Короли и Шуты - Н. Г. Кабал

украла. – Когда Дарен повернулся ко мне, выражение его лица было бесстрастным.

– Я не собираюсь больше с тобой спорить. Я просто вернула себе то, что принадлежит мне.

– Ладно, – нервно сказал он. – Пойду немного посплю. – Он зашел за деревья и затерялся в темноте.

– Поспишь? – в отчаянии вскричала я. – Ты правда думаешь, что после всего случившегося я позволю тебе уснуть, не получив никаких объяснений? – Я направилась вслед за ним. Деревья росли достаточно густо, а трава была высокой. Пробираясь через ветки, я исцарапала все руки.

Я догнала его прежде, чем он успел уйти слишком далеко. Я схватила его за плечо и развернула к себе лицом.

– Теперь ты расскажешь мне правду! – Я надеялась, что поблизости никого нет. У меня не было настроения разбираться с людоедами, другими существами, человекообразными летучими мышами и прочей живностью.

– Это ты вечно убегаешь от моей правды, – крикнул он в ответ. Его огненно-голубые глаза пылали от ярости. Меня много чего бесило в нем, но подобное поведение было самым худшим. Что бы он ни делал, он всегда злился и утверждал, что это я причинила ему боль. Если бы я только знала, что он имеет против меня, я бы избавилась от этой душевной пустоты.

– Потому что каждое твое слово оказывается ложью.

– Или потому, что ты боишься услышать мою правду. – Эти слова что-то всколыхнули во мне. Сердце бешено забилось. По телу разлился жар. В груди вспыхнуло пламя. Что-то будто корчилось и извивалось внутри. Меня будто подталкивало к нему. Я невольно шагнула вперед, не в силах устоять на месте. Дышать стало труднее.

Я сделала еще один шаг.

Мы не отрывали взгляда друг от друга. Даже не моргали.

Я сделала еще один шаг, и расстояние между нами сократилось. Моя грудь лихорадочно вздымалась и опускалась напротив его груди. Я быстро, словно сработал какой-то рефлекс, положила руки ему на плечи и провела вниз, спускаясь к запястьям. Дыхание становилось все тяжелее и тяжелее. Я положила его ладони себе на талию, и он нахмурился в нерешительности, ожидая, что случится дальше.

Коснувшись кончиков его пальцев своими, я прижалась к его губам. Начала целовать его, вкладывая всю свою ярость, злость и обиду и глубокое желание. Обхватив за шею, я притягивала его все ближе и ближе к себе. Мои пальцы танцевали в его волосах. Я проникала языком ему в рот. Кусала его губы и наказывала еще более диким и отчаянным поцелуем. Зажав его нижнюю губу между зубами, я потянула нас обоих на землю и, извиваясь на листьях и ветках, увлекла за собой.

Когда я встала на колени, с его губ сорвался задыхающийся стон. Вкус крови, сочащейся с его губ, возбудил меня еще сильнее. Он начал исследовать руками мое тело, блуждая по плечам, волосам, талии, бедрам… Я чувствовала его обжигающие пальцы повсюду и хотела большего.

Наши взгляды на мгновение встретились, и я начала торопливо расстегивать рубашку. Когда я отбросила ее в сторону, Дарен выпрямился, и я упала к нему на колени. Обнаженная по пояс, я смотрела на него и пыталась перевести дыхание.

Он положил руку мне на талию и притянул ближе к себе. Он задыхался. За долю секунды похоть в его глазах сменилась ужасом. Взгляд потемнел. Он тихо выругался.

Ожерелье на моей шее коснулось его обнаженного тела. Я потянулась к нему, пытаясь снова поцеловать его.

– Перестань! – выкрикнул он. Он схватил меня за плечи и прижал руки к телу, не давая мне дотянуться до него. Его взгляд был прикован к ожерелью, висевшему на моей груди.

– Дура! – прошептал он. – Идиотка! Я… – Он одним движением сорвал ожерелье с моей шеи, оттолкнул меня и встал. Плюхнувшись на задницу, я попыталась осознать, что сейчас произошло.

Когда ожерелье исчезло, с моей души как будто свалился тяжелый груз. Внезапно я почувствовала себя очень легкой и… и…

Такой голой.

Я будто очнулась от кошмара.

Черт!

Я нащупала на земле рубашку и быстро надела ее, до сих пор не веря в происходящее. Мои щеки горели от стыда. Сердце бешено колотилось от стыда.

Дарен колотил ожерельем по дереву, будто хотел расколоть его на части.

– Оставь меня в покое! – С этими словами он зашвырнул ожерелье на землю между камнями.

– Дарен, – прошептала я, пытаясь понять, кто из нас больше напуган. Мой голос звучал очень слабо.

– Тебе обязательно совать во все нос, да? – продолжал кричать Дарен, но в этот раз уже на меня. – Ты все портишь! – Он вперился взглядом в землю. – Ты все испортила!

Я едва ли контролировала свой дрожащий голос:

– Я… – прошептала я и тяжело сглотнула. – Я не знаю, что здесь происходит, но не смей говорить со мной в таком тоне.

– В ожерелье, которое ты носила на своей шее, заключено самое страшное зло, какое когда-либо видел этот мир, – процедил он сквозь зубы. – В нем дух моей матери, Нова. Лилит. А ее любимый грех – похоть. И она способна причинить огромный вред, даже находясь внутри этого глупого ожерелья.

Меня начала бить дрожь.

Все то, что я делала с тех пор, как надела ожерелье…

Я бы никогда не сделала всего этого по своей воле.

Наброситься на Антиквара на глазах у всех… Рассказать Шафаку о том, в чем я не могла признаться даже самой себе… Приставать к Дарену… Проклятье…

– Откуда мне было знать… – только и смогла сказать в свое оправдание.

– Всегда одно и то же, Нова! – Он широко раскинул руки и продолжил в ярости кричать. – Я вытащила Арына из Петли, но откуда мне было знать, что вместе с ним вернется и Эвран… Я украла у тебя ожерелье и отдала камни наследницам, но откуда мне было знать, что они вернут богинь!

Мои глаза расширились.

– Да, – сказал он, покачав головой. – Этого ты тоже не знала. Потому что ты делаешь то, что пожелаешь, не задумываясь о последствиях. Ты разрушаешь мою жизнь с того самого дня, как пришла в Элементаль! – Взгляд его огненно-голубых глаз устремился на меня, словно вулканическая лава. Я ударилась о прочную стену. Удар был настолько сильным, что я поняла: если выживу, то навсегда останусь калекой.

Я хотела что-то сказать, хоть что-нибудь…

Но в горле стоял ком.

Меня ненавидели все. С того самого дня, как я пришла в Элементаль. Даже моя лучшая подруга отвернулась от меня. Даже Арын отрекся от меня. Но впервые… в первый раз… после всего, что я сделала… несмотря на них.

Мое тело задрожало, и я