Штурвал тьмы - Дуглас Престон

Стуча каблуками по мраморному полу, она пересекла вестибюль и по широкой лестнице поднялась на второй этаж. Стены здесь украшали гобелены и какие-то таинственные живописные полотна, простираясь в темную глубину дома до самых дубовых дверей, почерневших от времени.

Констанс двинулась вперед, поглядывая на левую стену. Впереди, примерно на середине длинного коридора, одна дверь оказалась открыта, или, скорее, выломана — дверная рама перекошена, а пол вокруг усеян деревянными щепками и обрывками электропроводки. Зияющий черный проем источал погребной дух плесени, мертвечины и отвратительных, скользких сороконожек.

Содрогнувшись, Констанс быстро прошла мимо. Ее притягивала к себе дверь впереди. До нее оставалось совсем немного.

Девушка взялась за дверную ручку и повернула. С негромким скрипом дверь отворилась внутрь, и гостеприимное тепло окутало Грин, словно с холодной улицы она вошла в уютное жилье.

Перед ней стоял Алоиз Пендергаст, одетый в черное, как обычно, со скрещенными на груди руками, улыбающийся.

— Добро пожаловать.

Комната была большой и красивой, с деревянной панельной обшивкой. В мраморном камине горел огонь, а на каминной полке, рядом со старинным сифоном для газирования напитков и хрустальными стаканами для вина, гулко шли старинные часы. Со стены на письменный стол, заваленный бумагами и книгами в кожаных переплетах, взирала стеклянными глазами голова оленя. Дубовый паркетный пол устилало ковровое покрытие, поверх которого бросили дорогие персидские ковры. Тут и там стояло несколько удобных кресел, на некоторых лежали раскрытые книги.

— Войди и обогрейся у камина, — гостеприимно предложил хозяин, указывая на очаг.

Констанс подошла ближе к огню, не отводя глаз от Пендергаста. Было в нем что-то новое, необычное. Даже странное. Несмотря на полнейшую реальность комнаты и дома, очертания его фигуры казались нечеткими, расплывчатыми, чуть прозрачными, как если бы он не полностью был здесь.

Дверь затворилась с глухим стуком.

Хозяин протянул ей руку, Грин ответила тем же. Он сжал ее, неожиданно очень сильно, и девушка попыталась высвободиться, но Алоиз тянул к себе. Его голова будто задрожала, заколыхалась, раскололась, и изнутри показалось свечение. А затем его лицо слетело, как шелуха, распалось на горящие нити, обнажая образ, который Констанс узнала, — не поддающееся описанию лицо демона Калазиги.

Грин смотрела во все глаза, чувствуя тепло, притягиваясь к нему со смешанным чувством страха и вожделения. Казалось, оно наполняло ее огнем: несказанным, всепоглощающим, торжествующим огнем, который она некогда чувствовала в своей безумной погоне за Диогеном Пендергастом. В этом огне звенела чистота, которая наполняла ее благоговением.

— Я есть воля. — Голос демона был не звуком, а мыслью. — Я — чистая мысль, из которой выжжен всякий след человеческого чувства. Я свобода. Идем со мной.

Очарованная и одновременно испуганная, Констанс опять попыталась высвободить руку, но хватка оказалась крепкой. Лицо, ужасное и в то же время красивое, приближалось. Оно ненастоящее, говорила себе Констанс, это всего лишь продукт ее ума, образ с одной из тханок, что она созерцала часами, воссозданный сейчас усиленной медитацией.

Демон Калазига повлек ее к огню.

— Идем. В огонь. Сожги мертвую шелуху моральных ограничений. Ты возродишься подобно бабочке из кокона, свободная и красивая.

Она сделала в сторону огня шаг, помедлила в нерешительности, сделала второй, почти паря над ковром к теплу.

— Да, — согласился Пендергаст. — Это хорошо. Это правильно. Иди в огонь.

Когда Грин приблизилась к языкам пламени, тяжелая вина и горечь от убийства, которые до тех пор лежали на ее плечах, растаяли, улетучились, сменившись приятным возбуждением — тем самым опьянением и темной радостью, которые Констанс испытала, когда увидела, как брат Пендергаста Диоген падает с обрыва гигантской расщелины Сциара-дель-Фуоко прямо в раскаленную лаву. Испытанный в тот момент исступленный восторг предлагался теперь навсегда.

Единственное, что от нее требовалось, — шагнуть в огонь.

Еще один шаг. Огонь источал тепло, проникающее в каждую клеточку тела. Грин вспомнила Диогена, стоявшего на самом краю пропасти; их обоих, слившихся в смертельной схватке, словно в жутких пародийных объятиях, на краю ревущей Сциара-дель-Фуоко; вспомнила свой неожиданный финт; выражение лица Диогена, когда тот понял, что оба падают. Выражение его лица… Самое ужасное, самое жалкое и в то же время самое восхитительное из всего когда-либо ею виденного — выражение лица человека, который знает, знает без тени сомнения, что сейчас умрет. Что надежды больше нет. И эту горькую радость Констанс могла сейчас получить в вечное пользование; могла получить возможность переживать ее по собственному желанию, когда угодно. И в качестве морального оправдания даже не потребуется жажда мести; она сможет просто убивать, кого и когда захочет, и всякий раз вновь испытывать в пылком буйстве кипящей крови исступленное торжество-Больше нет надежды…

Пронзительно вскрикнув, девушка скорчилась в объятиях демона и вдруг нечеловеческим усилием воли вырвалась прочь. Отпрянув от огня, Констанс повернулась и выбежала в дверь. И вот она уже летит куда-то вниз, сквозь перекрытия дома, сквозь подвалы, погреба… падает… падает… падает…

Глава 66

Шторм бушевал за перилами седьмой полупалубы. Хотя дело происходило шестьюдесятью футами выше ватерлинии, палубный настил был мокрым от брызг. От грохота моря и рева ветра Лью едва мог внятно соображать.

Подошел Краули, такой же насквозь вымокший.

— Мы действительно проведем этот эксперимент, сэр?

— У вас есть идея получше? — раздраженно спросил Лью. — Дайте мне рацию.

Краули повиновался.

Боцман Лью переключил рацию на 72-й канал и нажал кнопку передачи.

— Лью вызывает Брюса, прием.

— Это Брюс.

— Как слышите?

— Отлично.

— Хорошо. Пристегнитесь к рабочему месту рулевого. Уэлч пусть займет место по другую сторону прохода.

— Готово.

— Нужны какие-то инструкции?

— По-моему, они все здесь.

— Спасательная шлюпка почти полностью автоматизирована, — продолжал Лью. — Двигатель заводится автоматически при ударе о воду. Шлюпка отойдет в сторону от судна по прямой. Вы должны сбросить газ до наименьшей скорости хода — так вас быстрее найдут. Панель управления не должна представлять трудности для моряка.

— Вас понял. На этой безумной лодке есть аварийный радиобуй — указатель местоположения?