Одинокий волк - Владимир Лосев

– Ты жив, дед. Я так и думала.

Он снова влил ей в рот немного воды, она глотнула, потом вывернулась из его рук и стала жадно пить прямо из лужи.

Когда девушка напилась, Кир оттащил ее в сторону, прислонился к камню, уложив ее голову к себе на колени, и закрыл глаза. Ветер постепенно разгонял черные тучи, появилось солнце, оно поднималось все выше, согревая его своими лучами, и, согревшись, он заснул.

Проснулся он оттого, что Дила зашевелилась. Она подняла голову с его колен и огляделась.

– Дед, – спросила она неожиданно ясным и бодрым голосом, – это то, чем ты обычно занимаешься, или бывают какие-то исключения?

– Что, тебе это не очень понравилось?

– Да нет, это интересно, но слишком много всего. Я чувствую, что я просто не успеваю ничего понять, да и очень страшно.

Кир погладил ее по голове:

– Все уже закончилось, отдыхай. Как только ты почувствуешь себя лучше, мы пойдем искать ближайший портал, чтобы вернуться домой. Правда, возвращение тоже не будет очень легким и простым, но мы как-нибудь с этим справимся.

– Хорошо, дед. Жаль, конечно, что я тебе не помогла в твоем деле, но дома, все-таки лучше. А ты мне так и не рассказал, зачем мы искали этот серый камешек?

– Этот камешек может взорвать большой черный камень.

– Я слышала о черном камне от своей мамы. Она сказала, что он высасывает у людей их энергию и убивает все живое там, где он находится. Люди меняются в мире, где есть этот камень, они становятся злыми, испорченными и тупыми. Это так, дед?

– Чаще всего именно так. Хотя у камня совсем другая функция, не для этого он был создан, но действие оказывает на людей именно такое.

– Значит, в этом мире такой камень есть. И ты хотел его взорвать, как когда-то сделал это в нашем мире. Но тогда с тобой была моя мама, она помогла тебе, а я не смогла…

Дила вздохнула.

– Похоже, ты сделал ошибку, дед, взяв меня с собой, а не маму. Я не оправдала твоих надежд.

– А я не оправдал надежд бога, который привел меня сюда, – пожал плечами Кир. – Так что все, как всегда.

Дила встала и стала сбрасывать с себя остатки прорезиненного костюма.

– Мне надоела эта одежда, дед. Конечно, она нам помогла, без нее я бы замерзла, да и ссадин на мне было бы значительно больше. – Девушка осталась в одной набедренной повязке и, торжествующе улыбнувшись, вытащила из нее нож-коготь. – Но у нас есть еще оружие, и мы еще можем драться, дед.

Она пнула ногой костюм и скривилась от боли.

– Вот, черт! – сказала она.– Я уже научилась ругаться, как ты.

Дила склонилась над костюмом и вытащила оттуда небольшой камешек.

– Это я нашла как раз перед тем, как на нас напали. Он мне чем-то понравился, я его сунула за пазуху и забыла. Правда, этот камень не серый, а какой-то зеленый. Дед, ты что? Ты как-то странно изменился. Ты злишься на меня? Дед, не молчи, скажи хоть что-нибудь…

Кир тяжело вздохнул, лицо его помрачнело.

– Ты все-таки нашла его…

– Что? Этот камень? Но он же не тот, про который ты рассказывал, он совсем другой, он не светится…

– Это тот камень. Похоже, внучка, нам не придется возвращаться домой. Проверь его. Возьми в руку, крепко сожми и попробуй что-то сделать. Например, отбрось мысленно вон ту гальку.

Дила закрыла глаза, напряглась, галька высоко подскочила и улетела в море.

Девушка открыла глаза и с удивлением взглянула на камень, тот ярко светился, переливаясь разными цветами.

– Значит, это он спас меня… Несколько раз во время шторма, когда тебя уже не было со мной рядом, бочка вырывалась у меня из рук, ее относило от меня волной, а потом она сама приближалась ко мне… Дед, почему ты молчишь?

Кир устало покачал головой:

– Я просто настроился на то, что все уже кончилось, что мне не надо снова испытывать удачу и что мне не придется больше умирать…

– Мы можем вернуться домой, раз тебе этого хочется.

– Нет, теперь мы никуда не сможем уйти из этого мира, нас не пропустит ни один портал, потому что он связан с богом этого мира. Теперь нам остается только одно – пойти и взорвать этот чертов камень.

Дила пожала плечами:

– Ну, раз так, то пойдем и взорвем его, а потом вернемся домой.

Кир мрачно кивнул, он знал, что после того, как камень взорвется, он умрет, а оживет неизвестно где, если вообще оживет…

Кир встал.

– Идем, волчица, искать людей. Нам придется отобрать у них одежду и какое-то средство передвижения.

– Отобрать?

– Именно так, – усмехнулся Кир. – Денег у нас нет, предложить мы с тобой ничего не можем, значит, будем грабить.

Мезон охнул, ощутив боль во всем теле. Старые шрамы теперь частенько давали о себе знать, но он сумел сесть, неестественно выпрямившись, с облегчением прижимаясь к высокой и твердой спинке кресла.

Криза взглянула на него с хмурой усмешкой, потом тоже выпрямилась, напряженно глядя на мрачное лицо Кронова. Правитель грустно улыбнулся и махнул рукой, приказывая своей личной охране покинуть тронный зал. Мезон прокашлялся, оглянулся, чтобы убедиться, что в зале никого не осталось, кроме них троих, и спросил:

– Зачем ты позвал нас?

Кронов встал с трона и подошел к ним поближе. Голос его был тихим и печальным:

– Друзья мои, пришло время рассказать вам то, что я понял совсем недавно. Скоро мы умрем, каждый по-своему и каждый в свое время, только его осталось у нас совсем мало. Я умру первым, и это произойдет раньше, чем начнется осень.

Криза протянула свои маленькие сухонькие руки и положила их на его плечи, вглядываясь в его лицо.

– А ты не ошибся, несущий в своей груди пламя? Ты и до этого часто ошибался, и мы не всегда верили тебе. Хотя, конечно, мы уже стареем, я уже не могу и часа выдержать на тренировке, лук с каждым днем становится все тяжелее, и руки дрожат.

Кронов ласково улыбнулся ей:

– Мы стареем, Криза, как это ни печально; даже неукротимый Мезон теперь засыпает посередине пира, а от страстных женщин теперь виновато отводит глаза.

Мезон хрипло рассмеялся:

– Пиры, ты прав, Кронов, мне стали скучны, но с женщинами и на поле боя я по-прежнему хорошо себя чувствую. И надеюсь, что лучшие битвы у нас еще впереди, как и лучшие женщины…

– Опять врешь, – укоризненно проговорила Криза. – Я разговаривала с наложницами, что бывали у тебя в шатре,– в последнее время ты ласков с ними, и только…

– Опять следишь за мной, чертова ведьма! Когда ты от меня, наконец, отстанешь?

– Только тогда, когда сама обмою твое тело на смертном ложе, а до тех пор я глаз с тебя не спущу. Слишком ты неугомонный и слишком глупый.