Ночь которая умирает (сборник) - Айзек Азимов

Взять Джо Бертрана, пожарника. По вышеуказанным соображениям он чист как стеклышко, поскольку живет скромно и без трат.

Теперь мэр. В чем суть удовольствия для желтой птицы? Я узнал, что у желтых птиц понятие удовольствия связано с неким цветком, запах которого их одурманивает и возбуждает. Ничего подобного в Склеротто нет. Мэр ведет скромный образ жизни.

Затем директор склада, муравей с тау Близнецов. Запросы этих существ очень невелики. Слова «роскошь» и «отдых» не имеют даже эквивалентов в их языке. Именно поэтому я был готов оставить его вне подозрений. Но узнал от почтаря, что тот покупает ежемесячно некоторое количество книг — это его единственная слабость. Однако стоимость этих книг вполне укладывается в рамки его оклада. На время я отбросил мысль о муравье.

Начальник полиции — случай особый. Это — амфибия, привыкшая к образу жизни моллюска. На его родной планете повышенная влажность, она покрыта болотами. Можно считать чудом, что он еще остается в живых здесь, на Склеротто.

Заинтересовал меня и почтарь, многоножка с Портмара. Его понятие роскоши — огромный бассейн горячего масла и крохотные зверьки, выдрессированные для массажа кожи, после которого она становится песочно-желтой. Кожа почтаря имеет кирпично-красный цвет и покрыта наростами — несомненный признак бедности и равнодушия к туалету.

И наконец мусорщик. Человеческая реакция на его образ жизни — отвращение и презрение. Мы не можем заставить себя поверить в то, что копающееся в отбросах существо наделено тончайшими ощущениями. Однако мне известно, что голесподы с успехом поддерживают весьма хрупкое и тонкое внутреннее равновесие. Они поглощают органические вещества, которые подвергают брожению в ряде своих желудков, используя различные бактерии. Таким образом они получают спирты, окисление которых снабжает их энергией.

Главное в том, что для голесподов состав и качество органического сырья не имеет никакого значения: это могут быть бытовые отходы, продукты разложения белка, трупы. В дело идет все, все годится. Они получают удовольствие не от того, что поглощают, а от выработанных организмом веществ, но здесь особую и весьма важную роль играет микрофлора в их желудках.

За тысячелетия голесподы стали первоклассными бактериологами. Они выделили миллионы различных типов бактерий, вывели новые виды, каждый из которых создает свое, ни на что не похожее чувственное ощущение. Самые ценные виды культивировать трудно, отсюда их цена.

Когда я узнал все это, то понял, что мусорщик и есть Макинч. Он считал себя весьма удачливым дельцом: с одной стороны, он буквально купался в неограниченном количестве органических веществ, с другой — он мог себе позволить приобретение смесей самых редкостных и самых дорогих бактерий.

Почтарь сообщил мне, что голеспод получал с каждым кораблем, прибывающим в Склеротто, небольшой пакетик — бактерии родной планеты, а некоторые из них стоили баснословно дорого.

Магнус Рудольф откинулся в кресле и пригубил кофе, глядя поверх чашки на бледного хозяина. Боэк нервно передернулся.

— А как он убил двух сыщиков? — спросил он. — Вы ведь сказали, что он пытался сделать это и с вами.

— Помните, он плюнул в меня? Вернувшись в миссию, я рассмотрел пятно под микроскопом. Это был толстый слой мертвых бактерий. Я не смог определить их вид. К счастью, мои предосторожности не были излишними. — Он отпил глоток кофе и затянулся сигарой. — Теперь по поводу гонорара. Надеюсь, вы получили инструкции?

Боэк тяжело встал, направился к столу и вернулся с чеком.

— Благодарю вас. — Магнус Рудольф бросил беглый взгляд на сумму, спрятал чек и задумался, постукивая пальцами по столу. — Итак, Склеротто-Сити остался без мусорщика…

— И никаких шансов отыскать нового, — нахмурился Боэк. — В городе будет вонять пуще прежнего.

Магнус Рудольф любовно поглаживал бородку, устремив взгляд вдаль.

— Нет… Доходы едва соизмеримы с усилиями…

— Что вы хотите сказать? — Боэк округлил глаза от удивления.

Магнус Рудольф вышел из задумчивости и холодно посмотрел на грызущего ногти Боэка.

— Ваши затруднения заставили меня пораскинуть мозгами.

— И что же?

— Чтобы заработать деньги, — наставительно сказал Магнус Рудольф, — следует предложить нечто такое, что покупатель согласен оплатить. Очевидная истина, не так ли? Но не все так просто. Очень многие заняты тем, что продают совершенно бесполезные предметы и услуги. Поэтому и преуспевают не часто.

— Вы правы, — согласился Боэк. — Но какая здесь связь со сбором мусора? Вы претендуете на это место? Если да, могу замолвить за вас словечко.

Магнус Рудольф посмотрел на него с укоризной.

— Просто я подумал, что Ориге-1012 кишит голесподами, каждый из которых готов купить привилегию на занятие этой работой. — Он вздохнул и покачал головой. — Доходы от разового найма не стоят даже усилий, а вот помещение капитала в создание мусорной службы в рамках всего Содружества может принести немалые барыши!

РАДОМИР КЛАБАЛ

ЕСЛИ ВЫ ТАКОЙ УМНИК, ТО СКАЖИТЕ, ГДЕ ТРУПЫ?

[13]

— Что предложите на ужин? — спросил единственный посетитель ресторана "Орленок".

— Только зельц с луком. Горячее готовить невыгодно, — кельнер кивнул головой в сторону пустого зала.

— Но еще не так поздно.

— Вы, наверное, не здешний? У нас тут всегда было народу битком, пока в городе вдруг не стали пропадать люди. В прошлую пятницу пропал третий. Ходят слухи, будто объявился какой-то кровожадный маньяк. Чуть стемнеет, и никто уже не выходит на улицу. Но я считаю, что это глупость: ведь трупов-то не нашли. Так будете есть зельц?

— Да. Принесите, пожалуйста.

Кельнер удалился на кухню, а когда вернулся с порцией зельца и плетеной хлебницей, посетитель спросил, что тот думает по поводу этих загадочных исчезновений.

— Я? Да ничего, вряд ли это убийства. Младшего Зикла, который пропал первым, я сам не знал, а знаком только с его отцом. Старик иногда наберется лишнего и воюет с женой, когда та приходит за ним. Но кому надо убивать его сына, студента техникума? Говорят он был головастый парнишка, добряк и тихоня. Его карманы были набиты книжками, а не деньгами. Откуда им взяться, если папаша — выпивоха, а мать — бухгалтерша в коммунальной конторе?

— А двое остальных?

— Доктор Кожела? Этот работал врачом в заводской поликлинике. Свойский мужик. В своем роде, но честный, приличный человек. Холостяк, почитай, весь город ходил у него в друзьях. Люди шли к нему, как к духовнику на исповедь, женщинам нравился, но амурных дел за ним никто не замечал. А вот у инженерши Рабицовой, у этой все наоборот. Уверен, не одна местная дамочка облегченно вздохнула после ее пропажи. Из мужчин вряд ли кто желал ей плохого. Будь у нее с доктором причина прятаться, можно было бы подумать, что они нашли себе гдето райский уголок. Оба холостые, красивые собой — из них получилась бы хорошая пара.