Спорим, моя? - Рошаль Шантье

Глава 44

В университет меня отвозит Макар. Домой заехать так и не удалось, но это не беда. Мое темное платье достаточно скромное, чтобы пойти в нем на пары. Теперь оно мое любимое. В квартире Ветрова мне было комфортно в его футболках, я ходила босиком по теплому полу и засыпала на любимом плече. Дорога сопровождалась моей глуповатой улыбкой и частыми влюбленными взглядами моего возлюбленного водителя, под которыми мне становилось... жарко. В его глазах я видела пламя, которое, уверена, отражалось в моих и это заводило еще больше. Я слишком неопытна, чтобы попросить его притормозить и перекинув ногу через консоль оседлать его. Пришлось прикрыть глаза пытаясь успокоить возбуждение. Чтобы сменить картинку калейдоскопа мелькавшую перед глазами, я стала вспоминать наши выходные… Ох… Не помогло… Это ведь они и сделали меня такой желающей большего… Восхитительные выходные. И даже Даяна не смогла испортить их нам.

Прежде чем открыть мне дверь, Макар берет мою руку и поцеловав в ладонь ухмыляется, обещая очень многое:

— Я знаю, о чем ты думаешь, моя Риша. Домой я тебя сегодня отвезу много позже обычного, — и притянув к себе касается губ в нетерпеливом поцелуе, подкрепляя сказанное.

К моменту, когда мы месте заходим в здание альма-матер я уже успеваю успокоиться. Макар провожает меня до аудитории и целует на прощание.

— Я подъеду после третьей пары, — обещает он.

— У меня их сегодня четыре, — уточняю, а сама вспоминаю, что там вообще идет последней парой и насколько опасными будут последствия пропуска.

Катя уже открыла аудиторию и это заставляет меня оторваться от Ветрова. Впервые за эти дни, между прочим. Я целую его в щеку на прощание, но Макар находит мои губы. И снова эта лавина. Слышу покашливание и отпрыгиваю, а вот Ветров очень спокоен. Его рука на моей талии ни на сантиметр не сдвинулась. И он смотрит мне за спину, приподняв уголок рта в усмешке. Оборачиваюсь и расслабившись улыбаюсь наблюдателю.

— Привет, Марк.

— Привет-привет, — препод подмигивает с многозначительным взглядом и уходит в глубь коридора.

— Мне пора, — шепчу, снова прижавшись к Макару и положив голову ему на плечо.

— До вечера, Риша, — он оставляет легкий поцелуй напоследок и наконец отпускает меня.

Без его рук пусто, но я напоминаю себе, что у нас еще много времени впереди, а жизнь состоит не из одного Макара Ветрова, улыбаюсь своему парню и вхожу в дверь аудитории.

Поднимаясь на последний ряд, где меня уже ждет Жарова, замечаю фырканье Федоровой, что меня совершенно не удивляет, а вот злой взгляд Артема Лукашина заставляет в недоумении поднять бровь. Может, день не задался у парня? Всякое бывает.

Конечно, пару я прослушала. Когда у тебя нет конспектов, это проводит невидимую черту между ответственностью и разгильдяйством. Сегодня я разгильдяйствую и не сказать, что слишком переживаю по этому поводу.

Говорим так тихо, что Кожедуб и внимания на нас не обращает, но даже если бы и обратил… Впервой что ли?

Вторая и третья пара у Сидельцева и Козина проходят примерно так же, как и первая. Мимо. Мы болтаем, то и дело обсуждая новости, потому что когда у тебя впервые случается финишная прямая с любимым человеком, поделиться очень хочется безумно! А поскольку я болтлива, то для меня это необходимость. Я достаточно благоразумна, чтобы не озвучить эту новость в студенческой газете или на форуме, но не рассказать лучшей подруге не могу!

— Пошли в буфет? — закидывая конспекты в сумку, спрашивает Тая или Макар уже подъехал?

— Не знаю, ничего не писал пока. Пойдем, я ему оттуда наберу.

— Привет, Ришенька! — окликают меня, когда наша группа выходит из аудитории после третьей пары, чтобы прямо по коридору пойти на четвертую, а мы с Жаровой вниз в кафетерий.

Останавливаюсь и оборачиваюсь, стараясь не показывать, как меня передернуло от подобного обращения. Я прекрасно понимала, кого увижу. Интересно было только один он или нет. Нет.

Передо мной и Таей стоит Миша и почему-то криво ухмыляется, глядя на меня. Губу свело, что ли? А рядом с ним Даяна и бывшая свита моего парня, которой раньше он был окружен. Я не задавалась вопросом, почему они вмиг все куда-то исчезли. Да и зачем, если Ветров столько раз говорил, что никто не знает его настоящего, кроме меня. Именно за этим, вероятно, он и отдалился, чтобы наконец быть собой. В любом случае, это меня не касается. Мы строим свои отношения, а с остальным Макар, как и обещал, совсем скоро разберется сам. Единственное, что сейчас меня волнует — что им надо? С Даяной все понятно — ревность она скрыть даже не пытается, но держится при этом гордо. Что странно, учитывая нашу последнюю встречу. А Латаев? Пособничает бывшей? Имеются успехи?

— Я слушаю, — прерываю молчание, когда парочка подходит ближе.

Гадать не стала и компания их меня не привлекает. Так что, чем ближе к делу, тем лучше.

— Как дела, прекрасная Арина? — спрашивает с ехидством.

— Просто замечательно. Тебе в подробностях?

— О, подробности я и так уже знаю! Их мы сейчас и обсудим! — Вот так заявочки на успех! Излишне громким тоном, к стати.

Студенты, снующие мимо, а теперь заинтересованные столпотворением, оглядываются; некоторые, не скрывая любопытства, даже останавливаются и подходят ближе, поглядывая на нас.

— Скажи мне, интересная, настоящая, удивительная Арина, — его голос излишне слащавый и совершенно не соответствует задорному блеску в глазах. Мое сердце, что-то явно ощутив, делает кульбит, но я все так же стервозно продолжаю улыбаться Мише, — ты правда поверила?

— Латаев, все вопросы к Ветрову. Он скоро приедет и тогда ты спросишь у него, что пожелаешь. Но только если ему вопрос не понравится, он тебе врежет, как тогда, в кинотеатре.

Я показательно щелкаю языком и, по идее, он уже должен наблюдать как я уверенно шествую в противоположную от него сторону, вот только что-то удерживает меня на месте.

Его глаза пестрят гневными искрами, он сглатывает мой выпад, но отвратительная ухмылка с лица не слазит, еще и Даяна выжидающе закусывает губу. Конечно, я на нее не смотрю, но замечаю периферийным зрением. И ее реакция заставляет меня нервничать. Ну не просто так она приперлась ко мне после своего позора в Ветровой квартире. Я хочу уйти отсюда, но почему-то не могу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍