Тайны утерянных камней - Мелисса Пейн

Джереми побледнел. Вытаращенными глазами он обвел пространство вокруг.

— Почему?

— Потому что Шанс здесь.

Глава 38. Джесс

Иби поставила на квадратный столик вазочку с миндалем и тарелку с печеньем. Ужинали они довольно сытным рагу, которое хозяйка приготовила из консервированных овощей с собственного огорода, и закусывали его толстыми ломтями хлеба домашней выпечки, щедро намазанными маслом. Все это было потрясающе вкусно, и Иби пообещала научить Джесс грядущим летом консервировать овощи. В Пайн-Лейке жизнь Джесс, как она сама уже начала сознавать, приняла совершенно незнакомые прежде черты. Она состояла из друзей и работы, и эта жизнь подразумевала более глубинные уровни связи. Джесс обнаружила, что не только работа держит ее в Пайн-Лейке — ей нравился тот человек, которым она стала за время своего пребывания здесь.

К десерту к ним присоединился и Бен, поскольку, по словам Иби, «для юкера нужен четвертый игрок». Джесс еще ни разу в жизни не играла в юкер, но уже где-то к шестому раунду она полностью включилась в игру и теперь наслаждалась дружеским подшучиванием за столом и, как уже отметил Бен, «неприкрытой наглостью» игорных переговоров Иби и Люси.

— Жульничают, значит! — объявила Джесс, выкладывая на стол главную карту — своего бубнового туза.

— Угу, — кивнул Бен.

— Уж прошу прощения, — произнесла Люси, разглядывая свои карты. Вытянула одну, застыла в сомнении…

— Мы не жульничаем, — сказала Иби, засовывая в рот миндальный орех. — Мы всего лишь подбадриваем друг друга, призывая быть ловким и быстрым и крепким душой. — Причем она с таким выражением подчеркнула эти слова, что Джесс с подозрением прищурилась.

Люси сунула карту обратно и вместо нее вытащила другую и положила на стол. Девятка бубей. Джесс едва сдержала улыбку — они с Беном практически уже выиграли эту партию.

Бен кинул на стол свою карту — десятку червей. «Черт», — ругнулась про себя Джесс. Она думала, у него будет по крайней мере валет или какой-нибудь козырь.

— Они жульничают, — произнес он.

Иби сбоку от нее улыбнулась и сыграла вторым по старшинству козырем — валетом червей, отчего Люси победно вскричала и собрала карты в колоду. Они выиграли очередную партию.

Джесс нахмурилась:

— Погодите-ка…

— Я ж говорил! — поднял брови Бен.

Иби со смехом перетасовала колоду.

— Слушай, Джесс, Люси рассказала мне про твоего сынишку…

У Джесс перехватило дыхание. За последние дни она говорила с другими людьми о Шансе больше, нежели за все годы после его гибели, и тем не менее эта утрата по-прежнему зияла в ее груди черной дырой, которая совсем не зарастала. А теперь, казалось, Люси рассказывала о нем чуть ли не всем и каждому. Джесс потерла ладонью шею.

Но вдруг, если поговорить о сыне, поделиться с кем-то воспоминаниями о нем, это сможет заполнить наконец эту дыру чем-то, кроме сожаления и чувства вины?

— Его звали Шанс.

Иби накрыла своей ладонью руку Джесс и посмотрела ей в глаза:

— Я потеряла свою любимую племянницу, когда она была примерно в том же возрасте. Некоторые вещи времени неподвластны.

Джесс пожала ее руку, покивав, и Иби отстранилась, продолжив тасовать колоду.

— Расскажи, каким он был? — попросила она, сдавая карты.

Раскрыв уже рот, Джесс заколебалась. Говорить о Шансе было для нее настолько непривычно, что казалось, спроси ее кто-то об этом, у нее разорвется сердце. Она глубоко вдохнула… и услышала отголосок его смеха, возникавшего у сына как будто где-то глубоко в утробе и распирающего изнутри, когда он уже не в силах был его сдерживать. Джесс улыбнулась и начала рассказывать:

— Он очень беспокойным был младенцем, постоянно мучился коликами и орал все ночи напролет. А я была совсем молоденькой и совершенно не представляла, что делать. Это была очень тяжелая пора. Впрочем, это продолжалось совсем недолго. Когда Шанс чуть подрос, он стал очень добрым и ласковым мальчишечкой, а еще упрямым, как бычок, и, господи, таким смешным! Помню, как он любил эту шутку с «повторюшкой, дядей Хрюшкой»! — Она фыркнула смехом и снова заулыбалась. — Не могу вспомнить целиком — но мы смеялись всякий раз, как он говорил: «Повто’юшка»!

Люси слушала, склонив голову набок, и кивала, словно тоже что-то припоминая.

Теперь, начав рассказывать, Джесс уже не могла остановиться:

— Он был редкостным выдумщиком и очень веселым мальчишкой, у него было потрясающее воображение. Под лестницей он соорудил себе убежище — так называемый «форт», — где он любил играть, и проводил там каждое субботнее утро. — Внезапно Джесс переполнили обрывки воспоминаний о тех днях, и ей захотелось вспоминать и вспоминать дальше. — Когда мы только переехали в новое жилье, Шанс очень переживал о том, найдет ли он себе там друга. Я тогда ему сказала, что если кому-то захочется с кем-то подружиться в таком месте, как «Ланкастер», то это будет непременно он. — В этот момент Джесс вспомнила о Стар и внезапно пожалела, что их пути тогда не пересеклись. Стар была бы для Шанса чудесным другом.

Тут столик вдруг подскочил, отчего карты упали на пол и опрокинулась вазочка с миндалем. Стоявшие перед Беном и Люси стаканы с водой тоже повалились, заливая и карты, и миндаль, и все вокруг. Иби схватила полотенце и принялась скорее вытирать стол.

— Простите, — пробормотал Бен.

— Бенджамин! — грозно вскинулась Люси. — Твой рост тебе только во вред.