Карты Люцифера - Алексей Атеев

– Знаю, чего ты просишь. И желание твое исполню. Ты хочешь продлить свой век. Это осуществимо, но только за счет жизни чужой. Возьми себе эти карты, никогда не расставайся с ними. И не теряй ни один лист. Силу имеет непременно полная колода. Как только ты пожелаешь поменять обличье, разложи их данным образом, и переход в другое тело осуществится. Есть только несколько условий…

Трофим Петрович замолчал и вновь наполнил свой стакан.

– Какие же это условия? – с интересом спросила Ладейникова.

– Узнаешь в свое время, – пренебрежительно отозвался хозяин.

Он сделал пару глотков и продолжил свой рассказ, обращаясь главным образом к Артему:

– Прозвучало еще несколько фраз, и контакт прервался. Я, по правде говоря, оказался разочарован. Не было ни вспышек молний, ни запаха серы. Не было вообще ничего, только гулко звучащие в мозгу слова… – Новый глоток коньяка. – А дальше случилось все так, как указывал голос. И знаете, в кого я перевоплотился в первый раз? В глухонемого трактирного слугу!

– Почему именно в него? – удивился Артем, поневоле захваченный увлекательным повествованием.

– Так уж получилось, – уклончиво ответил Трофим Петрович. – Но слушайте, что было дальше. Только-только произошло превращение, врываются мои ребята, видя: их капитан лежит с раскроенным черепом, а рядом – «глухарь» с топором. Они, конечно, бросились на меня. Один из них (даже прозвище помню – Франц Пивная Бочка) тут же воткнул мне в грудь здоровенный тесак. И представьте: мне хоть бы что! Но сказать им ничего не могу. Мычу только… Короче, истыкали они меня всего саблями да кинжалами… А я все не умираю. Пальнули пару раз из пистолей. Результат тот же. Тут они пришли в ужас. Кричат: «Надо бежать отсюда, дело-то нечисто!» Так и сделали, но перед этим повесили меня рядом с хозяином харчевни. Можете себе представить мое положение. Вишу я в петле, выбраться из нее нет никакой возможности, а рядом раскачивается труп трактирщика. Глаза ему уже выклевали вороны, и надо мной они кружат, на голову, говоря современным языком, пикируют… Едва отмахиваться успеваю…

– Чепуха, – заметила профессорша. – Сказки!

– Странно слышать от тебя такие слова, ведьма, – усмехнулся Трофим Петрович. – Если уж ты называешь происходившее со мной сказками… Где же твоя вера в сверхъестественное?

– Как, интересно, ты можешь оставаться живым в петле, если у тебя трахея пережата да, скорее всего, и шея сломана?

– Вот уж не знаю. Магия – это больше по твоей части. Но факт остается фактом, я не только был жив, но даже не чувствовал боли.

– Я только одного не понимаю, – задал вопрос дотошный Артем, – почему вы превратились… или, лучше сказать, переместились именно в глухого? У вас что же, не было свободы выбора? Вы обмолвились: череп он вам раскроил… Как же так?.. По логике, если, конечно, верить вашему рассказу, вы навсегда должны были остаться в теле глухонемого человека. Или все-таки что-то недоговариваете?

– Да врет он все, – вновь вмешалась Ладейникова. – За дурачков нас принимает.

– В конце концов добрые люди освободили меня из петли, – продолжил Трофим Петрович, не обращая внимания на реплики и не отвечая на вопросы.

– И долго ли вы продолжали оставаться глухим? – поинтересовался Артем.

– Ты знаешь, не особенно. Сам посуди, ну какая радость быть уродом. Денег нет, бабы в твою сторону не смотрят. Короче говоря, подобное существование меня не устраивало. Меня привлекала именно военная стезя. И я решил перевоплотиться в кого-нибудь более подходящего. Сказано – сделано. И вот я уже в кирасе, на голове позолоченный шлем, на боку сабля, украшенная драгоценными каменьями.

– Генерал! – подала голос Ладейникова.

– Поднимай выше, ведьма. Маршал Франции! Правда, между «глухарем» и маршалом имели место еще две-три ничего из себя не представляющие личности. Так сказать, промежуточные этапы.

– А разве нельзя было сразу? Ну, прыгнуть в полководцы? – не отставала профессорша.

– Скажем так, затруднительно. Это тебе не шашки: раз-два – и в дамки. А потом, я же говорю: имелись некие ограничения, обозначенные их сатанинским величеством…

– Какие же?

– Все тебе нужно знать, ведьма…

– А как складывалась ваша дальнейшая карьера? – полюбопытствовал Артем.

– Весь остаток семнадцатого века я сражался. Благо, в войнах недостатка не было. Что мне небеса, ведь я – воин! В перерывах путешествовал, развлекался… Все впереди. И в то же время… Меня постоянно мучил вопрос: почему именно на мне он остановил свой выбор? А может быть, не только я стал объектом его игры?

– Игры? – переспросила Ладейникова. – Думаешь, он склонен шутки шутить?

– А почему бы и нет? Во всяком случае, именно так в тот момент я думал. Позже, уже в наше время, после длительных размышлений мне пришло в голову, что дело тут в другом. – Трофим Петрович вновь отхлебнул коньяка и потер лицо рукой. – Мне вдруг начало представляться, что ад – это не котлы с кипящей серой, в которых варятся грешники, не скопище леденящих душу орудий пыток, а некое учреждение… Контора. – Он задумчиво почесал нос. – Или, скорее, ведомство. Огромная канцелярия, управляющая всем сущим. Сверху спускаются планы, рассылаются директивы… Ведь не сам же Люцифер имел дело со мной, а какой-нибудь мелкий бес, так сказать, представитель ничтожнейшего адского чиновничества.

– Но почему он выбрал именно вас? – спросил Артем.

Трофим Петрович развел руками:

– Не знаю…

– А как вы оказались в России?

– По правде говоря, бывал я здесь и раньше. Но это последнее воплощение случилось в конце войны… Да, ты знаешь. В Праге… Я тогда был генералом СС. Так уж получилось, немного не рассчитал, а главное, выпустил карты из рук. Обычно я с ними не расставался. А без карт… перемещения не получится. Обычно я загодя подбирал тело, в котором собирался обитать, но в тот раз красные… то есть наши слишком стремительно наступали, вот я и застрял в Праге.

– Так это вы были тем эсэсовцем, которого застрелил солдат? – изумленно спросил Артем. – Мне еще рассказывал этот одноногий Соболев… Который карты забрал.

– Я, мой друг, – улыбаясь, подтвердил Трофим Петрович. – Именно я!

– И в кого же вы переместились?

– Да в этого же бойца, неужели не ясно? Конечно, вначале я крайне огорчился. Ведь кем было раньше мое новое пристанище? Простым бойцом Красной армии, в недавнем прошлом крестьянином чуть ли не с начальным образованием. Однако верно заметил Наполеон: «В ранце каждого солдата лежит маршальский жезл». Есть интеллект, есть энергия, а дальше уж все зависит от тебя. Карьеру я сделал мгновенно…