева, и даже подумать боялся, что с ним будет, если у него в доме умрет агент Службы безопасности России, да еще во время выполнения ею задания.

Пару раз приходил Капа, обещал правдивые свидетельства, если что. Сидел возле женщины, она, открыв глаза, все спрашивала его про грустного оленя. Бредила?

Ева очнулась, когда Хамид склонился над нею, отслеживая движения ресниц.

– Зря ты это сделал, – пробормотала она, и Хамид понял, что Ева пришла в сознание.

– Это не я. Это ты что-то подхватила, пока шлялась черт знает где!

– Где я шлялась? – не поняла Ева.

– А где ты нацепила на себя таджикское платье и шаровары?!

Ева поняла, что это был не сон.

– Умоляю, уезжай, а? Я навел справки, я даже говорил с твоим начальником, клянусь! Я только не сказал, что ты заболела. Забирай это и уезжай, – перед лицом Евы трясут какой-то свернутой в трубочку картинкой, и нет сил отвернуться или закрыться рукой.

Цокает каблуками Лиза. Принесла крепкий бульон.

– Позвони, прошу, за тобой пришлют «СУ-25», мне сказали, сразу пришлют, как только позвонишь, звони!

Ева не понимает, зачем ей штурмовик. Она постепенно вспоминает все.

– Я не смогу лететь в Израиль на боевой машине. Это же двухместный штурмовик, на кой черт он мне сдался? – шепчет она. – Мне кто-то обещал парусную яхту…

– Я сказал, что нужно самое лучшее средство передвижения, не надо тебе в Израиль, тебе надо домой. Илия позвонит, клянусь! Я тебя в этот самолет на руках занесу, только улетай!