Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935) - Дитмар Нойтатц

Рабочие корреспонденты (рабкоры) «Ударника Метростроя» и «легкая кавалерия» совершали ночные «рейды» по баракам и при этом даже в июле 1934 г. заставали рабочих спящими на кроватях в сапогах и грязной спецодежде. Спящим оставлялась записка, что в следующий раз их сфотографируют и поместят в газету. Старшие по баракам позднее сообщали, что эти записки заметно помогли. Воспитание рабочих велось и с помощью стенгазет и производственной прессы. Некультурное поведение клеймили в форме карикатур или сообщений с мест. Рабкоры инспектировали бараки, предпринимали «атаки на ночные тумбочки» и докладывали, у кого из рабочих они обнаружили в тумбочках грязное белье{1672}.

По особым поводам, таким как октябрьские праздники или 1 Мая, по выражению одного коммуниста, «обостряли борьбу за темпы и на культурном фронте»: в ходе кампаний рабочие брали на себя обязательство аккуратно убирать в комнатах, наводить в бараках чистоту и украшать их лозунгами и портретами{1673}.

Одним из главных направлений воспитательной работы среди рабочих была борьба с нецензурной бранью (мат). Проблема обострилась зимой 1933/34 гг., когда на Метрострой прибыло много комсомольцев, среди метростроевцев возросла доля женщин, и многие комсомолки чувствовали себя неловко из-за громкой вульгарной брани коллег-мужчин. Многие мужчины, в том числе и комсомольцы, особенно когда поблизости оказывались женщины, скабрезно бранились, отпускали двусмысленные замечания или «острые» шуточки. В раздевалках и при спуске в шахту в давке мужчины часто давали волю рукам, доводя комсомолок до слез{1674}.[191]

Комсомольские секретари старались воздействовать по крайней мере на комсомольцев, требуя прекратить нецензурную брань и грубые выражения, и устроили «культурную конференцию», посвященную этой проблеме{1675}. В рамках социалистического соревнования рабочие и целые бригады давали обещания покончить с руганью{1676}. Контроль за крепкими выражениями был возложен на коммунистов, которые во время работы делали замечание ругавшимся{1677}. Впрочем, все усилия не давали существенного результата. В нерабочее время ругань смогли несколько убавить, но в шахтах она осталась повседневным явлением{1678}.

В остальном «культурно-массовая работа», по свидетельству комсомольцев и коммунистов, после первых трудностей принесла безусловный успех. «Верно, что и сейчас случаются попойки, но они не носят столь массового характера, как раньше», — полагал один партийный секретарь. У него сложилось впечатление, что общая культурность сказывалась и на отношении людей к работе{1679}. Некоторые высказывания заставляют, впрочем, отнестись с сомнением к этим оптимистическим оценкам. «Юноши ведут себя ужасно, всюду плюют, бросают окурки на пол», — отзывалась одна комсомолка в конце октября 1934 г. о поведении своих коллег на вечере культуры в доме профсоюзов{1680}. В марте 1935 г. «Ударник Метростроя» сообщал об ослаблении культурной работы в барачных поселках. Снова участились случаи пьянства и драки, «красные уголки» отчасти использовались под жилые комнаты, возле рабочего клуба шлялись хулиганы, и комсомольцы ничего не могли с этим поделать{1681}.

Б) Ликвидация безграмотности, образование, система политического просвещения

Многие метростроевцы сначала должны были научиться читать, прежде чем думать о дальнейшем политическом образовании. Эта область находилась в компетенции профсоюза. Уже в феврале 1932 г. на Метрострое возник «кружок по ликвидации безграмотности» («ликбезкружок»){1682}. В июле 1932 г. посланная профсоюзом в поселок Лось культурная бригада обнаружила среди тамошних рабочих 19% неграмотных и 20% полуграмотных{1683}. «Ударник Метростроя» в номере от 4 декабря 1932 г. поместил специальную «страничку полуграмотного», которая, впрочем, осталась единичным явлением. Страничка была набрана более крупным шрифтом и сообщала о мерах по обучению неграмотных и малограмотных: всего в ней шла речь о 1307 неграмотных и малограмотных, из которых 310 обучались в школах, а 644 — в кружках ликбеза. Среди прочих здесь были и представители национальных меньшинств, причем особенно много татар (см. табл. 37).

Таблица 37. Ликвидация неграмотности на Метрострое, 1932 г.{1684}

Примерно в то же время профсоюзный статистик зафиксировал на Метрострое 819 неграмотных и 733 полуграмотных, из которых лишь 815 занимались в 45 кружках ликбеза под руководством «культармейцев». При этом речь шла только о статистически учтенных неграмотных. Профсоюзный комитет жаловался на слабую поддержку со стороны начальников шахт, которые не предпринимали никаких мер для выявления на своем участке не умеющих читать и писать{1685}. Реальное число неграмотных было намного выше. При разработке плана культурной работы на 1934 г. профком исходил из цифры 2250 неграмотных и 5 тыс. малограмотных рабочих{1686}. К тому же порядку величин приближались данные отдела образования Метростроя, из которых следует, что даже во второй половине 1934 г. только часть зарегистрированных неграмотных посещала кружки ликбеза (см. табл. 38). Среди призванных в 1934 г. в Красную армию метростроевцев 1912 года рождения неграмотными и малограмотными были 28%{1687}.

Таблица 38. Ликвидация безграмотности на Метрострое, 1933-1934 гг.{1688} (Временной период …… Зарегистрировано неграмотных — Зарегистрировано полуграмотных — Неграмотных, занимающихся в кружках ликбеза — Полуграмотных, занимающихся в кружках ликбеза)

Вторая половина 1933 г. …… 1660 — 1763 — 415 — 970

Первая половина 1934 г. …… 1547 — 5182 — 464 — 1734

Вторая половина 1934 г. …… 1872 — 6478 — 1121 — 3727

Просветительская работа профсоюзов концентрировалась в крупных барачных поселениях. В Лоси уже в 1932 г. были организованы маленькая библиотека и читальня, которые, впрочем, плохо снабжались книгами и газетами. «Красные уголки» в бараках в начальный период действовали лишь номинально и часто использовались как спальни{1689}.

В июне 1932 г. ЦК профсоюза Желдоршоспортстроя направил культурную бригаду в поселок Лось. Бригада застала библиотеку в полном беспорядке, поэтому удвоила библиотечный фонд до 3 тыс. томов и выписала 22 газеты и 12 журналов. 30 рабочих в качестве «библиотечного актива» были приписаны к отдельным баракам и несли дежурство в библиотеке. Некоторые из них прошли инструктаж на пятидневных учебных курсах. В поселке действовал теперь центральный «красный уголок», возглавляемый специальным инструктором, который курировал также 30 «красных столов» в бараках. Под «красным столом» имелась в виду уменьшенная копия «красного уголка». В среднем один «красный стол» приходился на 3-4 барака. Радиоприемников было немного, а там, где они имелись, рабочих не собирали для коллективного прослушивания передач. Для оживления культурно-массовой работы профсоюз послал на Метрострой с 1 июля 1932 г. сроком на полтора месяца новую культурную бригаду в составе культорга, библиотекаря, руководителя кружка ликбеза, радиоспециалиста и антирелигиозного агитатора. Радиоспециалист установил в бараках 160 «тарелок»-репродукторов{1690}.

К концу 1932 г. на Метрострое имелся рабочий клуб, пять «красных уголков», заслуживающих такого названия, один «радиоузел», обслуживавший громкоговорители в бараках, и передвижная киноустановка для демонстрации фильмов{1691}. «Культурно-массовая работа» на Метрострое характеризуется отсутствием планового начала и мелочностью, отмечалось в докладе профсоюза за апрель 1933 г. Комитеты профсоюза на строительных участках провели беседы в бараках о январском пленуме ЦК ВКП(б), организовали доклады медиков о гигиене и профилактике заболеваний, а также проводили лыжные прогулки и экскурсии, но вся эта работа развивалась без общей концепции. Не были использованы важные темы, такие как приход Гитлера к власти в Германии, для политической активизации рабочих. Культурная работа возложена на собственных немногих функционеров, и без того перегруженных обязанностями{1692}.

В начале июля 1933 г. в барачных поселках Метростроя действовали 5 «баз культуры» и столько же рабочих клубов, 26 «красных уголков», 78 «красных столов», три радиоузла, в 60 бараках были установлены радиорепродукторы, 18 стационарных библиотек с общим фондом в 7850 томов, 45 передвижных библиотек, три передвижных киноустановки и стационарный пункт демонстрации кинофильмов в Лоси{1693}. Клубы, впрочем, походили скорее на сараи, чем культурные учреждения, и были настолько грязны и неуютны, что едва ли кто из рабочих заходил сюда. В «красных уголках» недоставало литературы, имеющиеся в наличии газеты были старыми. «Красные столы» вообще практической ценности не имели. Культурная работа в бараках почивала во сне, поскольку профком стройки неверно направлял работу «культтроек» в бараках. «Ударник Метростроя» требовал от культурного сектора профкома Метростроя, организованного в марте 1933 г., активизировать наконец культурно-массовую работу{1694}.