Охота за моим сердцем - Юлия Зимина

века в век. Да, шансы на победу были крохотными, но все же, несмотря на это, мы смогли одержать победу.

Мои родители, узнав, что я и Каэль передумали жить в мире ректора, были очень рады. Но еще больше они обрадовались, когда Каэль предложил им жить вместе с нами в замке. Ох и ликовал же тогда Лестер, не сводя глаз с моей сестры, которая быстро взяла его в оборот.

Коронация Каэля прошла спустя неделю после "ухода" правителя на отдых. Всем было сказано, что именно он решил отправиться в мир ректора, к хрустальным водопадам, которыми так восхищался. К слову, его действительно трогало то, что Сэйсарион не позволяет ступить в свой мир. Глава академии во всеуслышание подтвердил нашу ложь, становясь совершенно другим. Как оказалось, барьер, который он удерживал над озером, высасывал немало сил, и демону было тяжко нести эту ношу всю свою жизнь. Но сейчас он освободился от оков, поражая адептов своими улыбками и хохотом на всю академию.

Мы с Каэлем не стали откладывать со свадьбой, как и Мэвис с Алистером. Государство Леаль гудело, словно пчелиный улей, а потом, спустя месяц, всех вновь настигла радостная новость, которую мы с Каэлем предсказывали – Лестер добился Камилы, которая фыркала на него, но в итоге все же пала от его очарования.

И сейчас мы наблюдали их семейную разборку, хохоча в свое удовольствие.

– Ну вот, я же вам говорила! – Ками обернулась к нам, недовольно фыркая. – А вы не верили. Это он мне платье испортил, паразит! Весь жемчуг, который я нанизывала, осыпался! Сейчас придется делать все заново!

Сестра с детства увлекалась шитьем. Ей нравилось создавать что-то необычное. Над последним платьем, которое бессердечно испортил Лестер, она просидела почти месяц.

– Любовь – страшная сила, – с важным видом кивнул Ал. – Каким бы олухом не был мой брат, ты все равно его простишь. Ему до меня еще расти и расти, – довольно задвигал бровями он.

– Серьезно? – Мэвис обернулась на своего супруга. – Кто буквально вчера разбил мою любимую вазу?

– Я… так я это…

– Нечаянно? – подсказывала ему Мэв.

– Точно!

– Сейчас и у тебя, как у Лестера, тоже появился неотложное дело? – рассмеялся Каэль, а за ним и я следом.

– Да ну вас, – буркнул демон, – лучше бы заступились, честное слово!

– Сам, – смеялась я от души, – давай-ка сам.

– Вот тебе и друзья! – несчастный вздох слетел с его губ. – Плохие вы! Уйду я от вас!

– Далеко не уходи, – кинула ему вслед Мэвис, – ужин через полчаса. Не вздумай опоздать!

– Да понял я! Эх, девушки, дай вам волю, веревки из мужчин будете вить!

– А я не против, – Каэль посмотрел в мои глаза, улыбаясь.

– Так, ладно, я тоже пойду, – цыкнула Мэвис. – Милуйтесь здесь без меня.

– Знаешь, я так тебя люблю, – выдохнул демон, оплетая мою талию, когда мы остались вдвоем.

– Знаю, – я вскинула руки, запуская их в волосы темного, – и счастлива от этого до безумия!

Темный бог Сэласар

– Ну как ты здесь? Соскучился? – божество спустилось на третий уровень подземной тюрьмы, медленно, с мерзким скрипом отворяя небольшую клетку, прутья которой напоминали бегущую из жерла вулкана лаву.

– Не трогайте меня, – блеял потрескавшимися до крови губами Эврил-Тэрес Лоуриэн, скуля, вжимаясь в угол.

Его кожа почернела от постоянно повышенной температуры, покрылась язвами и трещинами. Одежда напоминала тряпье, которое даже на помывку пола не сгодится.

Да, вы все правильно поняли, отец Каэля и Мэвис не отдал душу богам, хотя неоднократно мечтал об этом, находясь в заточении Сэласара, которого сам же и мучил.

Сейчас он не выглядел великим и надменным, как раньше. Сломленный, сильно исхудавший, так как его морили голодом. Он превратился в ничтожество, из которого медленно вытягивали энергию, но не давая умереть раньше положенного времени.

Сколько ему придется страдать и мучиться? Неизвестно. Скорее всего, вечность, ведь то, что он творил, заслуживает именно такого наказания.