Тайная жизнь Сталина - Борис Илизаров

Работая в архиве Сталина уже несколько лет, я как-то решил просмотреть документы, связанные со слухами о его провокаторской дореволюционной деятельности. В 1956 году в американском журнале «Лайф» появилась фотокопия документа, якобы доказывающая связь Сталина с тайной царской полицией. Произошло это на фоне начавшейся борьбы за разоблачение «культа личности Сталина». Тогдашний руководитель государства Н.С. Хрущев отдал распоряжение председателю КГБ Ивану Серову разобраться с этим вопросом. В июле 1956 года Серов направил письмо на имя Хрущева, в котором, опираясь на мнение экспертов, доложил, что документ, опубликованный в «Лайф», фальшивый. Одновременно с этим Серов писал: «Кроме того, по рассказу гражданки Перелыгиной было установлено, что И.В. Сталин, находясь в Курейке (крохотная деревня в Восточной Сибири. – Б.И. ), совратил ее в возрасте 14 лет и стал сожительствовать.

В связи с этим И.В. Сталин вызывался к жандарму Лалетину для привлечения к уголовной ответственности за сожительство с несовершеннолетней.

И.В. Сталин дал слово жандарму Лалетину жениться на Перелыгиной, когда она станет совершеннолетней. Как рассказывала в мае месяце с.г. Перелыгина, у нее примерно в 1913 году родился ребенок, который умер. В 1914 году родился второй ребенок, который был назван по имени Александр. По окончании ссылки Сталин уехал, и она была вынуждена выйти замуж за местного крестьянина Давыдова, который усыновил родившегося мальчика Александра. За все время жизни Сталин ей никогда не оказывал никакой помощи. В настоящее время Александр служит в Советской Армии и является майором» [377] .

На документе сохранились визы девяти руководящих членов партии и правительства, в частности Булганина, Кагановича, Маленкова, Молотова, Микояна, Ворошилова и других. После этого на записке Серова поставили гриф, означающий высшую степень секретности: «“Особая папка”. Общий отдел ЦК КПСС. 18 июля 1956 г.». Возможно, по инициативе Молотова было решено не обнародовать эти факты, поскольку сохранилась резолюция именно с его подписью: «В архив президиума ЦК. В. Молотов. 18.VII.56». Никто из членов ЦК никогда об этой истории не рассказывал. И это понятно. Разоблачение «культа личности» пошло по инициативе Хрущева не по линии дискредитации личности, как это произошло с Берией, а по более серьезной политической линии. Напротив, личные достоинства Сталина, в частности его бытовой аскетизм, остались для народа вне сомнений. Свою роль здесь сыграла и «мужская солидарность» – почти у каждого члена Политбюро были свои семейные и сексуальные тайны.

Возникает вопрос: насколько достоверны сведения Серова? Действительно ли в жизни Сталина была эта девочка, был ли от нее ребенок, насколько аморальны были поступки будущего «вождя»?

В середине 1956 года быть причастным к интимной жизни Сталина было уже неопасно. Но и настаивать на своей причастности к его судьбе, и потому нагло обманывать высших чинов советской тайной полиции и государства Лидии Перелыгиной не было большого смысла. Но я обнаружил и более серьезные аргументы, подтверждающие в основном ее показания и в то же время значительно уточняющие их.

Из второй редакции официальной биографии Сталина мне еще раньше было известно, что его выслали в Курейку не в 1913-м, а в марте 1914 года вместе с другим видным большевиком Яковом Свердловым [378] . Вот что там говорится:

«3 февраля 1913 года Сталин был арестован на вечеринке, устроенной Петербургским комитетом большевиков в зале Калашниковской биржи. На этот раз царское правительство высылает Сталина в далекий Туруханский край на четыре года. Сталин вначале живет в станке Костино, а затем, в начале 1914 года, царские жандармы, опасаясь нового побега, переводят его еще севернее – в станок Курейка, к самому Полярному кругу. Здесь он проводит 1914, 1915 и 1916 годы. Это была самая тяжелая политическая ссылка, какая только могла быть в глухой сибирской дали» [379] .

То, что Сталин впервые появился в Курейке в марте 1914 года, подтверждается и другими источниками. Впрочем, и сама Перелыгина сомневалась в точности даты встречи со Сталиным. Сохранилось письмо Свердлова сестре, перехваченное полицией, в котором он писал о будущем переезде в Курейку: «Меня и Иосифа Джугашвили переводят на 180 верст севернее, севернее Полярного круга на 80 верст. Только двое будут на станке (в деревне. – Б.И. ) и при нас два стражника» [380] . Курейка до сих пор существует, но в действительности она расположена несколько южнее полярного круга. К каждому из ссыльных приставили по индивидуальному жандарму. Это был исключительный случай, так как по правилам полагалось одного жандарма на пятнадцать ссыльных. До этого и Сталин и Свердлов так часто и дерзко убегали из мест ссылок, что их решили сослать в самый отдаленный на тот момент пункт и приставить по персональному надсмотрщику. Жандарма, который охранял Сталина, действительно звали Иван Иванович Лалетин.

Сначала Свердлов и Сталин поселились вместе в доме братьев крестьян Тарасевых, где вместе со ссыльными проживало еще четверо. Через месяц ссыльные разъехались. Дело в том, что между Свердловым и Сталиным начались трения. Свердлов в то время писал: «Нас двое. Со мною грузин Джугашвили… Парень хороший; но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни. Я же сторонник минимального порядка. На этой почве нервничаю иногда, но это не так важно. Гораздо хуже то, что нет изоляции от хозяев» [381] . Спустя много лет после революции старшая сестра Надежды, Анна Аллилуева, вспоминала: «Коба рассказывал, как жил он со Свердловым в ссылке… По неписаному распорядку тот, кто отправлялся за почтой, освобождался от домашних работ.

– Любил я ускользнуть лишний раз на почту, – посмеивался Сталин. – Свердлову поневоле приходилось хозяйничать – топить печку, заниматься уборкой…»

Сталин совершенно спокойно позволял себе и ребяческое жульничество, в котором он, все так же посмеиваясь, сам признавался:

«– Сколько раз старался провести тебя, увильнуть от хозяйства. Проснусь, бывало, в свое дежурство и лежу, как будто заспался… – говорил Сталин.

– А ты думаешь, что я этого не замечал? – добродушно и весело рассмеялся Свердлов. – Прекрасно замечал» [382] .

Вскоре Сталин, по собственной инициативе, перебрался в пристройку дома, принадлежавшего тоже многодетной семье, фамилия которой в разных источниках пишется по-разному, но очень похоже: «Перекрытины», «Перелыгины», «Перепрыгины». Деревенские жители, вплоть до хрущевской поры не имевшие паспортов, фамилии соседей часто перевирали, иногда насмешливо. В большинстве архивных источников пишется, и современные потомки этой семьи помнят ее написание, в транскрипции «Перепрыгины». Так буду писать и я. В семье не было взрослых, она состояла из семерых осиротевших подростков и детей: пяти мальчиков и двух девочек.