Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер

более чем незначительное раздражение. Если он возьмет столицу в осаду, наше положение будет настолько мрачным, насколько это возможно.

— Если ему это удастся, тогда мне, возможно, придется обсудить условия сдачи. — Гектор был похож на человека, сосущего кислую инжирную хурму.

— Мой князь… — начал граф Корис с озабоченным выражением лица, но Гектор покачал головой.

— Не говори этого, Филип. И не думай, что ты беспокоишься о чем-то, о чем я не беспокоился. Тем не менее, этот жирный маленький засранец Нарман, кажется, замечательно справился, не так ли?

Выражение лица Гектора стало еще более кислым, чем когда-либо. Трудно было бы представить себе что-то менее похожее на ящерокошку, чем пухлый князь Эмерэлда, но маленький ублюдок определенно приземлился на ноги. Гектор не знал, что раздражало его больше. Тот факт, что Нарман так быстро и без усилий перешел на другую сторону — и чертовски хорошо из этого вышел — или тот факт, что он сам, очевидно, недооценивал эмерэлдца в течение многих лет.

— При всем уважении, мой князь… — начал Корис.

— О, я знаю, как сильно Кэйлеб ненавидит меня. Честно говоря, не могу сказать, что виню его; на его месте я бы, наверное, чувствовал то же самое. Нет, давайте будем честны. Если бы я был на его месте, я бы возненавидел себя до глубины души. В конце концов, я уже много лет пытаюсь сломить Чарис, и именно моему флоту удалось убить его отца в проливе Даркос. С другой стороны, Хааралд погиб в открытом бою, и не я пытался убить самого Кэйлеба и вступил в сговор со своим двоюродным братом, чтобы узурпировать трон своего отца. О, и давайте не будем забывать, что успешная узурпация также потребовала бы убийства его отца. И, вероятно, его младшего брата тоже.

— Нет, — признал Корис голосом человека, осторожно ступающего в опасные воды. — И все же, мой князь, не забывайте, что Кэйлеб теперь женатый человек. И как бы он ни относился к вам, не думаю, что есть много вопросов о том, что чувствует Шарлиэн.

— Поверь мне, это не тот момент, который я, вероятно, забуду. — Гектор обнажил зубы в том, что определенно не было улыбкой. — Если бы не этот досадный маленький факт, я, возможно, уже попытался бы начать с ним переговоры. Тем не менее, если у него будет выбор между хотя бы минимальными уступками мне или гибелью еще нескольких тысяч человек — и на этот раз многие из них будут его людьми, а не только нашими, — он может решить проявить благоразумие. Кем бы он ни был, и если оставить в стороне нашу собственную пропаганду на этот счет, на самом деле он не кровожадный монстр, знаете ли. Чрезвычайно опасный и взбешенный молодой человек, согласен с вами, но не монстр.

На лице Кориса отразилось сомнение, но он не стал спорить, и Гектор снова обратил свое внимание на Энвил-Рока и Тартариэна.

— Не знаю, полностью ли меня убедила твоя логика, Райсел. Замечу, она звучит вполне разумно, и у меня нет лучшего анализа, который я мог бы предложить. Я просто не хочу, чтобы мы слишком полагались на убеждение, что он будет просто сидеть там, пока не призовет больше своих транспортов. На данный момент, однако, я не вижу другого выхода, кроме как действовать в том же духе, продолжая изо всех сил укреплять столицу.

— Тем временем, однако, есть одна мера предосторожности, которую я хочу предпринять. — Он сделал паузу, и его советники переглянулись, пока длилось молчание. Наконец, Корис прочистил горло.

— Да, мой князь?

— Я хочу, чтобы Айрис и Дейвин благополучно покинули Корисанду.

Гектор произнес эти слова так, словно они стоили ему физической боли, и брови Кориса удивленно приподнялись.

— Я знаю, что Айрис будет драться со мной за это, — продолжил Гектор. — И знаю, что это сопряжено с риском, и не только с нормальным риском обычного путешествия, достаточно долгого, чтобы доставить их в более или менее безопасное место. Вне моей защиты они оба становятся потенциальными заложниками. Но если они будут находиться вне досягаемости Кэйлеба, они представляют собой потенциальный козырь, спрятанный в кармане моей туники. Он не может просто произвольно отклонить приглашение к переговорам в пользу моей головы, когда он знает, что Дейвин все еще будет жив, чтобы его можно было использовать против него, даже если мы с Гектором будем убиты. И, честно говоря, я не так уверен, как хотелось бы, в том, что он не решит, что пришло время избавиться от Дома Дейкин раз и навсегда. Или, во всяком случае, от его членов мужского пола, — добавил он чуть более резко, и его лицо на мгновение стало твердым, как мрамор.

— Но куда бы вы их отправили, мой князь? И как бы вы провели их мимо флота Кэйлеба?

— Я проведу их мимо Кэйлеба, продав половину своей души и левое яичко сиддармаркскому послу, — сухо сказал Гектор. — Он почти чарисиец в своем вкусе к красивым, высоким стопкам марок. Думаю, он согласится предоставить им убежище, если я предложу правильный стимул, и любой корабль, летающий под его личным флагом, будет таким же, как его собственное посольство. Думаю, Сиддармарк слишком важен для Чариса, чтобы Кэйлеб нарушил его флаг, даже если он знает, что на борту находятся Айрис и Дейвин.

— Мой князь, — очень серьезно сказал Тартариэн, — не советую полагаться на это. — Гектор поднял бровь, и Тартариэн пожал плечами. — Во-первых, Сиддармарк достаточно дружен с Кэйлебом, и я не совсем уверен, что мы можем доверять послу Стонара в чем-то настолько важном. Во-вторых, я бы ни капельки не удивился, учитывая эту дружбу, если Кэйлеб уже не получает регулярные шпионские донесения от кого-то из его сотрудников, И если Кэйлеб узнает, что Айрис и Дейвин находятся на борту этого корабля, он, безусловно, перехватит их. Без сомнения, он будет должным образом шокирован тем, как один из его капитанов превысил свои приказы и нарушил нейтралитет Сиддармарка. Уверен, что он быстро освободит судно и, вероятно, извинится и выплатит солидную компенсацию в придачу. Но если он это сделает,