Бритва Дарвина - Дэн Симмонс

Дарвин встал на колени и высунул голову и плечи из папоротниковых зарослей, напрашиваясь на выстрел; если Зуев прячется где-то по ту сторону расщелины, он обязательно выстрелит. Дар и сам поступил бы точно так же, если бы был один: засел бы в укрытии и стал ждать, пока Зуев не начнет переходить по бревну на эту сторону. Но Дар был здесь не один. Внизу, в хижине, осталась Сидни, и Япончиков мог в любую минуту отправиться за ней.

Прошло десять секунд, но в Дарвина никто не выстрелил. Дар закинул "М-40" за спину – так до неё трудно будет дотянуться, зато винтовка точно не упадет в ущелье, разве что вместе с ним самим, – а потом вспрыгнул на бревно и начал переходить на противоположную сторону ущелья.

Павел Зуев, худощавый мужчина с мрачным выражением лица, выпрыгнул на бревно с другой стороны почти одновременно с Дарвином. Неизвестно, кто из них больше удивился такому совпадению. Зуев не видел Дара из своего укрытия на той стороне ущелья, и Дар тоже не заметил русского, пока тот не выпрыгнул на бревно.

У обоих снайперов винтовки висели на ремне за спиной, и сейчас ни у кого из них не было ни времени, ни надежной опоры под ногами, чтобы тянуться за ними. Поэтому оба схватили то оружие, какое было у них на поясах. Дарвин выхватил нож. У Зуева оказался маленький полуавтоматический пистолет, и он сразу же нацелил его Дарвину в лицо. Они оба прошли уже слишком далеко от концов бревна и не могли повернуть назад. Их разделяло сейчас всего около девяти футов. Дарвин замер на месте.

– Сразу ясно, что ты – тупой американец, – с сильным акцентом сказал Зуев. – С ножом – в перестрелку.

"Твоя шутка устарела", – подумал Дарвин, приседая возле единственной уцелевшей боковой ветки. Крепко сжимая в правой руке нож. Дар изо всех сил пнул ветку в том месте, где она отходила от ствола.

Как Дар и рассчитывал, ветка отломилась. Но при этом весь ствол провернулся градусов на двадцать вправо, а потом – обратно.

Зуев дважды выстрелил. Вторая пуля просвистела всего в паре дюймов от головы Дарвина. Потом русский присел, обхватил пихтовый ствол ногами и оперся о него левой рукой, чтобы сохранить равновесие на качающемся бревне. Пистолет он не выронил и снова начал стрелять.

Дарвин был готов к тому, что бревно качнется, и потому не только удержал равновесие, но и прыгнул к Зуеву, взмахнул ножом и схватил русского за правое запястье. Девятимиллиметровая пистолетная пуля ударила Дара в бок и скользнула по пластинам тяжелого бронежилета. Но из-за этого толчка Дарвин потерял равновесие. Чтобы не упасть, он тоже уселся на бревно и обхватил его ногами.

Двое мужчин были теперь всего в нескольких дюймах друг от друга. Зуев схватил Дара за руку, в которой был нож, а Дар отчаянно цеплялся за правое запястье Зуева, стараясь отвести в сторону пистолет, который русский держал в правой руке. Зуев выстрелил снова. Пуля содрала кожу с кончика левого уха Дарвина. Пихтовый ствол трясся и раскачивался под ними. Дар слышал, как водопад плещется о камни в шестидесяти футах внизу, и чувствовал, как его намокшая от пота и водяных брызг ладонь соскальзывает с правой руки русского. Они сидели лицом к лицу. Дар кожей ощущал дыхание Зуева и прекрасно видел подогнанную по руке рукоятку пистолета "си-эй-си", равно как и флуоресцентную желтую метку на мушке и отвратительные оранжевые полоски на прорези.

Они боролись молча. Отстраненная, аналитическая часть сознания Дарвина услужливо подсказала параметры пистолета русского снайпера – например, для нажатия на спусковой крючок "си-эй-си комбат" требовалось приложить усилие в шесть с половиной фунтов, – но чувственная, переполненная адреналином часть сознания велела бесполезной аналитической половине заткнуться ради всего святого. Дар понимал, что, хотя он был физически немного сильнее худощавого и жилистого русского, победа в этой схватке будет скорее всего на стороне Зуева. Русскому снайперу нужно было всего лишь повернуть кисть так, чтобы направить ствол пистолета Дарвину в голову. А Дар должен был высвободить руку с ножом и только потом ударить. И хотя Дарвин постарался пониже наклонить голову, он понял, что пришло время изменить тактику.

В то мгновение, когда черное отверстие ствола повернулось прямо к его виску, Дар резко откинулся назад, вместо того чтобы наклоняться вперед, и рывком высвободил правую руку. Он едва не выронил нож, но все же смог удержать. Зуев выстрелил. Пуля пролетела так близко от головы Дарвина, что слегка обожгла ему волосы и кожу. А потом Дар быстро ударил русского ножом – сбоку и снизу, под левую руку, которую Зуев поднял, защищаясь. Удар получился очень сильным – Дарвин даже не подозревал, что его израненное тело ещё способно на такое. Он ударил Зуева в живот, развернув лезвие ножа вертикально, а потом резко и сильно потянул нож кверху – так, как учили на базе "Паррис-Айленд" два с половиной десятилетия назад.

Русский охнул, а потом вдруг широко улыбнулся, показав плохие зубы с отвратительными железными коронками.

– На мне кевларовый жилет, американский говнюк, – сказал Павел Зуев, а потом, опираясь о руку Дарвина, снова повернул к нему ствол пистолета. Запястье русского провернулось в скользкой от пота ладони Дара, и желтая мушка "си-эй-си" нацелилась Дарвину в правый глаз.

Внезапно улыбка русского померкла, на его лице появилось растерянное и задумчивое выражение. Такое же выражение бывает на лицах детей, которых матери зовут домой как раз в ту минуту, когда они только-только разыгрались.

Зуев посмотрел вниз, на свой живот, и увидел, что по рукоятке ножа и по кулаку Дара струится кровь. Зуев совершенно растерялся.

Дар выбил пистолет из внезапно обессилевшей руки русского и попытался схватить Зуева за жилет – но тот уже начал заваливаться набок, потом соскользнул с бревна и упал вниз. В последний миг Дар успел взглянуть в глаза русского снайпера – в них была тревога и невысказанный вопрос, хотя кровь уже перестала поступать в его мозг, – а потом Зуев исчез в фонтане брызг у подножия водопада. Дарвину пришлось потрудиться, чтобы сохранить равновесие, – он с такой силой вырвал нож из тела русского, что бревно-мост закачалось. Дар всадил нож в середину бревна и держался за рукоятку обеими руками, пока оно не перестало раскачиваться.

Дарвин тяжело дышал, к горлу подкатывала тошнота. Он посмотрел на дно ущелья, где в шестидесяти футах под ним лежало тело мертвого русского снайпера. Вода, стекавшая вниз от тела, была густо окрашена кровью. Бледное лицо Зуева было повернуто кверху, рот приоткрыт, словно в немом вопросе.

– Кевлар не защищает от удара ножом, – сказал Дарвин, отвечая на невысказанный вопрос. – Особенно если лезвие – с тефлоновым напылением.

"Наверное, неплохо бы убраться с этого бревна", – робко предложила аналитическая часть сознания Дара.

Оставшиеся до конца бревна десять футов Дар прополз на четвереньках. На краю расщелины он поднялся на ноги и прошел в неглубокий овражек, где прятался Зуев перед тем, как выпрыгнул на бревно. Здесь остались следы его ботинок – за небольшим выступом скалы. Только сейчас Дар почувствовал, насколько он устал. Измученное тело настойчиво требовало отдыха.

Дарвин запретил себе даже думать об отдыхе и медленно пошел вверх по овражку. Он тщательно вытер лезвие ножа и спрятал нож в чехол, потом взял в руки свою винтовку.

Существовало четыре варианта последующего развития событий. Дар был уверен, что к этому времени Япончиков уже покинул свою огневую позицию. Сейчас он наверняка уже спустился вниз с холма и намеревается либо прикончить Сидни, либо убраться отсюда подальше на своем "Шевроле", либо занял новую удобную для стрельбы позицию и дожидается Дара. А может быть, русский снайпер задумал осуществить все три пункта, один за другим.

Дар начал медленно пробираться сквозь заросли на запад, держа винтовку наготове и старательно прогоняя сонливость, которая во что бы то ни стало стремилась его одолеть.

Глава 25. Ю – ЮРИЙ ЯПОНЧИКОВ

Дарвин пробирался на запад осторожно и бесшумно, в полном соответствии с инструкциями для снайперов. Он полз, не поднимая головы, ясно представляя себе карту местности, все время помнил о расположении солнца, использовал для прикрытия любую неровность рельефа, держал винтовку под собой, передвигался, опираясь на локти, живот и колени… В Куантико продвижение таким способом на сто ярдов в час считалось прекрасным результатом. Но очень скоро Дар понял, что если он и дальше будет ползти так, как должен ползти профессиональный снайпер, то доберется до хижины только через три недели. А к тому времени Япончиков уже разделается с Сидни и спокойно уедет.

Дарвин остановился, чтобы обдумать эту проблему, а тем временем стал осматривать сквозь прицел склоны горы справа и слева от себя. Внезапно со стороны хижины донеслись звуки выстрелов. Дар безошибочно определил, что стреляют из "СВД" и из автомата Калашникова с глушителем. Звуки стрельбы помогли ему встряхнуться.