Всемирная история. Том 1. Каменный век - Александр Бадак

Конечно, это не весь миф о сотворении мира, однако и по этому отрывку можно сделать вывод о великолепии и оригинальности древней шумерской литературы.

Кроме мифов, в то время получили широкое распространение гимны, обращенные к различным божествам, и исторические поэмы — например, поэма о победе урукского царя над гутеями.

Одним из самых замечательных памятников шумерской литературы является изложенная намеренно замысловатым языком поэма о построении правителем Лагаша Гудеа храма бога Нингирсу. Это произведение было записано на двух глиняных цилиндрах, каждый около метра в высоту.

Сохранился ряд поэм морально-поучительного характера.

Одна из них через молитву заклинателя содержит описание ночи, и воссоздает дух далекого времени с его страхами и надеждами, с верой в предопределенность человеческой судьбы, подвластность человека высшим силам:

Уснули князья, закрыли засовы, день завершен;Шумливые люди утихли, раскрытые замкнуты двери;Боги мира, богини мира,Шамаш, Син, Адад и Ииггар,Ушли они почивать в небесах;И не судят больше суда, не решают больше раздоров,Созидается ночь, дворец опустел, затихли чертоги,Град мой улегся, Нергал кричит,И просящий суда исполняется сном;Защитник правых, отец бездомных,Шамаш вошел в свой спальный покой,Великие боги ночные,Пламенный Бильги, могучий Ирра,Лук и Ярмо, Распятие, Дракон,Колесница, Коза, Овен и Змея ныне восходят.В учрежденном гаданьи, в приносимом ягненке Правду мне объявите!

Поясним только, что Шамаш — бог Солнца, Син — бог Луны, Адад — бог непогоды. Иштар — богиня любви, планета Венера, Нергал — бог смерти, планета Марс, Бильги — бог огня, звезда Альдебаран, Ирра — бог войны, одно из имен планеты Марс. Четыре пары звезд призываются заклинателем как вещатели судеб четырех стран света.

В другой поэме — о золотом веке, первом из письменно зафиксированных сказаний на эту тему, есть проникновенные строки, которые заставляют нас задумываться и сегодня, говоря о том, что и сегодня актуально:

В стародавние времена не было змей, не было скорпионов,Не было гиен и не было львов,Не было ни диких собак, ни волков,Не было ни страха, ни ужаса,И человек не имел врагов.

Литературных памятников народного творчества до нас дошло немного. Однако и те, которые сохранились, свидетельствуют о высоком развитии шумерского фольклора.

Вот, например, небольшая сказка, рассказывающая о бедняке из города Ниппура:

«Гамиль-Нину рта был мужем бедным и убогим — ни серебра он не имел, ни злата, ни даже хлеба. И такая бедность вечно заставляла Гамиль-Нину рта думать лишь о пище. Носил он одну-единственную одежду, но вот решил однажды: „Хоть имею я одно лишь платье, но делать нечего — продам-ка я его и на базаре куплю скотину!“

Так и сделал ниппурец.

Купил он на базаре козу и так размышляет: „Ага, если я устрою пир, на котором не будет у меня пива, то все родичи мои, все соседи на меня обозлятся, рассорятся со мною. Подарю-ка я эту козу правителю Ниппура — может, выйдет из этого какое-нибудь благо!“

Пришел он со своей козой ко дворцу правителя Ниппура, стучаться стал, привратнику нужду свою объяснил, и впустили Гамиль-Нинурта.

— Что такое ты совершил, бродяга, коль задумал принести мне свой подарок? — спросил его правитель.

— Боялся я, — сказал бедняк, — что пир, который я устрою без пива, на которое я не имею денег, обозлит всех моих сородичей, вот и решил я подарить козу тебе!

Но рассердило правителя намерение Гамиль-Нинурта. Козу он, конечно, взял, а в благодарность велел угостить его вареными костями и жидким пивом, а после вытолкал на улицу.

Не ожидал ниппурец такого оборота дел, обижен был немало на правителя и у ворот его дворца сказал в досаде:

— Ну, погоди! Трижды я отомщу тебе, правитель!

Пошел ниппурец ко дворцу самого царя, добился у него приема, в ноги кинулся, их лобызал, а потом сказал:

— Великий властелин! Прошу тебя, дай мне всего лишь на день колесницу из твоей конюшни и вельможи платье! За это отплачу тебе я миной (мина ровнялась 0,5 кг — ред.) золота! И дал властелин Гамиль-Нину рте колесницу, украсил его одеждою вельможи, и поехал ниппурец на той колеснице вначале к лесу, поймал двух птиц, в ларец их посадил и наложил печать. С шумом подъехал он ко дворцу правителя, и тот встречал его с почетом, ибо под богатою одеждой не мог он ничего узнать.

— Везу я золото по приказу царя! — гордо заявил правителю бедняк, показав шкатулку.

Правитель, видя знатного сановника, с почетом угостил его и на ночлег устроил. А ночью Гамиль Нинурта выпустил из шкатулки птиц, поднял превеликий шум, крича:

— Золото пропало! Похитили его! — и накинулся он на правителя, жестоко колотя его.

Очень испугался правитель гнева самого царя и упросил ниппурца не говорить царю о том, что золото пропало в его именье. Две мины золота вручил правитель бедняку в награду за молчанье.

Так отплатил бедняк правителю — оставалось отомстить еще два раза. Обрил Гамиль-Нинурта голову, курильницу наполнил горячими углями у ворот правителя так сказал он страже:

— Не желает ли ваш господин ясновидящего лекаря принять? Я весьма искусен во врачевании!

Пропустили в дом Гамиль-Нинурта, подошел к правителю лжелекарь и сразу же сказал, помня, по каким местам охаживал он своего обидчика:

— Знаю, что болит у тебя вот тут и там, и здесь.

Удивился правитель, не узнав в обритом человеке того,

кто бил его, проницательности лекаря изумился, доверился ему полностью. А Гамиль-Нинурта, врачевания ради, завел правителя в темное место да так его отколошматил, что не мог тот и подняться!

Еще один разок осталось Гамиль-Нинурте проучить правителя злого. Стал он думать, как учинить ему третье наказанье, и придумал. Нанял он одного человека, велел бежать ему мимо ворот правителя и кричать. На крик сбежались люди господина, чтобы поймать обидчика, сам правитель тоже из дома вышел, тут-то и сцапал его находчивый Гамиль-Нинурта. Снова так его отдубасил, что едва дух не вышиб. Говорил ему потом, смеясь:

— Один раз ты обидел меня, а я тебя трижды!»

Конечно, произведения подобные этому, ценны для нас не только как образец высокой литературы, но еще и тем, что передают дух того далекого времени и говорят о нем не меньше, чем сохранившиеся рисунки, архитектурные сооружения или сухие документы хозяйственной отчетности.

Дошли до нас и некоторые древнешумерские басни, поговорки.

Шумерские поговорки говорят о склонности этого народа к сомнению, к сатире, при этом о многих важных вещах они говорят с улыбкой.

Вот, например, как предлагали шумерцы распоряжаться своим имуществом:

Все равно умрем — давай все растратим!

А жить-то еще долго — давай копить!

А вот как отозвались шумерцы о войне:

Ты идешь, завоевываешь земли врага.

Враг приходит, завоевывает твою землю.

Дошло до нашего времени и несколько элегий — одни из первых попыток в поэтической форме передать переживания, которые вызваны смертью близкого человека.

В одной из элегий читаем:

Пусть зачатые тобой дети будут внесены в число вождей,Пусть все твои дочери выйдут замуж,Пусть твоя жена будет здорова, пусть умножится твой род,Пусть благополучие и здоровье сопутствуют им всякий день,В твоем доме пусть пиво, вино и всякое добро никогда не иссякнут.

Важное место в литературе и мировоззрении шумеров занимали легенды о потопе, которым якобы боги уничтожили все живое, причем был только благочестивый герой Зиусудра в построенном по совету бога Энки корабле.

Есть в шумерской поэме о потопе и такие строки:

Иштар кричит, как в муках родов,Госпожа богов, чей прекрасен голос:«Прежние дни обратились в глину,Ибо в совете богов я решила злое,Зачем в совете богов решила я злое,На гибель людей моих я войну решила?Для того ли рожаю я человеков,Чтобы, как рыбий народ, наполнили море!»

Как и люди, боги зачастую были очень страшны, их поступки люди подчас не могли объяснить, они казались им противоречивыми.

Глубоким философским смыслом наполнены так называемые «Разговоры господина с рабом», которые раскрывают всю сложность общественных и человеческих отношений того далекого времени и предлагают свой взгляд на проблему взаимоотношений между рабами и рабовладельцами.