Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов

Предлагались и разрабатывались конкретные мероприятия для мирного времени. Планировалось из находившихся на советской территории китайских партизан организовать отряд примерно в 100 бойцов и переправить его через Амур на территорию Маньчжурии в один прием в конце июня. Такая численность отряда диктовалась наличным количеством боеспособных партизан, находившихся в это время на территории СССР. Остальные партизаны, которые оставались на советской территории, должны быть подготовлены как пулеметчики, гранатометчики, пропагандисты, санитары и после выздоровления и подготовки переброшены через Амур мелкими группами. Советское командование заверило Чжао-Шанчжи, что оружие, боеприпасы, продукты, медикаменты, деньги будут выделены в соответствии с его запросами из расчета на 100 человек. Неудивительно, что китайский партизанский руководитель был очень доволен поддержкой и такой щедрой помощью.

Для успешной деятельности партизанских отрядов основным являлась надежная связь как между отрядами, так и штаба партизанского движения с советской территорией. Для этого предлагалось подобрать 10 грамотных партизан, тщательно проверенных и преданных делу революции, и прислать их на радиоподготовку на территорию Советского Союза. После подготовки, снабженные рациями, шифрами, деньгами, они будут переправлены в Маньчжурию для работы по радиосвязи между отрядами. Советские руководители высказали во время беседы и свои пожелания: «Для нас желательно получить от вас карты Маньчжурии, которые вы добудете у японо-маньчжурских войск (карты японского изготовления), японские и другие документы – приказы, донесения, сводки, шифры, письма, записные книжки офицеров и солдат. Желательно, чтобы вы снабжали нас образцами нового японского вооружения». Основной принцип, что за все услуги надо платить, соблюдался и здесь. Поддерживая и развивая партизанское движение, советская военная разведка получала взамен разветвленную разведывательную сеть на маньчжурской территории.

Интересным является вопрос о том, как и когда Чжао-Шанчжи попал на советскую территорию и где он находился во время полуторалетнего (очевидно, под стражей) содержания в СССР. В стенограмме совещания отмечается:

«Указание 5. По вопросам перехода и полуторалетнего содержания в СССР.

Переход Ваш на территорию СССР произошел без предупреждения советского командования, и командование о Вашем приходе не было поставлено в известность. Кем был инспирирован Ваш вызов, пока не установлено. Лицо, в ведение которого Вы поступили с приходом на советскую территорию, совершило преступление, скрыв этот факт от советских и военных властей. Лицо это понесло наказание. Как только нам стало известно о Вашем пребывании на территории СССР, была произведена проверка, и Вы получаете возможность возвратиться к активной партийной работе. Советское командование надеется, что Ваша воля к борьбе не ослабела».

Многое в этой истории было неясно и Чжао-Шанчжи, и он пытается в беседе с советским командованием прояснить обстановку, задавая различные вопросы. Вот выдержка из стенограммы беседы:

«Чжао-Шанчжи задает несколько вопросов:

1. Мне неясно, кто передал распоряжение, вызвав меня на советскую территорию. Было ли это распоряжение передано через Чжан-Шаобина представителем советского командования или он сам сделал это, получив указание из других источников.

Командарм и член ВС. Для нас пока ясно, что Вас спровоцировали на переход в СССР. По чьему указанию это сделано, нам пока установить не удалось, но выяснение этого вопроса производится.

Чжао-Шанчжи. Чжан-Шаобин, передавший мне распоряжение о приходе в СССР, на вашей территории бывал не раз. Нам нужно знать подробности для того, чтобы, придя в Маньчжурию, на месте уточнить подробности и принять нужное решение и меры.

Командарм и член ВС. У нас о Чжан-Шаобине имеется мнение как о плохом человеке. Вам на месте необходимо уточнить все детали этого дела. Мы, в свою очередь, примем меры для выяснения подробностей, результаты и решение сообщим Вам».

Поскольку стенограмма беседы пока единственный документ по этому делу, который удалось обнаружить в архиве, то можно сделать только несколько предположений. Если китайского партизанского руководителя вызвали в СССР за полтора года до беседы и все это время он сидел в тюрьме или лагере, то это могло произойти в октябре или ноябре 1937 года. В это время органами НКВД был разгромлен разведывательный отдел штаба ОКДВА. Начальник отдела полковник Покладек, его два зама и несколько сотрудников рангом пониже были арестованы и расстреляны по стандартному обвинению как японские шпионы. Руководство отделом было уничтожено, и все контакты и линии связи с китайскими партизанами были оборваны. Когда Чжао-Шанчжи в это время перешел на советскую территорию, то он, очевидно, сразу же был арестован как японский шпион, тем более что вызвать его могли или Покладек, или кто-либо из его замов. Когда же весной 1939-го начали разбираться в том, что натворили, то обнаружили уцелевшего китайского партизана. И после проверки выпустили его на свободу и поставили во главе партизанского движения в Северной Маньчжурии. Такая версия выглядит достаточно правдоподобно, но, повторяю еще раз, это только версия автора.

Конечно, всего этого Конев и Бирюков не могли сказать во время беседы и пришлось изворачиваться, заявляя, что им было неизвестно о пребывании китайского партизана в Советском Союзе. А может быть, как люди в Хабаровске новые, только недавно назначенные, они и в самом деле не знали о том, кто сидит в лагерях и тюрьмах. Такая версия тоже имеет место быть. Неприятно прозвучал и вопрос о Блюхере. О нем оба военачальника знали, и пришлось выкручиваться.

«Чжао-Шанчжи спрашивает: Раньше главнокомандующим на Дальнем Востоке был Блюхер. Могу ли я узнать, почему его нет сейчас здесь?

Ответ. Блюхер отозван партией и правительством и сейчас находится в Москве.

Вопрос. Могу ли я узнать фамилии командующего и секретаря ВКП(б) по Дальнему Востоку?

Ответ. Сообщены фамилии тт. Конева и Донского».

Чжао-Шанчжи хотелось получить для своих отрядов побольше китайских партизан, которые переправлялись в свое время в Советский Союз. Его заверили, что ранее перешедшие на советскую территорию партизанские отряды направлены в Китай, а все находящиеся в СССР китайские партизаны будут даны ему для отбора. Действительно, в конце 1930-х многие китайские партизаны переправлялись с Дальнего Востока в Среднюю Азию и оттуда по трассе «Зет» (Алма-Ата – Ланьчжоу) в Китай. Китайский руководитель получил все, о чем просил – отказов не было. В конце беседы ему еще раз сообщили: «Вас мы считаем главным руководителем партизанского движения в Маньчжурии и через Вас будем давать указания по всем вопросам. Одновременно будем поддерживать связь с отрядами, действующими территориально близко к советской границе».

Последний вопрос, который обсуждался на этом совещании – ответственность за возникновение конфликта между СССР и Японией в результате перехода партизанского отряда из СССР в Маньчжурию. Очевидно, возможный конфликт между двумя странами или резкое обострение отношений в штабе армии не исключали. Но в связи с началом халхингольского конфликта отношения и так испортились до предела, и еще один возможный конфликт мало что значил. А может быть, армейское начальство получило карт-бланш на проведение партизанских операций. Китайскому партизану в ответ на естественную озабоченность было заявлено: «Вы идете выполнять волю партии и никакой ответственности за возможные конфликты не несете. При переходе примите все от Вас зависящие меры предосторожности. Никто из партизан ни в коем случае не должен говорить, что он был в СССР. Разглашение тайны перехода затруднит дальнейшие связи с партизанами, затруднит возможности передачи оружия, патронов, медикаментов и др.». Заключительная фраза в беседе ясно говорит о том, что партизанское движение в Северной Маньчжурии не было самостоятельным (в 1939 году оно и не могло им быть) и развивалось под полным контролем из-за Амура. Очевидно, в Приморье была аналогичная ситуация. В Ворошилове[3] был штаб 1-й ОКА. За Уссури на маньчжурской территории были другие партизанские отряды, а в штабе армии был свой разведотдел, который руководил их действиями. Но это также только версия автора, которую он пока не может подкрепить архивными документами.

Прошло несколько месяцев. Чжао-Шанчжи вместе со своим отрядом благополучно переправился через Амур. Была установлена связь с другими партизанскими отрядами и начались совместные операции против японо-маньчжурских войск. Бои шли с переменным успехом. Были победы, но были и поражения, и неудачи. Удалось захватить кое-какие документы, которыми очень интересовались в Хабаровске. На советскую территорию ушли связные, неся образцы новой военной техники и сообщения о ходе боев. И в разведотделе армии после тщательного изучения всех полученных из-за Амура материалов и анализа обстановки в Северной Маньчжурии составили проект новой директивы для маньчжурских партизан.