Еще один человек - Алексей Штейн

После перекуса дело пошло веселее, препятствий не было, мертвяки практически не попадались, еще до сумерек добралась к Удельной – очень медленно полз «Бобкэт», перед забитым машинами переездом пришлось повозиться, распихивая заторы. Дальше еще переезд… а соваться в Озерки, где узкие извилистые дорожки, совсем неинтересно. Да и горючки все меньше. Вот тут-то и вспомнился этот «Урал», тем более что до него добираться проще: прямо по железке, и потом только до шоссе добраться. А уж на той машине… Что будет, если машины не окажется на месте или не будет горючего, думать не хотелось. Тряска на погрузчике вымотала невероятно, и Даша, не жалея горючего, пришпорила «Бобкэт».

«Урал», к счастью, оказался на месте. Уже в сумерках зачистила двор от пары собак и хозяев, еще одного упыря добила в доме – подмораживало, и они становились совсем вялые. Старательно все проверив, с неудовольствием обнаружила, что и в этом домике отопление электрическое, а печку давно сломали «за ненадобностью». Но в доме нашлась еда, а все остальное Даша соорудила сама, и вскоре они с Васькой, поужинав, отправились спать под грудой одеял.

Отсыпалась долго, встала около одиннадцати и, позавтракав, принялась осматриваться. «Урал» оказался на ходу и даже заправлен. Водить его Даша не то чтобы умела… но с детства много ездила с отцом на грузовиках и, скажем так, имела представление. Ну а большего и не надо – благо и задача несложная, и зрителей-судей нету. Не теряя больше времени – в конце концов, цель поездки совсем рядом, и вернуться проблемой – на такой-то машине – не будет, – Даша собралась налегке и, прихватив Ваську, выехала на шоссе. Распихивать пробку тяжелым вездеходом было даже проще, чем погрузчиком: она просто проехала, расшвыряв легковушки в стороны. Волнуясь, газовала, подгоняя и без того сверхскоростной после «Бобкэта» грузовик, она спешила к конечному, как ей казалось, пункту маршрута. Еще немного, поворот… и Даша наконец, бледная от волнения, закусив губу, повернула во двор своего дома.

Во дворе мертвяков было мало, и только двое стояли в опасной близости – настолько вялые, что с ходу оказались под колесами. Перед парадным косовато стоял «форд»… и, взглянув на него, Даша нахмурилась, перехватив ружье поудобнее – ничем иным, как следами от попадания картечи или дроби, вид машины объяснить не получалось. Нехорошо… хотя вроде все тут тихо… по-мертвому тихо. И припорошено все с утра вяло идущим снежком, никаких следов. Даша только теперь заметила, что дом напротив наполовину выгорел… да, что-то совсем нерадостно. Но, не надеясь ни на что и тем не менее на что-то надеясь, она вылезла и, оставив Ваську у машины, пошла к парадному…

На лестнице было спокойно, хотя и воняло ужасно… на площадке попались обломки обглоданных костей. Стараясь ни о чем не думать, Даша подошла к двери квартиры. Заперто. А это значит… а хрен знает, что это значит. Открыла и вошла внутрь.

Как и когда она пришла в себя, Даша не помнила. Когда увидела внутри разбросанные кости и разгром, то словно пелена на сознание упала. Очнулась в комнате, прислонившись к шкафу. Постепенно мозг стал работать. Подошла к столу – и схватила с него исчерканные листки. Недолго разбираясь, поняла, что это были «планы борьбы с мертвяками», – а значит, ее совет был услышан! Может, она рано паниковала? Ведь дверь была заперта… но как же тогда сюда проникли те, кто сожрал… того, кто был тут? Радость угасла быстро: разбитое окно давало единственно возможный ответ. Подойдя, по следам на раме и стене, Даша поняла и кто тут пировал. Значит… «Значит, надо уносить ноги», – шевельнулась подлая мыслишка в голове. Отогнав ее, Даша, превозмогая брезгливость, присела над кучей обглоданных костей в прихожей…

А ведь… ведь кто бы это ни был – это не Саша! Одежда разорвана в клочья, но вот обувь вполне опознаваема – таких остроносых бот у него точно не было, а главное – сорок четвертый, не меньше, размер – это точно не его! Радость захлестнула волной. Но, взглянув на выбитое окно, Даша быстро переключилась на другое. Осмотрев квартиру, она поняла, что все самое необходимое Саша (Саша ли? – вновь скребнула мысль) собрал. Это… наверное?.. радовало. Быстро похватав оставшееся свое, прежде всего обувь, Даша поспешила покинуть квартиру. В последний момент сообразила и написала записки – одну придавила книгами на столе, другую решила, сложив, воткнуть в щель двери. Написала кратко, что жива и здорова… а больше ничего в голову и не пришло. Уже на выходе словно споткнулась. На вешалке висела ее любимая коротенькая дубленка – недорогая, из искусственного меха… но такая вся беленькая, такая нарядная… Яркой вспышкой вспомнился тот декабрьский день, когда они прикупили ее на распродаже, – абсолютно непрактичную… но такую милую! Она так хорошо смотрелась и так поднимала настроение…

И теперь она вдруг стала для Даши символом прошлой жизни – совсем не шикарной и не слишком хорошей… если бы знать! Сколько всего было, сколько не успела… и не успеет теперь никогда… Всхлипнув, Даша выскочила из квартиры, вытирая глаза…

Выйдя и уже почти придя в норму, осмотрелась – все нормально, – подошла к машине. Состояние было какое-то… непонятное. Непонятно, жив ли… непонятно, если жив – то где? Что дальше? Непонятно… В задумчивости подошла к расстрелянному «форду»… ничего непонятно, кроме одного: кого-то убили, похоже, прямо через стекло. А потом труп обожрали, насколько смогли дотянуться. Даша уже хотела отойти, как что-то зацепилось глазу. Еще раз присмотрелась…

В салоне валялись обрывки дешевой спортивной куртки. С вполне различимыми остатками нашивки «Винстон» на спине. Куртку Даша узнала, и нашивку тоже. Точно такую же куртку, но с нашивкой «Мальборо», она сейчас принесла из квартиры. Кажется, кто-то хотел узнать ответы на вопросы? Ну, похоже, просьба услышана.

Дальше Даша опять плохо помнила. Опомнилась уже в домике, сидя на кровати. И очень нехорошо глядя на Мурку – наверное, так смотрит на своих подруг девушка, осознавшая себя лесбиянкой. Мысли были очень нехорошие… и так просто реализуемые. Даша даже взяла ружье, как бы примериваясь… Но тут заорал Васька – громко, возмущенно, требовательно. Он орал, глядя в окно, – и Даша подорвалась, готовясь увидеть во дворе непонятно как пролезшего упыря или монстра. Но во дворе было пусто и спокойно. А Васька…

– Ты, ящерица волосатая, чего блажишь? Че зря меня дергаешь?

Смиренно намывающий мордочку Василий прервался и посмотрел на Дашу таким выразительным взором, что слово «дура» почти прозвучало.

– Это ты, паразит, специально, что ли? Офигел? Что, решил, раз я распереживалась – совсем дура, да?