КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА - КАРЛХАЙНЦ ДЕШНЕР

Готы на Балканах, на нижнем Дунае, Черноморском побережье были «обращены» рано, как первые германцы вообще. Это началось в III столетии контактами с римлянами, - пленными. В IV столетии христиане сильно окрепли. В 325 г уже существует епископство Готия под руководством ортодоксального епископа Феофила, участника Никейского собора. В 348 г. дело доходит до преследования христиан, в 359 г - до второго преследования, продолжавшегося три года. Однако вскоре после этого большинство вестготов стали христианами. Напротив, остготы были, если мы можем верить Августину, в 405 г, при их вторичном вторжении в Италию под водительством Радагайса, еще язычниками, но когда они в 488 г нагрянули в Италию с Фео дорихом, - тоже христианами.

Преследование 348 г «безбожным и богооскверняющим судьей готов», стало быть язычником, привело к изгнанию Вульфилы, посвященного в 341 г епископом Евсевием из Никомедии в «епископы христиан в Готландии», творца готской Библии. С ним бежала группа единомышленников, позднее названная малоготами. Император Констанций II поселил их южнее Дуная, в провинции Moesia inferior, в Мезийских горах, где их потомки жили еще два столетия спустя.

Второе преследование христиан у вестготов (369-372 гг.) исходило от их вождя Афанариха. То, что еще забавляло античных авторов, понятно для человека, который, как, например, император Валент, отвергал обращение базилевс с обоснованием, что предпочитает название судья, так как оно олицетворяет мудрость, а царь - только силу Ко второму преследованию привели отнюдь не только вопросы веры. Оно было прежде всего антиримской реакцией и непосредственно связано с готско-римской войной между 367 и 369 гг., но, возможно, также и с борьбой за власть князей Афанариха и Фритигерна, представителя дружественной Риму и христианству политики.

После основательной подготовки Валент перешел в 367 г Дунай и продолжил войну против готов, с которыми воевал уже Константин, и закончил войну формальным мирным договором с вестготами Валент, не обладавший военным даром «великого императора», опустошил страну, устроил охоту за черепами рассеявшегося противника, никак не настигая его основной массы, так как Афанарих всякий раз ловно ускользал в Карпаты. Когда же в 369 г он был застигнут врасплох с частью своих людей, то хотя и был разбит, но, очевидно, столь мало убедительно, что Валент был вынужден принять его отказ ступать на римскую землю и в сентябре целый день вести с ним переговоры на реке, на заякоренной лодке. В итоге готский князь получил карт-бланш для укрощения своего собственного противника.

Господство Афанариха было лишь тогда подорвано, когда гунны в стремительном марше разгромили как ост-, так и вестготов, причем Афанарих и Фритигерн, не обращая внимания на войну, боролись с превосходящими силами завоевателей плечом к плечу, - а остготский царь Эрманарих в отчаянии покончил с собой Часть его народа попала под иго, другая - бежала через Днестр к вестготам. Но и их оборону разметал гуннский ураган. Вместе с Афанарихом они ускользнули в непроходимые Карпаты (В 1857 г. дорожники нашли там, близ развалившейся крепости Пьетрози, вестготское «царское сокровище», руническую надпись на шейвом обруче Gutani othal ik im Hailag, Оплот готов - я невредим). Еще раз разбитые, от 40 000 до 70 000 вестготов бежали на юг и в 376 г попросили императора Валента о приеме в Римскую империю.

В то время как Афанарих хотя и покинул Гуттиуду, страну готов, но не пересек Дуная, а, изгнанный вместе с единомыслящим маленьким племенным союзом сарматов с их родины, Каукаланда, осел в будущей Трансильвании. Валент разрешил большинству готов под началом Фригитерна переселение в качестве foederati, «союзника», что означает поселенца с воинскими обязанностями, - старое средство, чтобы получить крестьян, а прежде всего солдат Осенью 376 г (событие большой исторической важности) они пересекли, возможно, при Дуростре (Силистрия), многоводную реку длинный ряд телег, часто с еще старыми языческими святынями на них, но часто и с епископом, христианским священником. А Фритигерну, ставшему в 369 г. со многими из своих близких арианином, Валент обещал «обращение» еще оставшейся языческой части народа, что фанатичный «еретик» выслушал охотно оппортунизм у готов мог быть еще большим, - нужда и гунны, с одной стороны, манящая Римская империя, с другой. Однако его эксплуататоры - офицеры и чиновники, ростовщичество продовольствием и голод, который заставлял многих готов, самих вождей отдавать своих жен и детей в рабство (в обмен даже за собачье мясо) - на Дунае, правда, почти обычная сделка, - а также постоянный натиск новых «варваров» - остготов, таифалов, аланов, гуннов через открытые границы, все это скоро подтолкнуло пришельцев, наводнивших всю Фракию, к восстанию и маршу на Константинополь, причем их усиливали полчища гуннов и аланов, даже местные славяне, крестьяне и горные рабочие.

Готы видели в своем родившемся в 311 г от готско-каппадокийских родителей верховном пастыре Ульфиле «святейшего человека». И на смертном одре он написал. «Я, Ульфила, епископ и приверженец», - почетный титул, связанный с преследованием, вероятно, готских христиан в 348 г. Но равно как он - близкий сотрудник Фритигерна, однако христианин, который подобно предконстантиновской церкви «с полным сознанием взращивал у своих сторонников антивоенную позицию» (К - Д. Шмидт), - видел «una sancta» лишь в арианстве, в других же христианах антихристов, в их церквах вместе и по отдельности «синагоги дьявола», особо же в католицизме «лжеучение злых духов», так, с другой стороны, чувствовал именно епископ Амвросий по отношению к арианам, которые не знали никакого освобождения крестом, а только исключительно, насколько могли понимать, преемство Иисуса «бросающаяся в глаза примета готского арианства» (Гизекке).

Правда, когда Амвросий комментировал Евангелие, тогда он, похваляясь, цитировал слова Павла, одного еще большего ненавистника. «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, не гордится». И он мог восторгаться «Но что могло бы быть удивительнее, чем - «ударившему тебя по щеке подставь и другую»?» Однако на самом деле Амвросий не подставлял ни одну, ни другую щеку, подбодренный к тому исключительно христианским (и уже павловским) рассуждением «Разве не достигают терпением того, что бьющему боль возвращается в виде раскаяния вдвойне?».

Это примечательно для нашего святого, что он часто говорит о любви к ближнему, обсуждает ее в особой монографии, своей «Этике», даже целостно, любовь же к врагу чуть подробнее, кажется, один - единственный раз. Она была для него, - как вскорости для Августина и всей церкви, - без надобности, она была для него лишь знаком высшего совершенства Нового Завета по отношению к Ветхому - она, правда, в нем уже была. Но из этого для Амвросия никогда не вытекало обязывающего требования Более того, он «вызывающим образом» не отвергал «недвусмысленно ни в одном - единственном месте войну как непозволительную» (К.П. Шнейдер). Напротив «Опосредованно» непрерывно выступает у него мысль о «справедливой войне».

И не только опосредованно. Ибо в то время как близко стоявший ко многим императорам на Востоке философ и воспитатель принцев Фемисций, никогда не переходивший в христианство, пытался посредничать как между церковно-политическими партиями, так и между язычниками и христианами, в то время как он мощно поддерживал политику мирного равновесия с готами, и заклинал Валента, чтобы он был ответствен за все человечество, таким образом и за «варваров», которых он должен оберегать и охранять как редких зверей Св. Амвросий занимался совсем противоположным! Он погнал своего девятнадцатилетнего протеже Грациана во имя Господа Иисуса против готов, язычников, «еретиков», «варваров».

Епископ не был лишен пафоса «Нет никакой уверенности, где посягнули на веру, - напирал он на императора - Поэтому, о Господин, поднимись и разверни свои знамена. На этот раз то будут не военные орлы, что поведут войска, и то не полет птиц, который их направляют, это будет твое имя, Господь Иисус, к которому они обращаются, и твой крест, что они несут пред собой. Ты всегда защищал нас от варварского врага, отомсти же сейчас!» Но как раз согласно Иисусу Христу мстить не должно. Однако Амвросий ссылается теперь - как клир во все войны до сих пор - на Ветхий Завет (ср. гл. I), где Авраам с небольшой командой уничтожает много врагов, где Иосиф торжествует над Иерихоном Для святого теперь готы народ гог («Gog iste Gothus est»1, чье искоренение предвещал пророк, de quo promittitur nobis futura victoria2) народ, который Яхве в своей энергичной манере хочет «отдать на прокорм» хищным птицам и прочему зверью и не в последнюю очередь своим близким. «И вы должны пожирать сало, пока не станете сытыми, и пить кровь, пока вы не напьетесь от жертв битвы, которых я для вас убил» Для победы над готами, по Амвросию (который считал понятия «германский» -«арианский» и «римский» «католический» уже почти равноценными) нужно лишь одно истинная вера. И это при том, что империя все еще оставалась скорее языческой, а император Востока, Валент, был арианином. Но епископ это игнорирует Вера в Бога и верность империи не могли быть разделены «Где нарушают верность Богу, там нарушают и верность римскому государству». Где были «еретики», туда последовали «варвары».