Черногорцы в России - Коллектив авторов

РГАСПИ. Ф.495.

Документ 5.

Из беседы Д. Т. Шепилова и В. Мичуновича 7 ноября 1956 г.

(из дневника Шепилова)

Запись беседы Д. Т. Шепилова с В. Мичуновичем

7 ноября 1956 г.

Секретно. Экз. 11

Из дневника Д. Т. Шепилова

В 14. 00 принял посла Югославии в СССР Мичуновича. Я сказал ему, что мною получено донесение о беседе министра иностранных дел Коча Поповича с советским послом Фирюбиным, в котором Коча Попович заявил, что 6 ноября в 12 часов 45 минут (по будапештскому времени) из советского танка, находящегося возле здания югославской миссии в Будапеште, был открыт огонь из орудия. Направление стрельбы не установлено, но в здании югославской миссии выбиты все стекла и повреждены рамы, и этот случай привел к панике среди находившихся в миссии людей.

Я сказал Мичуновичу, что только что беседовал с командованием советских воинских частей в Будапеште и поручил им провести тщательное расследование правдоподобности этого факта. Это будет сделано и результаты расследования будут сообщены послу. Однако в предварительном порядке командование советских воинских частей в Будапеште категорически заявляет, что такого рода инцидент не мог иметь места, так как в районе нахождения югославской миссии совершенно спокойно и ведение огня из находившихся около миссии танков вряд ли вызывалось какой-нибудь необходимостью. Однако я еще раз подтвердил, что результаты расследования правдоподобности или вымышленности этого эпизода, о котором сообщил Коча Попович нашему послу, будут сообщены дополнительно.

В этой связи я сказал Мичуновичу, что 5 ноября с. г. советник Югославии в Венгрии Солдатич обратился с просьбой к послу СССР в Венгрии т. Андропову убрать расположенную поблизости от здания миссии советскую воинскую часть, так как в настоящее время нахождение этой воинской части около югославской миссии не вызывается необходимостью.

Я сказал Мичуновичу, что советское военное командование в Будапеште со своей стороны считает возможным удовлетворить эту просьбу югославской миссии н снять находящуюся около миссии советскую воинскую часть.

Я сказал также Мичуновичу, что нас не может не поражать заявление Коча Поповича, «что общественное мнение в Югославии весьма сильно возмущено». Если уж говорить о чувствах, то наше население, как и все венгерские патриоты, в гораздо большей степени возмущены тем фактом, что обанкротившиеся перерожденцы и пособники контрреволюции типа Надя и компании, с ведома которых на улицах Будапешта вешали рабочих – революционеров и коммунистов, укрылись после своего поражения в югославском посольстве…75

Д. Шепилов

Публикуется по: Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы и материалы. М., 1998. С. 618–619.

Документ 6.

Из беседы Д. Т. Шепилова и В. Мичуновича 7 ноября 1956 г.

(из мемуаров Мичуновича)

Москва, 8 ноября 1956 г.

7 ноября меня пригласил Патоличев, один из заместителей министра Шепилова. Приглашение в день национального праздника – вещь необычная, если это не происходит в необычных обстоятельствах. Он сделал это, вероятно, для того, чтобы показать мне, что между нами больше нет никаких особых отношений (хотя они были еще три дня тому назад) и все сейчас будет рассматриваться исключительно по дипломатическим каналам. Непосредственная цель этой встречи, вероятно, была в том, чтобы оповестить меня официально, до моей встречи с Хрущевым после обеда, что их ответ на письмо Тито от 5 ноября о Имре Наде и товарищах полностью отрицателен. Наше письмо было направлено лично Хрущеву. Помимо Тито его подписали также товарищи Кардель и Ранкович. Они, вероятно, считали, что так будет лучше, поможет разрешить положение Надя. Получается, что наше письмо, подписанное тремя самыми ответственными личностями Югославии, нисколько не помогло, если о советском ответе Патоличев сообщает мне в МИДе!

Когда Патоличев сообщил мне эти «новости», он сказал, что меня вызывает Шепилов. Было ясно, что русские обо всем договорились заранее. Патоличев высказал мне то, что было подготовлено, поднялся из-за стола и, протянув мне руку, не дав мне таким образом возможности что-либо сказать, заметил, что меня приглашает министр иностранных дел СССР. Не плохая техника ведения разговора! Я встречаюсь с ней в советском МИДе впервые после моего приезда в Москву.

Я просил о встрече с министром Шепиловым для того, чтобы выразить решительный протест правительству СССР из-за вооруженного нападения советских войск в Будапеште на югославское посольство и людей, которые в нем находились. По их словам, «советский танк занял соответствующую позицию на площади перед зданием нашего посольства, затем совершенно неспровоцированно и неожиданно открыл пулеметный огонь по окнам в нижней части здания, в котором находилось много людей. В результате был убит сидевший за рабочим столом секретарь нашего посольства Милованов. Тем самым русские совершают грубое давление на нас и на венгерских беженцев. Кроме того, представляется, что русские пытаются сделать невозможными условия жизни в здании посольства.

Шепилов не принимает мой протест, хотя дело кристально ясное: русские, которые безо всяких провокаций со стороны, открыли огонь из пулемета и убили нашего дипломата в здании посольства. Шепилов даже не выражает сожаления по этому поводу. Он высказывает полностью лживую, советскую версию случившегося. О том, как якобы взорвалась граната в непосредственной близости советских танков, которые блокировали наше посольство. Только после этого русские танки открыли огонь «в направлении, откуда исходила угроза», т. е. по зданию югославского посольства.

Шепилов держался вызывающе, высокомерно, показывал, что ему разговор об этом более чем скучен и с самого его начала он считает его лишним. Было очевидно, что ему приказано не принимать мой протест, а советская сторона выдумала ложную версию о взрыве вблизи советского танка. Якобы этот [танк] оказался в ситуации «необходимой обороны», хотя никакого взрыва не было. Шепилов является министром иностранных дел СССР около полугода. Ранее он никогда не служил в советской дипломатии, и свое очень грубое поведение он выдает за свое особое достоинство.

Перевод с сербскохорватского А. Б. Едемского.

Публикуется по: Mičunovič V Moskovske godine. S. 174–175.

Документ 7.

О БЕСЕДЕ МИЧУНОВИЧА С ХРУЩЕВЫМ

(из ТЕЛЕГРАММЫ Мичуновича в Белград от 12 НОЯБРЯ 1956 г.)

Very urgent Br.23 od 276

Кардель, Марко, Коча.

Письмо товарища Т ито для Хрущева я получи л сегодня в 1 час утром77 а Хрущев принял меня сегодня в 3 часа после обеда. X. ожидал, что я принесу ему ваш ответ на их последнее послание от 10 ноября78, ибо они ответили немедленно на основе телеграммы Фирюбина79. Хрущев прочитал мне целиком их ответ. Я думаю, что новая компромиссная позиция русских приемлема и что проблему Надя и остальных можно решить в рамках последнего русского предложения. В связи с переброской Имре Надя (и остальных, которые будут с этим согласны) в Румынию Хрущев вновь рассказывает, на этот раз более детально, о телеграмме, которую Надь80 послал Дежу81 в субботу 3 ноября82. Хрущев назвал эту телеграмму потрясающим жестом отчаяния человека, который был потерян и одинок, не знал что творит83. У меня сложилось впечатление, что таким образом Хрущев исправляет заявления и характеристики, которые он высказывал мне в остром разговоре 7 ноября84. Тогда мы говорили о том же самом предмете, а также о том, что Надю следовало бы быть уверенным в том, что в Румынии он будет ощущать себя в совершенной безопасности. Хрущев настаивал на том, что переезд Надя в Югославию нанес бы непоправимый урон. Я считаю, что следует оказать влияние на Надя, чтобы он согласился с предложенным решением, ибо это в конечном счете более полезно для урегулирования в Венгрии. Я разговаривал с Хрущевым в здании ЦК около полутора часов. После этого Хрущев позвал меня на обед в свой дом, где была вся его семья, два его друга из Украины, моя супруга и я. Мы задержались до 11 часов ночи. Об остальных вопросах из разговора сообщу позднее […]

12,12,1285 ноября 1956 г.

Перевод с сербскохорватского А. Б. Едемского.

Источник: Arhiv Jugoslavie (Beograd). F.507. IX. 119/1-80

Документ 8.

О беседе В. Мичуновича С Хрущевым

(из мемуаров Мичуновича)

Москва, 12 ноября 1956 г.

Вчера, в воскресенье 11 ноября, меня принял, по моей просьбе, Хрущев. После моих извинений, с учетом, что сегодня выходной, воскресенье, Хрущев сказал, что он пришел из-за встречи по моей просьбе, что он пригласил бы меня и раньше, но был за городом, когда ему сообщили, что я просил о приеме. Мне показалось, что Хрущев ожидал, что я пришел с новым ответом товарища Тито, а я принес оригиналы раннего письма товарища Тито от 9 ноября86, на которое Президиум ЦК уже направил ответ в Белград, предложив новое решение для Имре Надя и остальных.