Золотая лилия - Райчел Мид

— Наши женщины также сильны, — заявил мастер Ортега. И мы ценим их. Но нам и в голову не придет отправлять их сражаться на арену или охотиться на вампиров. Все наши действия отчасти вызваны именно желанием защитить женщин. Мы сражаемся со злом ради них и наших будущих детей.

Человек, вручивший братьям дубинки, громко объявил правила боя. Звенящий голос заполнил собой арену. К моему облегчению, кузенам Хуаресам не предстояло забивать друг друга до потерн чувств. Поединок имел четкую систему. Они могли наносить удары только в определенные места. Прочее влекло штрафные очки. Успешный удар приносил одно очко. Кто первым наберет пять — тот и победитель.

Однако как только схватка началась, стало ясно, что она не настолько цивилизованна, как я надеялась. Крис нанес первый удар молниеносно, с такой силой приложив Трея по плечу, что меня передернуло. Кровожадная толпа завопила, заглушив разочарованное шипение сторонников Криса. Трей не отреагировал и попытался отразить атаку, но я не сомневалась, на плече у него будет омерзительный синяк. Оба юноши были быстры и проворны, от большинства ударов они уворачивались. Они словно плясали, каждый пытался застать противника врасплох. Поднятая пыль оседала на покрытые потом тела. Я невольно подалась вперед, от волнения стиснув кулаки. Во рту у меня пересохло, и я не могла произнести ни звука.

Бой даже напомнил мне тренировку Эдди и Ангелины. Они с легкостью уклонялись от ударов. Но они обычно разыгрывали схватку стража со стригоем. Здесь на арене все было по-другому — два парня стремились причинить друг другу наибольший вред. Я глядела на Криса с Треем, и у меня внутренности скручивало узлом. Я не люблю насилие, особенно такого варварского толка. Меня словно перенесло во времена гладиаторов.

Неистовство толпы возрастало. Охотники повскакали со своих мест, бешено крича и подзуживая юношей. Голоса громко разносились в вечернем воздухе пустыни. Несмотря на первую неудачу, Трей держался твердо. Я видела, как он наносит Крису удар за ударом, и не знала, что тошнотворнее: смотреть, как на моего друга нападают или как бьет он сам.

— Ужасно, — произнесла я, когда наконец смогла говорить.

— Это — совершенство, — возразил мастер Ангелетти. — И неудивительно: их отцы — выдающиеся воины. И они в юности не раз сражались между собой. Вон они, в первом ряду.

Я проследила за его жестом и заметила двух сидящих рядом мужчин средних лет. Вид они имели ликующий и что-то вопили, подбадривая кузенов. Но мне бы даже не понадобились подсказки мастера Ангелетти, чтобы понять — они родственники. Кровь семейства Хуаресов была сильна и в отцах, и в сыновьях. Мужчины кричали так же яростно, как и все прочие. Ни один не морщился, когда Трей или Крис получали удар. Везде одно и то же. Таков и отец Кита, и мой собственный. Значение имеет лишь семейная гордость и соблюдение принятых правил.

Я отвлеклась от хода поединка, но вдруг мастер Джеймсон произнес:

— О, недурно! Следующий удар определит победителя. Когда соперники равны в силах, это всегда наполняет меня гордостью. Тогда я понимаю, что мы идем верным путем.

Я не могла с ним согласиться. На глаза мне навернулись слезы, но я не понимала, чем они вызваны — сухим, пыльном воздухом или беспокойством. С Трея и Криса ручьями лился пот. Грудь у каждого судорожно вздымалась. Оба покрылись ссадинами и синяками. К старым травмам добавились свежие. Напряжение на арене сделалось физически ощутимым. Зрителям не терпелось увидеть, кто нанесет решающий удар. Кузены замерли, оценивая друг друга. Они поняли, что настал момент истины. Крис, возбужденный и сияющий, ринулся вперед и ударил первым. Я ахнула и вскочила, как и большинство зрителей. Звук был оглушительный. По лицу Криса стало ясно, что он наслаждается победой. Интересно, он уже воображает, как нанесет смертельный удар Соне? Закат залил лицо парня кровавым светом.

Внезапно я кое-что осознала — возможно мне помогло то, что я часто наблюдала за тренировками Эдди. Натиск Криса был слишком поспешным и небрежным. Трей мог уклониться от удара, я облечено вздохнула и опустилась на скамью. А зрители, уверенные, что Трея застали врасплох, возмущенно взревели.

При броске Крис открылся. Трею прекрасная возможность. Я снова напряглась. Действительно ли это лучше — «выиграть» право отнять жизнь? Спорный вопрос. Но Трей бить не стал. Я нахмурилась. Трен был очень проворен, а сейчас он практически сдался. Что-то изменилось в ритме боя, где за все отвечают инстинкты и наработанные до автоматизма движения. Трей словно осознанно боролся с приказом, велящим «ударь!». И все-таки, замахнувшись, Трей открылся. Спустя секунду он рухнул наземь. Я схватилась за грудь, будто ударили меня.

Толпа обезумела. Даже чинно сидевшие до этого момента мастера вскочили, кто с одобрительными воплями, кто — разочарованными. Я едва усидела на месте. Мне отчаянно хотелось броситься арену, узнать, как Трей. Но было похоже, что любой из охранников подстрелит меня прежде, чем я успею сделать пару шагов. Мне сделалось чуть полегче, когда Трей, пошатываясь, поднялся. Крис добродушно хлопнул кузена по плечу, улыбаясь до ушей, а толпа тем временем выкрикивала его имя.

Трей вскоре отступил к трибуне со зрителями, уступая место победителю. Отец встретит, его с огорченным видом, но промолчал. Человек, выдававший дубинки, подошел к Крису с мечом — тем который я вернула. Крис вскинул клинок над головой, вызвав новый шквал аплодисментов. Мастер Джеймсон встал и громко произнес:

— Приведите тварь!

Это слово плохо подходило для описания Сони Карп. Четверо вооруженных до зубов Воинов выволокли девушку на пыльную арену. Ноги не слушались ее, и даже со своего места я разглядела, что Соня чем-то одурманена. Поэтому Адриан и не сумел добраться до нес в сновидениях. И она уже не могла воспользоваться магией и сбежать. Ее полосы растрепались, а одета Соня была так же, как в нашу последнюю встречу у Адриана. Ткань была грязная, но никаких следов физического насилия я не заметила.

Я, не удержавшись, вскочила. Блондинка надавила мне на плечо, заставляя сесть. Я не отрывала взгляда от Сони. Мне отчаянно хотелось помочь ей, но я понимала, что бессильна. Обуздав страх и гнев, я медленно опустилась на скамью и повернулась к совету.

— Вы обещали, что дадите мне возможность говорить! воззвала я к чувству чести охотников. Вы дали слово! Или оно ничего не стоит?

— Наше слово стоит всего! — оскорблено отозвался мастер Ортега. — Ты получишь эту возможность.

Следом за надсмотрщиками Сони вошло еще двое мужчин. Они волокли за собой большую деревянную колоду с зажимами для рук. Она смахивала на декорации к фильму про Средневековье, и у меня все внутри сжалось. Я поняла, что вижу плаху. Стало темнеть, и пришлось зажечь факелы. В их неровном, пляшущем свете арена выглядела зловеще. Не верилось, что все это происходит в Калифорнии, в двадцать первом веке. Я словно перенеслась в варварский замок.