Том 3. Дилетантизм в науке. Письма об изучении природы - Александр Герцен

131

Вот что говорит Порфирий о своем учителе: «Плотин нам казался существом высшим, он стыдился своего тела, не любил говорить ни о своей семье, ни о родителях, ни об отчизне. Никогда не дозволял он, чтоб его тело было повторено живописцем или ваятелем; когда Аврелий просил его позволения срисовать его, он ответил ему: “Не довольно ли, что мы принуждены таскать с собою тело, в котором заключены природою, неужели нам еще оставлять изображение тюрьмы, как будто вид ее имеет в себе что-либо величественное?”» Это чисто романтическое направление!

132

существующее положение (лат.). – Ред.

133

Посмотрите, какие страшные слова вырываются иногда у Плиния, у Лукана, у Сенеки. Вы в них найдете и апотеозу самоубийству, и горькие упреки жизни, и желание смерти, да какой смерти – «смерти с упованием уничтожения»! – «Смерть единственное вознаграждение за несчастие рождения, и что нам в ней, если она ведет к бессмертию? Лишенные счастия нe родиться, неужели мы лишены счастия уничтожиться»? («Hist. Nat.»). Это говорит Плиний. Какая усталь пала на душу людей этих, какое отчаяние придавило их!

134

См. начало второго письма.

135

Одна отрасль естествоведения, тесно связанная с математикой и заставлявшая поневоле наблюдать – астрономия – развилась в наиболее наукообразную форму при Иппархе и Птоломеях, – оттого «Алмагеста» и устояла до самого Коперника.

136

щедрая, кроткая, заботливая, всегда готовая служить смертным, чтό только она не заставляет родиться! (лат.). – Ред.

137

Buhle. Geschichte der Phil. seit der Wiederherstellung der Wissenschaften. - 1800. T. I.

138

о свиданиях (франц.). – Ред.

139

Кстати заметить здесь, что древние были самые плохие химики (в теоретическом смысле); однако они предвидели и догадывались о химическом сродстве; они понимали, что известные вещества с одними соединяются, имеют к ним симпатию, с другими – нет (гомеомерии).

140

Лукреций, между прочим, в утешение умирающих, говорит, что все мертвые – ровесники, ибо для них нет времени.

141

Вспомните красноречивые страницы Августиновой «De Civitate Dei» и его обличения всей суетности и непоследовательности языческой религии, всей уродливости ее нравственности.

142

Гален первый заметил, что артерии наполнены кровью, а не воздухом; при рассечении трупов, разумеется, артерии всякий раз представлялись пустыми, и до Галена полагали, что в них обращается воздух. Между прочим, Гален говорит: «Если б людям удалось узнать состав воздуха, объяснилась бы животная теплота: горение поддерживается тем же, чем жизнь». Это предвéдение кислорода! В XVI веке Цизалпин вздумал доказывать, что центр нервной системы в сердце, – а Цизалпин был очень и очень ученый доктор. Вот каковы были средние века для естествоведения!

143

Сравните созидающее разрушение Блаженного Августина с esprits forts <вольнодумцами (франц.)> древнего мира или с их отчаянным скрежетом зубов. Плиний, например, говорит, что единственное утешение людям состоит в том, что боги также не всемогущи, не могут себя сделать смертными, людей бессмертными, ни того, чтоб прошедшее не было, или чтоб два раза десять не было двадцать. Он с горьким упреком замечает, что люди, не довольствуясь Олимпом и не имея сил отречься от него, выдумали себе новые цепи, склонились перед отвлеченными страшилищами – перед случаем и счастием – и трепещут безумно перед собственными вымыслами. Лукиан – Вольтер той эпохи. Возьмите, например, его трагического Юпитера, это комедия-buffa на Олимпе. Он представляет Юпитера, растерявшегося от спора эпикурейца, отвергающего богов, с стоиком; не зная, что делать, Юпитер собирает совет. Начинается спор, кому где сидеть. Юпитер приказывает сперва усадить золотых богов, потом мраморных, и притом сперва Праксителевой работы, потом других мастеров. Нептун тут же объявляет, что он не сядет ниже какого-нибудь египетского урода из золота с собачьей мордой. Велено быть без чинов. Вдруг с топотом и треском переваливается Колосс Родосский и говорит, что он хотя и медный, но меди в него пошло больше, нежели золота в иного золотого бога. Пока они вздорят и пока Юпитер собирает нелепые мнения, между которыми отличается мнение олимпийского Скалозуба – Геркулеса, который просит позволения покачать колонны портика, под которыми идет спор, эпикуреец побеждает стоика, – и Олимп в дураках. Можно было потрясти язычество, особенно в известном кругу людей, такими едкими насмешками – но такое отрицание оставляло пустоту в душе. И потом, порицая язычество, те же люди видели в социализме древнего мира идеал; они хотели сохранить Рим и Грецию с их гражданским устройством, односторонним и тесно связанным с религией.

144

Выражение, принадлежащее Григорию Назианзину в письме к Василию Великому: «Помнишь ли, – говорит он, – как мы наслаждались лишениями и постом?»

145

Если некоторые мыслители и стояли выше общественного мнения о нравственности, то это только значит, что они уже перешли предел древнего воззрения. В этом отношении, может быть, Сенека всех выше, – потому-то он и стоит на самом краю древнего мира.

146

не будем заботиться о неверном завтра (итал.). – Ред.

147

наслаждение (франц.). – Ред.

148

Апостол Павел, «К коринфянам», говорит: «Вся тварь ждет искупления». Этого не хотели понять схоластики.

149

Предметы споров у схоластиков иногда поразительны, например: «Адам в первобытном состоянии знал ли “Liber sententiarum” Петра Ломбардского или нет?»

150

<монастыря> блаженного Мартина: «То будет убито этим» (лат. и франц.). – Ред.

151

словопрение (греч. λογομαχία). – Ред.

152

Первый профессор химии от сотворения мира.

153

Даже Бэкон Веруламский не мог совершенно отделаться от астрологии и магии.

154

Самое подробное изложение Бруно, со множеством выписок, у Буле в «Gesch. der neuern Philosophie», II. Band.,от 703 до 856. В геттингенской библиотеке Буле нашел много неизвестных сочинений Бруно и ими пользовался.

155

наисовершеннейших диалектиков (лат.). – Ред.

156

тевтонским богословом (лат.). – Ред.

157

Мы не минуем Бёма, хотя, надобно сказать, в истории науки он мало имел влияния; его наукообразно поняли только в нашем веке.

158

Homo от humus.

159

помни о жизни (лат.). – Ред.

160

помни о смерти (лат.). – Ред.

161

в собственном смысле слова (лат.). – Ред.

162

с точки зрения вечности (лат.). – Ред.

163

по когтям узнают льва! (лат.). – Ред.

164

качество. – Ред.

165

Странное дело: в протестантизме, как и в деле науки, романские народы являются только на заглавном листе с своим брешианским Арнольдом и Жироламом Савонаролой, с своими гугенотами… потом они предоставляют миру германическому собрать первые плоды, как будто выжидая чего-либо.

166

великого еврея (итал.). – Ред.

167

Разве прибавить Лейбница и Фихте?

168

<вина не человека (лат.)>. «Gesch. der Phil.». Т. III, p. 276 и 277. Всего лучше доказывает эту мысль длинная биография Гегеля, написанная Розенкранцем и вышедшая с год тому назад; в ней есть высокого интереса отрывки из Гегелевых бумаг и почти без всякого интереса жизнеописание. Немецкая жизнь без событий, с переменою кафедр, mit Sparbüchsen für die Kinder, Geburtsfeiertagen etc.

169

Теперь мы можем сказать, что мы дома; подобно мореплавателям, долго носившимся по бурному морю, мы можем воскликнуть: «Земля!» («Gesch. der Phil.» T. III, стр. 328 и еще там же, стр. 275).