Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

операциями, не вызывали против себя такого озлобления, как в других западноевропейских странах. Против евреев же, в частности, такое раздражение должно было проявляться в еще более слабой степени, нежели в отношении банкиров и ростовщиков из христиан. И действительно, если, в итальянской литературе средних веков мы все же встречаемся с отдельными более или менее резкими выпадами против христиан-ростовщиков, мы в то же время почти не встречаем таких нападок на евреев. Напротив, в той же итальянской литературе нередки положительные типы евреев вроде, например, Натана в известной новелле Боккаччо, легшей в основу драмы Лессинга.

Экономическое положение евреев в Италии оказывалось, таким образом, несравненно более благоприятным и экономическая роль их более благодарной, нежели в странах средней и северной Европы. Евреи не утратили здесь известного экономического и общественного значения до самого конца средневековья. Нет ничего удивительного поэтому в том, что в Италии евреи встречали в общем совершенно иное отношение к себе, нежели в остальной Европе. Со стороны правящих кругов мы не находим здесь и следа той эксплуатации, какой подвергались евреи во Франции, Англии или Германии. С отдельными представителями интеллигенции они находились нередко даже в чисто дружественных отношениях, как мы видели то на примере Данте и его современника еврея Иммануэля и императора Фридриха II. Подобные отношения сохранились в Италии в течение всего средневекового периода. В то время как во Франции и в Германии евреи являлись предметом самой озлобленной ненависти, в то время как кровавые вспышки против них повторялись там то в одном, то в другом месте почти ежегодно, в Италии добрые отношения между евреями и христианами оставались в силе, и церковь по-прежнему оказывалась бессильной нарушить эти отношения своими запретами и своими частыми, но безрезультатными выступлениями против врагов Христовых. Еще в самом конце пятнадцатого столетия христиане продолжали поддерживать здесь с евреями самое тесное общение. Так, один церковный проповедник с огорчением вынужден был отметить факт присутствия на еврейской свадьбе многих христиан, танцевавших и развлекавшихся с евреями в течение нескольких дней. Вместо еврейских знаков врачи-евреи носили почетные докторские знаки и отличия. Евреи занимавшие придворные должности, носили золотые цепи и другие подобные почетные эмблемы.

Что касается положения евреев в Испании, то оно занимает как бы среднее промежуточное место между условиями жизни евреев в Италии и в прочих европейских странах. Как в Италии, мы видим евреев занятыми здесь в самых разнообразных профессиях. Как и в Италии, евреи занимались в Испании и ремеслами, и врачебной практикой, и научно-литературной деятельностью, наконец, в отличие от итальянских евреев, мы встречаем среди испанских евреев также и земледельцев. Если в области торговли евреи никогда не играли в Испании особенно заметной роли, зато их участие в торговых операциях продержалось здесь долее, нежели в остальной Европе. Словом, и в Испании, как в Италии, деятельность евреев далеко не в столь исключительной степени сконцентрировалась на денежной торговле и ссудо-залоговых операциях, как в средней и северной Европе. Но так как, в отличие от Италии, в своих денежных операциях они здесь не только не должны были отступать на второй план перед более сильными конкурентами, но и не знали вообще почти никакой конкуренции, то их банкирская и ростовщическая деятельность выступала поэтому здесь гораздо заметнее и это не могло не отразиться на отношении к ним со стороны прочего населения, главным образом, со стороны верхних общественных слоев, среди которых, при общем слабом экономическом развитии страны, им приходилось по преимуществу действовать. Вот почему уже с конца тринадцатого столетия начинаются, как мы видели, выступления кортесов против евреев и прежде всего именно против евреев как ростовщиков. Впрочем, даже и в этих кругах услуги евреев все же оказывались необходимыми, и потому в Испании вражда к евреям никогда не достигала, по крайней мере среди населения, той степени, как в других европейских странах. Вплоть до конца четырнадцатого столетия и здесь, как в Италии, в большинстве случаев все церковные предписания не проводились в жизнь, и положение евреев и в христианскую эпоху, в общем, еще в течение долгого времени продолжало оставаться благоприятным. Еще в половине четырнадцатого столетия предложение изгнать евреев из страны встретило решительный отпор со стороны большинства дворянства и даже духовенства в лице епископа толедского, заявившего, что евреи представляют неисчерпаемый клад для государства и что, следовательно, ими надо дорожить.

В массах населения в Испании для вражды к евреям было еще менее причин, нежели среди высших классов. С одной стороны, евреи в своих денежных операциях не встречались здесь с конкуренцией ломбардцев, вынуждавшей их в других странах к мелкому ростовщичеству и к деятельности среди более широких слоев населения. С другой же стороны, вследствие относительно более медленного развития денежно-хозяйственных отношений в Испании и самая нужда в деньгах среди низших классов не могла быть особенно настоятельной. Вот почему в течение всего тринадцатого столетия, когда во Франции и Германии еврейские погромы составляли обычное явление, в Испании мы не знаем ни одного факта массового выступления против евреев. В первой половине четырнадцатого столетия такие выступления наблюдались в отдельных немногочисленных случаях лишь в соседнем с Францией и более близком ей по своим экономическим условиям маленьком королевстве Наварре. Даже во время повсеместных преследований евреев, широкой волной прокатившихся по всей Европе, за исключением Италии, эта волна едва лишь задела Испанию. Нам известно всего лишь несколько случаев движения против евреев в Каталонии и Арагонии, в Кастилии же годы черной смерти прошли для евреев совершенно спокойно. Лишь с последних лет четырнадцатого столетия после севильского погрома 1391 года массовое движение против евреев и в Испании начало принимать более широкие размеры, однако инициатива преследований исходила до самого изгнания евреев с Пиренейского полуострова в большинстве случаев от высших общественных слоев, главным образом, со стороны духовенства, среди же народных масс враждебное отношение к евреям, проявлявшееся в отдельных вспышках, никогда не достигало ни того постоянства, ни той степени интенсивности и напряженности, как в других европейских странах, в особенности в Германии к концу средневековой эпохи.

Совершенно иную картину видим мы в странах средней и северной Европы. Здесь враждебное отношение к евреям возникает относительно уже очень рано, и первые эти проявления хронологически почти совпадают со временем перелома в экономическом положении евреев. Впрочем, и здесь как интенсивность враждебного чувства к евреям, так и отношение к ним со стороны отдельных слоев и классов населения не всегда было одинаковым в отдельные эпохи и в различных странах, что, конечно, в свою очередь обусловливалось теми условиями и той