Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски - Олеся Осинская

К концу аданийских праздников я успела заскучать. Конкурс благополучно завершился, различные увеселительные мероприятия приелись, Джокер уехал в Исталию, а Кир все время был занят. Поэтому когда ко мне зашла Тали и предложила сходить в театр, я с радостью согласилась.

В городе выступал малоизвестный приезжий театр из Отана. Точнее, малоизвестным его можно было назвать только первые несколько дней. Спектакли пошли на удивление хорошо, и теперь уже с трудом получалось достать билеты. Впрочем, меня это не касалось – нам с Тали предоставили королевскую ложу.

Причина небывалого успеха прояснилась почти сразу. Прима театра – Эльза Блиск – не зря стала звездой. У нее был Дар Актрисы, причем редкой силы. Зрители вместе с ней любили и ненавидели, страдали и радовались, плакали и смеялись. Я не совсем понимала, как ей удалось развить свой Дар. Про Отан ходили слухи один невероятнее другого: полностью закрытая страна – просто так туда въехать или уехать не разрешалось. Говорили, что на ее территории совсем нет магии, что главный управляющий орган – это церковь, а Дары официально запрещены как ересь. Как раз об этом я и раздумывала, когда до меня донесся пронзительный ментальный зов молодой женщины.

После спектакля я проводила Тали до кареты и заметила, как та слегка поморщилась. Через несколько дней она уедет учиться, а пока, как официальная невеста принца, жила во дворце. Кажется, девушка еще не привыкла ко всей этой роскоши, однако положение обязывало. Я вежливо отказалась от предложения подвезти, сославшись на дела в городе. И, дождавшись отъезда подруги, пошла вокруг театра к черному ходу.

В узких коридорах царила суматоха. Возникало ощущение, что работа всей труппы состояла в беготне. Я несколько раз посторонилась, затем решила, что двигаться медленно и вдоль стенки безопаснее. Впрочем, меня все равно несколько раз задели необъятными букетами. Со стороны сцены доносился невнятный шум. Я прислушалась – поклонников, желающих пообщаться со звездой, оказалось гораздо больше, чем я думала. Правда, последних охранникам, кажется, пока удавалось сдерживать. Ну что же, зато по цветам можно проследить, куда идти. Нужная мне комната обнаружилась за первым же поворотом. В приоткрытую дверь я разглядела заваленное цветами небольшое помещение, где на крошечном кусочке свободного места лицом к зеркалу сидела Эльза Блиск.

Я пару раз легко стукнула костяшками пальцев о косяк и вошла.

– Здравствуйте. У вас тут всегда так шумно? – обратилась я к повернувшейся ко мне женщине. Сейчас, когда основной грим был смыт, видно было, что актриса не так молода, как мне показалось, – на вид ей было не меньше тридцати, – да и не так ослепительно красива, как на сцене.

– Спасибо, что пришли, – устало откликнулась Эльза и добавила, обращаясь к рядом стоящей девушке: – Порша, оставь нас. Дальше я сама.

Девушка, поклонившись, торопливо вышла. Актриса медленно поднялась, заперла за служанкой дверь, затем, раздвинув несколько ближайших букетов, поставила свободный стул рядом со своим креслом.

– Простите, здесь душно. А из‑за цветов и вовсе нечем дышать, но мне не хотелось бы, чтобы нас подслушивали. Присаживайтесь, прошу. У меня есть холодный лимонад.

С этими словами она достала хрустальный графин и бокалы. Я терпеливо ждала, когда женщина перейдет к делу. Госпожа Блиск разливала прозрачный, приятно пахнущий свежестью напиток, и я заметила, как у нее от волнения трясутся руки.

– Я знала, что вы придете, – наконец начала она. Актриса помолчала пару секунд, собираясь с духом, и продолжила: – Вы ждете объяснений… Начну с того, что Эльза Блиск – это сценический псевдоним. На самом деле меня зовут Мариам Невилл. И я знаю, что вы можете мне помочь. Не беспокойтесь, я хорошо заплачу. – Она потянулась к стоящему рядом шкафчику и достала небольшую коробочку. – Это подарки поклонников. Не знаю, что у вас говорят о моей стране, но у нас сложное социально-классовое деление. Актриса, конечно, к знати не относится, поэтому подобными вещами мне владеть нежелательно. Я все равно не смогу взять это с собой.

Мариам протянула мне шкатулку. Внутри обнаружились две пары серег – одна с сапфирами, вторая с крошечными изумрудиками, изящный бриллиантовый браслет, цепочка с крупным рубиновым кулоном и три броши. И это за несколько дней выступлений. На глаз общая стоимость не менее двадцати тысяч лейров. Я присвистнула – неплохо быть звездой. Хотя предпочла не уточнять, каких ответных услуг требовали эти самые поклонники.

– Думаю, вы и сами понимаете, что эти драгоценности стоят недешево. Чего же вы от меня ждете?

– Для начала выслушайте мою историю. Как я уже говорила, меня зовут Мариам Невилл. Мне тридцать два года.

– Тридцать два? – удивилась я. – Я была уверена, что у вас Дар, причем сильный. В таком случае, вы сейчас должны выглядеть максимум на двадцать…

– Да… но женщину не только возраст старит, – грустно усмехнулась Мариам. – Да и Дар, если он есть, появился не сразу… Давайте я начну сначала. Мои ныне покойные родители всю жизнь проработали в театре. Отец играл второстепенные роли, мать… как бы это сказать, была на подхвате – где не хватало рук, там и работала. Потому неудивительно, что и я здесь оказалась. В детстве больше помогала матери. Позже мне начали давать мелкие роли. Ни о каком Даре и речи быть не могло. У нас с этим строго – за проверку и самовольную инициацию по церковным законам полагается смертная казнь. Другое дело, если Дар инициируется самостоятельно – тогда это проявление божественного вмешательства. Да вот только докажи сначала, что он сам… Ну да я отвлеклась. В то время никаких выдающихся успехов я не достигла. Максимум, чего добилась, – играла подружек главных героинь в паре спектаклей. Впрочем, и то не массовка. Мне только-только исполнилось двадцать, когда я встретила Горта Невилла. И почти сразу вышла за него замуж. Тогда он представлялся мне вполне достойным человеком – всегда хорошо одет, вежлив, надежен. Я ошиблась… На деле мой муж оказался пьяницей и картежником. Тем не менее я продолжала его любить – все казалось, что трудности временные, что на самом деле мой Горт совсем не такой. Через год после свадьбы родился ребенок. Мальчик. Я назвала его Вилли. Я ожидала, что дитя поможет сплотить семью, да только этого не случилось. Горт бросил нас сразу после его рождения. Его поступок стал для меня огромным потрясением. К счастью, меня поддержал театр. А господин Форстан, наш директор, фактически стал мне вторым отцом. Думаю, именно тогда и проявился мой Дар…