Утраченный покой - Любовь Михайловна Пушкарева

я рассказала о ночном визите, и все помрачнели. Похоже, только я воспринимаю Стража как нечто нейтральное, остальные его боятся и ждут всяческих пакостей.

– Шрамы останутся навсегда, – мрачно заверила Эльвиса.

– Ну и ладно – они маленькие и почти незаметные.

– Поражаюсь я тебе, Пати, – продолжила она, – Ты так легко общаешься с Демонами.

– Да ну какой он Демон, Эльви…

– Самый натуральный, – вдруг буркнул Тони. – Ничего страшнее в своей жизни не видел, когда он вас принес. Думал – всё, конец нам всем: убил вас двоих и нас перебьет.

Я потрепала его по голове.

– Стражи не вмешиваются – никого не убивают и никого не спасают сами. Могут поговорить или заключить сделку, но сами лично не вмешиваются.

– Ну точно – слуги Дьявола, – упорствовал Тони.

– Они куда древнее и…

– Что не мешает им быть слугами…

– Чш… Бояться Стража не стоит – это раз. А так же не стоит заключать с ним никаких сделок – это два. Вот и всё, что тебе нужно знать.

– Да уж, – вновь вмешалась Эльвиса. – Не заключать с ним сделок, а добровольно отдать свою кровь, – и она закатила глаза, выражая свое отношение к подобной глупости.

– Пати поступила единственно верно, – веско произнес Шон, – и не вам судить о ее поступках.

– Может, и не нам! – тут же взвилась Эльвиса, мгновенно переходя от одного настроения к другому. Подскочив, она встала руки в боки. – Но и не тебе!

– Эль-Виси, – предупреждающе произнес Шон.

– Что? Командовать собрался, Не-инкуб?

– Отшлепаю.

– Ручки коротки! – ехидно пропела Красная.

Удивительная способность переключаться: мой рассказ о Страже уже был напрочь забыт.

Через пять секунд Эльвиса уже улепетывала, мечась по комнате, под азартные подбадривающие крики. Венди и Ники болели за нее, а Тони – за Шона, поэтому и получил по подзатыльнику от каждой.

Я наблюдала этот дурдом, размышляя о том, что флерсы, в общем-то, на фоне остальных светлых divinitas – не такие уж и дурашки.

Веселье было прервано, когда Эльвиса плюхнулась стратегической точкой в кресло и отбивалась от Шона подушкой – зашел волк и доложил:

– Фрешит приехал. Говорить хочет.

Все застыли на мгновение, а потом веселье стекло, как вода. Все припомнили слова стража: «Завтра начнется новый виток».

– Остаться с тобой, хозяйка? – спросил Тони.

– Нет. Идите во двор.

Шон молча распахнул окна настежь – чтобы быстро и без помех впрыгнуть в комнату в случае чего, и все вышли.

Фрешит приехал с волчицей, знакомой мне по воспоминаниям Шона, но оставил ее за дверью.

Я его встретила и извинилась, что ничего не предлагаю – всю пищу готовили divinitas, насыщая ее светлой силой, а значит, болотнику такую еду предлагать нельзя.

Фрешит отмахнулся и сел напротив меня, напряженный и настороженный. Кения, до этого мирно спавший на столике, открыл один глаз и внимательно изучил гостя.

– Пати, я пришел как гость, – начал Фрешит.

– Даю слово, что ты покинешь мои земли, когда пожелаешь, целым и невредимым.

Он согласно кивнул и немного расслабился.

– Пати, надеюсь, ты меня не винишь в происшедшем? – Фрешит, спрашивая, прятал глаза, и мне это не понравилось.

– А что? У меня есть основания? – жестко поинтересовалась я.

Он поднял взгляд.

– Если бы я допускал мысль, что Седрик причинит тебе такой вред, то не обратился бы к нему никогда.

– Такой? Вред. Ты предполагал, что он может причинить вред, но меньший? – сейчас мы и выясним, что собой представляет Фрешит.

Болотник вздохнул.

– Пати, я прекрасно понимал, что в том состоянии полной опустошенности, тебе нужен был кто-то белый, ну хоть условно белый. Но я, как назло, никого не находил, и твои слуги куда-то подевались. Плюс я не знал, сколько времени ты протянешь без подпитки. Кажется, счет шел на минуты. Да, я понимал, что Седрик – далеко не лучший вариант, что его vis слишком грязный для тебя. Но я видел между вами связь, да и вы столько лет вместе, по взаимному согласию. Я думал, он спасет тебя, подпитает максимально вычищенным vis. Да, ты бы болела после этого, какое-то время, это был бы вред, но ты бы осталась жива. А Седрик тебя чуть не убил, – тихо закончил он.

Я задумалась.

– Я принял неверное решение, – вдруг горько произнес болотник. – Пошел на поводу собственной слабости. Но больше я такой ошибки не допущу.

Я с удивлением смотрела на него, прикидывая, о чем это он, но ответа не находила.

– Мне надо было самому тебя поддержать, – тихо буркнул он сам себе.

Вот оно что. И вправду, Фрешит мог поделиться со мной зеленым vis, но побоялся. Действительно, пошел на поводу собственной слабости.

Вдруг он продолжил уже совсем другим, деловым, но вкрадчивым тоном.

– Пати, прости, но я буду задавать вопросы, которые, может быть, не вправе задавать.

– Хм… Если они мне не понравятся, то я просто на них не отвечу, – отбросив все размышления, вернулась к реальности я.

– Хорошо. Седрик недолго мучился, ты быстро его простила… – начал он.

А я его простила? Я просто забыла о нём. Значит, наверное, простила.

– Что с тобой произошло? – продолжил Фрешит. – Ну хотя бы в общих чертах. А то ходят слухи… самые невероятные. Будто ты в долгу у вампиров…

И он замер внимательно всматриваясь в меня.

– Никаких долгов у меня ни перед кем нет, Фрешит.

– А были? Что тебя связывало с Седриком? Какая клятва?

– Он клялся не вредить мне.

– И всё? А ты?

– И всё. А я – нет.

Фрешит задумался, глядя в одну точку, но тут Кения потянулся, назад, вперед, и широко раскрыл крылья, копируя людей, когда они, потягиваясь, разводят руки в сторону.

– Фамилиар? Черный фамилиар? – обронил он.

– Да. Вот так я и вышла из положения.

Фрешит опять о чем-то задумался.

– Каковы твои планы, Пати? Хочешь занять место, принадлежащее тебе по праву?

– Нет. Мне бы хотелось вернуть статус-кво, но я не уверена, что это возможно.

– С Седриком – невозможно.

– То есть? – осторожно поинтересовалась я.

– Седрик был неплохим главой все эти годы, но сейчас… Его время прошло.

– Фрешит,