Расцвет и закат Сицилийского королевства - Джон Норвич

Ромуальд Гварна, представитель древней салернской аристократии, был архиепископом в своем родном городе с 1153 г. до своей смерти в 1181 г. В течение этого времени он играл важную роль во внутренней и внешней политике королевства и на Сицилии, и на материке. Он участвовал в переговорах в Беневенто, позже был вовлечен в заговор против Майо из Бари и способствовал благополучному освобождению Вильгельма I во время восстания 1161 г. При Вильгельме II, которого он и короновал, он представлял Сицилию при подписании Венецианского договора. Его «Хроника», которая начинается с Сотворения мира и продолжается до 1178 г., — один из самых важных источников по периоду, которому посвящена эта книга. Он был бы еще ценнее, если бы не предвзятость Ро-муальда и его любовь к краткости. В действительности он сильно преувеличивает свою роль в описываемых им событиях и преуменьшает роль других. События, в которых он сам не участвовал, — или те, о которых ему и его друзьям неприятно вспоминать, — он склонен вообще игнорировать. «Хроника» Ромуальда никогда не переводилась ни на французский, ни на английский, но существует итальянский перевод.

Гуго Фальканд

Как заявляет Шаландон, Фальканд — одна сплошная загадка. Наиболее выдающийся из ныне живущих исследователей этого периода, мисс Эвелин Джемиссон убедительно доказывает, что его следует отождествить с Евгением, политиком и ученым, который был назначен адмиралом королевства в 1190 г. «Книга о Сицилийском королевстве» охватывает период с 1154-го до 1169 г. В ней мало говорится о сицилийской внешней политике, но как картина социальной жизни и политических интриг в Палермо в течение смутного времени — это шедевр. Автору достаточно нескольких штрихов, чтобы нарисовать характер, его умение подмечать выразительные детали поразительно. По живости рассказа ни один из источников, с которыми мы имели дело, с ним не сравнится — исключая, может быть, сочинение Аматуса из Монте-Кассино. Но если Аматус наивен, Фальканд — искушенный и думающий писатель. Его главный недостаток — тенденциозность и острое, почти всеобъемлющее презрение к тем, кто его окружает. Для него любой человек порочен, для любого поступка он безошибочно подбирает самое грязное объяснение. Насколько он точен, судить сложно, поскольку у нас нет другого столь же детального повествования об этом периоде. Но читать его необычайно интересно. Как ни странно, этот автор, которого сравнивали с Тацитом и Фукидидом, никогда не переводился на английский или французский; единственный перевод, который я нашел, — итальянский перевод дель Ре — написан таким тяжелым языком, что легче читать изящную латынь Фальканда.

Пьер из Эболи

Длинная поэма Пьера из Эболи «Песнь о делах сицилийских» содержит детальный рассказ о последних днях Сицилийского королевства — со смерти Вильгельма Доброго до прибытия Генриха VI. Как и в случае с Фалькандом, надежность этого источника оказывается сомнительной из-за личных пристрастий автора — в данном случае из-за ненависти Пьера к Танкреду из Лечче, его семье и его приверженцам. Сообщаемые им факты редко можно проверить по другим источникам, но, когда это удается, они не всегда оказываются точными. С другой стороны, он, по-видимому, жил при дворе Генриха VI и, соответственно, был осведомлен о происходящем лучше многих других. Это еще одна работа, которая ждет перевода. Когда он появится, что однажды должно случиться, надеюсь, в него войдут в качестве иллюстраций очаровательные и остроумные рисунки, которыми Пьер украсил свой текст. Четыре из них воспроизведены в книге.

Примечания

1

«Иннокентий» по-латыни «невинный». — Примеч. пер.

2

Александр из Телече. II, хii.

3

Это был не первый случай, когда святой Георгий оказывал моральную поддержку нормандцам в тяжелую минуту; читавшие «Нормандцев в Сицилии» (М.: Центрполиграф, 2005) могут вспомнить, как он появился перед отцом Рожера в битве при Мерами в 1063 г.

4

Розарио Сально ди Пьетраджелли. Легенда о буре и об обете короля Рожера построить храм в Чефалу // Сицилия в искусстве и археологии. Т. II. Июнь — июль 1888 г.

5

Верхний ряд мозаики на стенах клироса с надписями на латыни вместо греческого является более поздним, предположительно работа местных художников следующего столетия. То же относится к серафиму на своде.

6

Останки этого дворца до сих пор сохранились в так называемой Остерио-Магна на углу Корсо-Руджеро и Виа-Амендола.

7

Фалько называет его Рожером де Плеуто.

8

Письмо 130.

9

Письмо 129.

10

Любой, кто желает подробностей, найдет их во всей немилосердной полноте, вплоть до последней осажденной цитадели, в сочинении Шаландона.

11

Согласно «Хронике правления Лотаря», длинной и многословной, написанной стихами около 1150 г., аббатство было на самом деле захвачено группой воинов Генриха, которые вошли, переодевшись паломниками, спрятав мечи под одеждой. Но этот рассказ в том или другом варианте явился едва ли не обязательным обшим местом в средневековых повествованиях об осаде монастыря — см. «Нормандцы в Сицилии». Единственное, что удивительно, это то, что Бернарди, пунктуальный (хотя и тенденциозный) биограф Лотаря, воспринял историю всерьез.

12

Его руины стоят до сих пор и производят большое впечатление.

13

См. иллюстрацию. Эта знаменитая церковь с большими башнями у западной стены, одной лангобардской, а другой в полувосточном стиле, была построена, чтобы дать приют мощам святого Николая Мирликийского — позже превратившегося в Санта-Клауса, — после того как они 9 мая 1087 г. при весьма сомнительных обстоятельствах оказались в Бари. Верхняя галерея теперь превращена в маленький музей. Там хранится, помимо прочего, огромная корона и эмалевый портрет святого с Рожером II.

14

Проезжая недавно через Брайтенванг, я поинтересовался, сохранилась ли там какая-нибудь память о Лотаре, и меня направили к довольно большому дому, на котором была укреплена табличка. Надпись гласила: «Здесь умер 3 декабря 1137 г. Лотарь II Немецкий и римский император на руках своего зятя Генриха дез Штольцена».

15

Vita Prima, 1.

16

Место захоронения, возможно, было сознательно засекречено его сторонниками, или его немедленно осквернили приверженцы Иннокентия, мы не знаем. Факт то, что могила Анаклета не найдена.

17

У нас есть только утверждение Фалько, что с королем советовались по поводу этого избрания и он одобрил его. Как ни расценивай избрание Анаклета, избрание Виктора, осуществленное горсткой кардиналов-схизматиков, нельзя считать законным. И Рожер только выигрывал от окончания раскола в церкви.

18

Современный город Кассино, расположенный на равнине под монастырем.

19

Шифати — выпуклая византийская монета, достоинством по тарифу 1269 г. восемь тарисов золота, то есть чуть более четверти унции сицилийского золота; то есть шифати имел примерно ту же стоимость, что английский соверен (Манн. Жизнь пап в раннее Средневековье. Т. IX. С. 65).

20

«Скитальческая жизнь».

21

Этот канделябр почти наверняка подарен часовне архиепископом Гуго Палермским, когда он короновал сына Рожера Вильгельма как соправителя отца на Пасху в 1151 г. На нем среди изображений ангелов, поддерживающих распятие, вырезана, прямо на уровне глаз, одинокая человеческая фигура, появляющаяся нежданно из пальмовых ветвей. Эта фигура в митре, подозрительно напоминающая мистера Панча, долго считалась портретом самого Рожера; но, поскольку на ней надет также папский паллий, который король не носил, она, скорее всего, изображает дарителя.

22

Если смотреть снизу, фигура Девы оказывается смещена относительно центра — из-за чего изображение Иоанна Крестителя сверху слева кажется неуклюжей попыткой придать композиции законченность. Но если смотреть из большого окна в северной стене, она оказывается точно в центре видимого пространства стены. Из этого можно заключить, что окно, которое сообщается со внутренним пространством дворца, использовалось начиная примерно с 1160 г. как королевская ложа. (Об этом и многих других восхитительных исследованиях сицилийских мозаик см.: Демус. Мозаики нормандской Сицилии. Лондон, 1950.).