Одержимый. Рыцарь Империи - Андрей Буревой

Ну а если брать в целом, то пир, несомненно, удался. Ведь было выполнено главное условие доброго пиршества – чтобы выпивка текла рекой, а закуска всегда была под рукой. Насилу расползлись все по домам… А я вернулся в свою комнату в таверне. Не собирался же меня никто у себя в гостях оставлять. Нет, Кейтлин меня вечером из виду не теряла, но и из ближнего своего круга как-то особо не выделяла. Ну за исключением того случая, когда повествовала разинувшим рты римхольцам о повергании Алого и второго огнедышащего дракона. Честно все рассказала о моем участии в этой эпической битве… Не вдаваясь в некоторые ненужные детали, конечно.

Только, если честно, лучше бы она вообще умолчала о том, как я бился с чудищами. Потому как изрядно подвыпивший народ тут же бросился меня качать, подбрасывая чуть ли не до украшенного лепниной потолка огромного зала для приемов. Так плохо мне даже в драконьей пасти не было… После тридцатого подкидывания у меня глаза уже в разные стороны смотрели. А Кейтлин, как мне показалось, с откровенным ехидством наблюдала за всем этим. Ее-то, понятно, качать не решились – только чествовали беспрестанно, поднимая за нее бокалы.

А утром… Вернее, не утром, а уже ближе к полудню, у меня жутко болела голова… А рядом в постели обнаружилась какая-то сладко посапывающая малышка… Черноволосая. С припухшими от поцелуев губами… Хотя я точно помню, что с пира один уходил… Неужели на площади кого-то подцепил?

Ожесточенно почесав затылок, я растолкал спящую одетой на моей постели девицу, что даже сапог не сняла, завалившись на чистое покрывало.

– Ты кто? – спросил я у своей гостьи.

Та, не поднимая век, со стоном приложила руку ко лбу.

– Я… Я Флем… – хрипло выговорила она, а затем, резко распахнув глаза, с ужасом уставилась на меня. Да как взвизгнет, подскакивая: – А ты кто и что ты делаешь в моей постели?!

– Вообще-то это моя постель, – оглядевшись на всякий случай и удостоверившись, что это мой номер в «Драконьей голове», заметил я. – И у меня, знаешь ли, тоже возникает закономерный вопрос: что ты в ней делаешь? Да еще и одетая…

– А-а… о-о… у-у… – ошарашенно оглядевшись и уставившись на меня округлившимися серо-зелеными глазами, издала нечленораздельный возглас девушка, довольно молодая и миловидная, надо признать. А затем заломила ручки: – Родители меня убьют, если узнают!..

– Ну так, может быть, тогда и не стоит им ничего говорить? – прозрачно намекнул я. – Ведь, судя по всему, меж нами ничего не было… Наверняка пришли пьяные до полной невменяемости и завалились спать. Если я даже на твою одежду не покусился, а с себя сумел лишь сапоги сбросить да куртку снять.

– Да-да, не нужно никому ничего говорить – пусть все случившееся останется между нами! – яростно закивала Флем да тут же за голову схватилась, страдальчески сморщившись. – А то меня точно на учебу в столицу не отпустят, – простонала она.

– Вот и договорились, – облегченно перевел я дух и поспешил к столу-тумбе, на котором стоял графин с водой.

Напоить пришлось и девушку. После чего, чуть придя в себя, она, отчаянно краснея при каждом взгляде на меня, поспешно ушла. Ну или скорей украдкой выскользнула из номера, тихо и незаметно. Хотя это и не имело смысла – все равно в коридоре не было абсолютно никого.

Я тихонько прикрыл за ней дверь и, облегченно переведя дух, прошептал:

– Пронесло…

После этого оделся и отправился в зал здоровье поправлять. Что и делал с успехом до самого полудня, потягивая крохотными глоточками охлажденное красное вино. А там и ожил. Поел. В голове сразу стало проясняться. А там вспомнились и вчерашние мои приключения. Когда я, возвращаясь в «Драконью голову» в изрядном подпитии, случайно наткнулся в толпе на девушку, облик которой живо напомнил мне Кейтлин. Было какое-то едва уловимое сходство в чертах их лица. А одинаковый цвет волос его только усугублял. Вот у меня крышу и снесло…

«И хорошо, что и я, и Флем были слишком пьяны, чтобы дело зашло дальше откровенных ласк! Иначе быть беде! – представив, в какой переплет мог угодить по причине утраты контроля разума над позывами души, неистово жаждущей воплощения своих самых сокровенных желаний, и чуть не облившись холодным потом, оторопело подумал я. Да тут же отодвинул от себя подальше недопитое вино, решив: – Нет, неумеренные возлияния мне отныне категорически противопоказаны! Отныне и до тех пор, пока не женюсь на Кейтлин!»

Покачав еще головой, я вздохнул. И, ругнувшись на потешающегося надо мной по своему обыкновению беса, отправился по гостям. Обещал же…

Но сразу попасть к Атеми не удалось. В зале меня перехватил Джегар, принесший дивную весть о том, что я приглашен леди Кейтлин отужинать с ней. Сегодня, в восемь вечера. Так что пришлось возвращаться да спешно разбираться с одеждой – в порядок ее приводить. А то сапоги не чищены, пряжка на ремне не блестит, а рубахи – ни одна не глажена.

Пока занимался своим будущим нарядом, в гости ко мне заглянул асс-тарх Рабле. Также с замечательной вестью. Утвердили ходатайство о моем посвящении в благородное достоинство… Отчего я аж душой воспарил. Ведь все одно к одному складывается: и с Кейтлин мы вроде как примирились, и деньги у меня появились на приобретение неплохого лена, и безродным смердом я скоро являться перестану… Можно теперь кое-кому и о притязаниях на руку и сердце откровенно намекать!

Но к Атеми я все же пошел. Ибо не видел смысла до вечера по комнате шарахаться, изнывая в ожидании встречи с несравненной ди Мэнс. Так что решил не откладывать на потом поход в гости. Да и когда еще выпадет свободное время? Асс-тарх Рабле ведь предупредил меня, что нужно поторапливаться с отбытием в столицу, где через полторы декады состоится очередная, проводимая лишь дважды в год церемония вручения высочайших имперских наград и раздача прочих пряников отличившимся.

За пару часов я и время убил, и натрепался от души. Просто язык устал битву с огнедышащими чудовищами живописать разинувшим рты младым и старым представителям семейства Атеми. И с Дедом таки перемолвился, спросив у него, не слышал ли он о руднике Гахлбэрри.

– И это ты у меня спрашиваешь?! – неожиданно возмущенно вскинулся Торвин. – Да я там, почитай, шесть лет отработал! До того, как драконы нагрянули и рудник по примеру прочих пришлось закрыть до лучших времен!

– А где он расположен-то, этот рудник? – тотчас полюбопытствовал я, обрадовавшись про себя такой осведомленности Деда. Раз он там работал, то все-все о руднике должен знать…

– Так известно где – возле Сухой речки, во владениях барона Гривера, – пожал плечами старик. И, хитро сощурившись, посмотрел на меня: – Никак добраться до него задумал?

– А что, думаешь, стоит? – усмехнувшись, вопросом на вопрос ответил я.

– Ну это как посмотреть… – пригладил бородку Торвин. – С одной стороны, богатства там, конечно, несметные хранятся – в лучшие годы лунного серебра оттуда на три четверти миллиона выбирали, а с другой… Работало в те времена на добыче одних только простых рудокопов почти полтыщи. Да и закупорены теперича наглухо магическими взрывами все входы в рудник…

– Ладно, потом это дело еще обмозгуем, – не стал я обнадеживать старика. – Сейчас мне все одно дорога в столицу, а когда вернусь – большой вопрос.

Так и день пролетел. А без четверти восемь, по часам на ратуше, я уже у двери дома градоначальника стоял. Недолго – меня быстренько внутрь впустили. Да и в холле лишь совсем чуть продержали, вскоре дальше повели…

– Проходите вот сюда, пожалуйста, тьер Стайни, – остановившись, коротко пискнула сопровождавшая меня в путешествии по лабиринту немалого дома градоначальника девчушка-служанка. И плавно взмахнула рукой, указывая в сторону темной лакированной двери, что была тут же расторопно приоткрыта передо мной загадочно ухмыляющейся Тарией.

– Хорошо, – односложно ответил я и проследовал куда сказано, с подозрением косясь при этом на телохранительницу Кейтлин. Что же за подвох меня там ждет, коли Тария так лыбится?..

Дверь моментально закрылась следом за мной, а я очутился в небольшой, всего с одним широким окном, богато отделанной в пастельно-белых тонах комнате, посередине которой стоял овальной формы стол на резных лапах-ножках, окруженный полудюжиной мягких стульев с изогнутыми спинками. А больше ничего из обстановки и не имелось… Что в порядке вещей для богатых домов, где комнат столько, что мебели на них не напасешься. Но на все это я обратил внимание лишь вскользь, куда больше меня заинтересовало то, что стояло на столе. Накрыт он был с размахом. Весь яствами заставлен, а в центре на огромном блюде покоится поросенок, запеченный целиком. И не одна откупоренная бутыль вина стоит… А что самое удивительное, учитывая количество припасенной еды, рассчитана она всего на две персоны. Судя по расставленным столовым приборам.